на нижнюю проекцию, девочка всхлипнула — ноги… Вспомнив свой волшебный сон, доктор Лена задавила плач — она действительно выбрала.
— Ты как, сестреночка? — погладил девочку Дадли, глядя на нее с такой любовью, что у Ленки просто не было слов.
— Руки починились, остальное починю… Ну, кроме ног, — призналась девочка, глядя в потолок. — Ходить я не буду никогда, но это не главное.
— А что главное? — заинтересовался мальчик, обрадовавшись, что хоть что-то починилось.
— Я лечить смогу без боли, понимаешь? — как-то очень солнечно улыбнулась семилетняя девочка, заставляя Петунью, только что уложившую спать Гермиону, замереть на месте.
Семилетняя девочка, знавшая, что не сможет ходить, но думавшая только о том, чтобы помогать другим. Петунье это было трудно понять, просто прочувствовать подобное умение, принципы, саму личность. В Великобритании подобное частым не было, поэтому просто поражало. Впрочем, решив проверить слова Герании, Петунья поговорила с Алисией, и следующие несколько дней прошли в бесконечных исследованиях, только подтвердивших слова девочки. А пока детей обследовали, Ее Величество общалась с той, кого до поры знали только как миссис Свенсон.
— Маги, насколько я понимаю, нам больше не угрожают? — поинтересовалась королева, беря с тарелки нежное безе.
— Они теперь даже дышат по команде, — хмыкнула Алисия, вспоминая очень бледный вид английских магов. — Школу потрошат и приводят в адекватное состояние, хотя, по-моему, лучше назвать ее памятником, а дети пусть учатся в менее аварийном здании.
— Это мы решим, время еще есть, — согласилась Ее Величество. — Не хочешь сбросить инкогнито? Детей куда денешь?
— Думаете в замок — это хорошая мысль? — ответила Алисия вопросом на вопрос.
— Ну, а почему нет? — королева решительно не понимала, что не так. — Там они будут под защитой, никто ничего плохого не сделает, а в школу можно и возить… так как?
— Я подумаю, — пообещала герцогиня Росс, принимая правоту царственной родственницы. — Но пока, можно сказать, кризис миновал?
Королевская свита пополнилась должностью «придворный маг», место которого занял выпускник европейской школы, целители Мунго теперь были обязаны посылать отчеты, как и школа Хогвартс, вопрос о закрытии которой пока остался висеть в воздухе. Администрация школы обязана была исправить все недочеты за двенадцать месяцев, ну а нет… На нет и суда нет. Ничего никому прощать королева не собиралась.
— Петунья, завтра переезжаем, — как только врачи дали добро, Алисия проинформировала об этом свою сестру. — Все вместе переезжаем и жить будем у меня.
— Ну неудобно же, наверное… — тихо проговорила многое узнавшая женщина, но от имени Петунья почему-то не отказавшаяся. — Дети еще не совсем здоровы…
— Вот именно поэтому, — твердо ответила герцогиня, представляя грядущие выражения лиц.
— Хорошо… — прошептала ее сестра, еще не знавшая, что относится к аристократам, несмотря на восстановленную память.
Ленка весть о переезде восприняла индифферентно, Дадли тоже особо внимания не обратил, а Гермиона, пожалуй, была рада. Когда девочку проинформировали о том, что ее биологические родители лишены прав на нее, кудрявая девочка устроила минуту счастливого визга. Ни за что на свете она не была согласна возвращаться к Грейнджерам, что во всем убедило представителя суда, давшего добро и на опеку, и на дальнейшие шаги.
Замок готовился к приему детей. В быстром темпе ставились пандусы и подъемники, инструктировалась охрана, информировались врачи. Дети да и Петунья, совершенно не представляли, сколько труда было вложено за одни только сутки. Они готовились к переезду в другое место, а Ленка все размышляла о том, как там будет. С каждым днем, несмотря на то что боли больше почти не было, девочка ощущала себя все больше ребенком. Иногда хотелось играть, иногда капризничать, но доктор Лена держала себя в тисках воли, не позволяя многого, и именно это грозило взрывом.
Педиатр, конечно, это понимала, но вот выхода пока не видела… Понадеявшись на то, что выход рано или поздно сыщется, Ленка закрыла глаза, чувствуя контролирующую ее руку самого близкого человека на свете. Дадли был действительно самым родным, хоть и не являлся родственником, но разве в крови дело?
С раннего детства Лили знала, что является избранной. Еще в начальной школе у нее получались разные необычные штуки, о которых, правда, потом никто не помнил, отчего девочка не раз была наказана за ложь. Но она считала себя выше этого, как и выше других, ведь она была избранной. Кто и для чего ее избрал, Лили объяснить не смогла бы и под страхом порки, но все равно считала себя самой-самой. Это глупые мальчишки не понимали, какая она прекрасная, да Петунья… Петунья с детства, по мнению Лили, ей завидовала, стараясь задеть и унизить. Что же, Лили отвечала, по своему мнению, адекватно, из-за чего сестра девочки, будучи старшей, зачастую оказывалась наказанной и иногда очень больно, но Лили совесть не мучила, ведь это же была просто месть, не так ли?
Когда девочке исполнилось десять, произошло первое большое чудо в ее жизни — ей встретился грязный, неухоженный мальчишка, первым признавший, что Лили особенная, правда, сначала он назвал девочку ведьмой, отчего та сильно обиделась, но потом объяснил, что имеет в виду, и Лили сменила гнев на милость. Можно ли было назвать их с Северусом друзьями?.. Девочка не смогла бы ответить на этот вопрос, ибо именно дружить она не умела. Она умела купаться в восхищении мальчика, пропускать мимо ушей предупреждения и пользоваться его знаниями. Считая себя избранной, Лили верила в то, что ничего плохого с ней случиться не может, что бы там Сев ни говорил. А Северус приходил в отчаяние, но уже не мог просто забыть эту рыжеволосую девчонку.
Так пролетел год, и считавшая себя очень хитрой Лили получила приглашение в Хогвартс. К ней пришла профессор МакГонагалл, почему-то очень сильно испугав девочку, которая послушно ходила с недовольной женщиной везде, где та говорила, не думая даже привычно закапризничать. Правда, далеко не все, что было во время похода за покупками, Лили помнила, но это, по ее мнению, было нормой. Девочка не задумывалась, почему профессор МакГонагалл внушает ей такой страх, это было совершенно неважно, ведь она избранная и едет в волшебную школу. Петунья… Лили считала, что Петунья ей завидует, даже письмо Дамблдору написала…
Девочка все-все прочитала про Дамблдора и теперь знала, что он великий. Она знала, что будет такой же, как он,
