Ладонь попала неудачно: приказ о премировании помялся и порвался. Гарри потянулся за палочкой. Премии, деньги, деньги… жалкая чепуха. Подчиняясь вышколенной магии, листы вернулись в нормальное состояние. Гарри подписал приказ и отложил в сторону. Вздохнул и прислонил ладони к лицу. Северус его разлюбил, а Пастор убил двух иностранцев и теперь водит за нос немецкое и французское магические правительства. Возможно, Гарри был не прав - но думать так, как он думал, было достаточно удобно, особенно в пятницу вечером.
- Пастор! - позвал Гарри.
Пастор появился спустя пару минут. Гарри уже не очень хорошо представлял зачем.
- Я надеюсь, тебе действительно нужно мое общество, - равнодушно сказал Пастор, безупречно одетый и с идеальной прической. - Ты меня отвлек.
Гарри выдохнул. Ну что ж. Значит, можно не тратиться на предисловия.
- Ты убил Хоффманна и Розер, да? - спросил Гарри.
- Нет, - коротко ответил Пастор.
Гарри секунду помолчал.
- Но французское заявление, что Розер перепутала заклинания, это ведь полная чушь?
- Да.
- Ты имеешь отношение к их смерти, - убежденно сказал Гарри.
Пастор снисходительно на него посмотрел и сложил руки на груди.
- Гарри, займись делом, - посоветовал он. - Несчастная любовь - не причина обвинять меня во всех смертных грехах. Не дергай меня из-за ерунды.
Пастор аппарировал. Гарри не верил ему.
* * *
В библиотеке было светло, и Гарри не включил свет, войдя туда. Обычно он пропадал в этой комнате не часто, хватало чтения и на работе, но сейчас причин было две. Во-первых, после того, как Гарри окончательно перебрался в спальню Северуса, любимая тумбочка по неведомым причинам была переставлена именно в библиотеку и задвинута за диван. А во-вторых, между кабинетом и гостиной курсировал Северус, и Гарри боялся попадаться ему на глаза. Боялся не как раньше, ужасного слизеринского декана. Боялся, что надоел и что Северус просто выдаст что-то типа «Займись своими делами». К тому же, Гарри пришел в библиотеку не читать: в тумбочке ведь по-прежнему должно было лежать что-нибудь интересное.
Гарри присел на корточки. Сейчас со стороны двери его было не видно: диван загораживал его вместе с тумбочкой, и Гарри скривился при своей мысли о том, что в таком положении можно неожиданно узнать что-нибудь интересное, пока тебя никто не видит.
Дверца открылась без малейшего скрипа. Гарри провел по дереву рукой.
Как, оказывается, много он отнял у себя, даже несмотря на то, что это - всего лишь вещи. Омут памяти, свой, первый артефакт, купленный на министерскую зарплату и с помощью Джорджа избавленный от подставки. Омут на полке не умещался и полулежал, упираясь серым ребром в деревянную стенку. В чаше пряталась «История и аспекты родовой магии». В последнее время Гарри все больше склонялся к мысли, что Ланге был, без сомнения, прекрасным автором и социологом, но вот о демонах имел представление весьма смутное.
Здесь же, в тумбочке, все еще лежало кольцо Гонтов с расколотым черным камнем. Гарри тронул его указательным пальцем. Когда-то кольцо лежало у Драко. Теперь вместо этого в особняке висело три портрета Нарциссы Малфой, и Гарри не сомневался, что Нарцисса проводит в своем доме достаточно времени, чтобы пообщаться с сыном. Портреты были выполнены маэстро Санти - не могли же Малфои позволить себе иметь что-то не самое лучшее, улыбнулся Гарри - и нарисованная Нарцисса выглядела почти живой и даже была похожа на себя. Но еще у Драко был Пастор. А Пастор лучше даже самого замечательного кольца. Гарри вспомнил теплую руку Пастора - однажды тот неожиданно решил показать, как выглядят души - свое Легилименс и странный эффект: вместо того, чтобы попытаться забраться Пастору в мозги, Гарри стал видеть так же, как он. По крайней мере, Гарри считал, что так видят демоны. По крайней мере, он видел душу Нарциссы Малфой. По крайней мере, он был уверен, что видел душу Нарциссы Малфой. И непривычную нежность во взгляде Северуса. Нарцисса улыбалась и говорила, что теперь понимает Северуса. Гарри не стал размышлять, к чему это относилось. Нарцисса шагнула к нему очень близко, и Гарри отступил, случайно отпустив руку Пастора. Зрение тут же вернулось к норме. А кольцо потом вернулось в свою тумбочку.
Здесь было еще одно кольцо. Простенький золотой ободочек с топазом. Что бы там не говорили, Гарри не хотел бы видеть вместо девушки позолоченную статуэтку. Кольцо предназначалось Джинни. Гарри так и не отдал его.
Он посмотрел на нижнюю полку. Пустой флакон из-под египетского масла. Стеклянная пробка прилегала не плотно, и теперь маслом изнутри пахла вся тумбочка. Когда-то этим маслом пахло от Драко.
