Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 1

Парни, стоящие около стены приветственно подняли руки.

— Думаю, будет лучше, если поселишься в одной комнате с Роном. Вы все–таки ровесники, вам будет о чем поговорить.

Билл подхватил сундук и вынес его из комнаты.

— Спасибо. Мне очень приятно со всеми вами познакомиться. Извините за временные затруднения, что я вам принес. Я обещаю, что отработаю свое пребывание здесь.

Молли как–то ошарашено посмотрела на мальчика.

— Отработаешь? — неуверенно переспросила она.

Гарри странно посмотрел на нее и не понимал, что она ожидает от него. Может, ей не нужна его помощь, или директор уже заплатил им за то, чтобы они позаботились о нем месяц. Или ему самому нужно это будет это сделать после того, как он в банке возьмет деньги. Семья Уизли была явно бедна.

— Или отработаю или оплачу.

— Зачем? — спросил Артур Уизли.

— Хм… Вы же даете мне крышу над головой и пищу. На меня вы потратите деньги. Я не ваш ребенок, — объяснил Гарри.

— Не беспокойся об этом. Ты ничуть не стеснишь нас, — улыбнулась миссис Уизли и обняла мальчика, — Не глупи. Нам не нужно от тебя ничего.

Гарри стоял и не мог поверить, что бывают такие необычные люди.

Семья Уизли оказалась действительно необычной. Они устроили Гарри День рождения с настоящим праздничным пирогом и подарками. Он долго не мог поверить, что это все для него. Мальчик весь день долго сдерживался, но все равно заплакал вечером, когда увидел на кровати сверток, оказавшийся подарком от неизвестного человека. В записке, которая была прикреплена к свертку, говорилось, что внутри находится мантия–невидимка, вещь, которая когда–то принадлежала отцу Гарри. Мальчик долго просидел в комнате один, прижимая к груди мантию.

Приблизительно через неделю после приезда Гарри семья Уизли посетила Косую аллею, где мальчик смог наконец–то снять деньги и купить себе несколько новых книг. Еще пришлось покупать сову. Голуби никак не подходили для полетов с тяжелыми вещами. В магазине «Совы» выбор пал на красивого и немного высокомерного филина, который тут же получил имя Арес. После возвращения в «Нору», птица была немедленно послана в Дурмстранг.

Билл и Чарли через неделю уехали назад на работу за границу. Было ужасно жалко расставаться с ними. Они были очень умными и веселыми. Гарри расспрашивал их обо всем, и ребята терпеливо отвечали ему, иногда приводя шуточные примеры. После их отъезда мальчик стал постоянно ошиваться около Перси, читая его книги или его конспекты. Иногда они вдвоем могли просидеть чуть ли не всю ночь, пытаясь разобрать суть какого–либо явления. Перси сначала немного раздражало вмешательство в личное пространство, но после того, как он стал чувствовать себя наставником, мальчик сразу же начал гордиться собой, а потом просто привык к каждодневным дискуссиям. В своей комнате, над рабочим столом он повесил маленький плакат, сделанный собственноручно. На нем было написано: «