Гарри недовольно отстранился. Да что ж это за тумбочка, тумбочка памяти о бывших любовниках? Гарри понадеялся, что в ней не лежит ничего, связанное с Северусом. Хотя как можно на это надеяться - теперь с ним была связана почти любая вещь. Хотя бы Омут памяти. Рядом с флаконом из-под масла стоит еще один. Тот, что наколдовала когда-то Гермиона. В котором хранились воспоминания Северуса.
Гарри перевел взгляд. За флаконами лежал кинжал со змеей. Благодаря ему на всех живых семейных Древах Гарри стал Певереллом. С того самого дня Гарри не пытался заговаривать со змеей. Новых подобных приключений ему не хотелось. А за то, что уже произошло, змея была прозвана Ехидной. Под тонкими завитками ее тела чуть поблескивала мантия-невидимка. Два из трех Даров смерти лежат в незапертой тумбочке в библиотеке, ухмыльнулся Гарри. Как Глава Отдела правопорядка сам бы себе руки оторвал за такую небрежность. А как Гарри Поттер…
Неподалеку послышались шаги.
- Гарри, ты здесь? - раздался голос Северуса.
Гарри провел пальцем по боку Омута памяти и, закрыв дверцу тумбочки, вылез из-за дивана.
- Как видишь.
Северус был босым, в мягких штанах и обтягивающей черной футболке. Волосы были небрежно перехвачены резинкой.
- Тебе помочь? - спросил Гарри.
Северус вопросительно поднял бровь.
- Ну, судя по наряду, ты из лаборатории. Тебе помочь? - повторил Гарри.
- А… Нет. Я хотел заняться Аконитовым, но не стал.
Северус подошел к дивану и опустился на сиденье.
- По-моему, ты уже выжал из Аконитового все, что было можно, - буркнул Гарри.
- Я тоже так считаю, - ответил Северус. - Поэтому и хочу с тобой поговорить.
Гарри присел на диван, не прижимаясь к Северусу, но внимательно глядя на него.
- Ты же занимался Аконитовым для консилиума.
Северус кивнул.
- Возможно, я изменю тему своего доклада. Это я и хотел бы с тобой обсудить. Если, конечно, ты дашь мне это сделать, - иронично закончил Северус.
Гарри промолчал.
- Как ты относишься к своему кузену? - спросил Северус.
Гарри пожал плечами.
- Никак.
- Насколько я помню, вы не ладили.
Голос Северуса был ровным и почти безэмоциональным, голосом для официальных мероприятий и рабочих разговоров.
- Не вижу, как он связан с твоим консилиумом. И почему Дадли должен меня волновать, тоже не вижу.
- Ты говорил, что был бы не против того, чтобы у меня появился ученик, - произнес Северус.
Гарри долго напряженно молчал.
- Северус. Ничего, что он маггл? - наконец спросил он.
Северус лишь немного повернул голову.
- Именно поэтому я в нем заинтересован.
Гарри резко взмахнул руками и воскликнул:
- О, отлично! Из шести миллиардов магглов ты выбрал Дадли Дурсли!
- Гарри…
- Что?! - рявкнул он, вскакивая с дивана.
- Успокойся! - приказал Северус, поднимаясь.
Гарри сжал челюсти. Успокоиться - о, он бы успокоился! Если бы Северус снова не орал на него, если бы Северус хотел его сделать своим учеником, если бы Северус просто говорил с ним последние две недели, в конце концов!
- Что ты, я совершенно спокоен! - ответил Гарри, надвигаясь на Северуса. - У нас все великолепно, мир и гармония, с чего бы мне волноваться!
Северус сверкнул глазами, его лицо исказилось.
- Двадцать два года, Поттер, - прошипел Северус, - и по-прежнему ведешь себя так, словно тебе одиннадцать! Когда же ты научишься слушать, что тебе говорят, а не упиваться собственной слабостью и незначительностью?
- Я не упиваюсь собственной слабостью! - выкрикнул Гарри.
- Мне интересно, что же ты в таком случае делаешь! Если бы ты дал себе труд выслушать меня, - перебил Северус, - то, возможно, понял бы, наконец, что я пришел спросить у тебя совета, а не ставить тебя перед фактом! Но ты именно предпочитаешь упиваться жалостью к себе! Чем, по-твоему, ты занимался две последние недели? Это ведь невероятно сложно, заговорить со мной, если в чем-то сомневаешься!..
Внутри чувствовалась неприятная, нелюбимая Гарри злость. Он стоял напротив Северуса, так, что мог бы, шагнув вперед всего ненамного, уткнуться в того лбом. Гарри уговаривал себя молчать.
- Ты все еще мыслишь, словно ребенок, - глядя ему в глаза, сказал Северус. - Ведешь себя, словно ребенок. Я не вижу большой разницы между образом поведения у тебя и седьмого курса, а ты, между тем, возглавляешь Отдел магического правопорядка. Что же, нет ничего удивительного в том, что ты не справляешься со своей работой!.. Хуже всего то, что ты пытаешься рассуждать о детях и уверяешь меня, что хочешь стать отцом, но не готов нести ответственность даже за самого себя. Повзрослей, Гарри!
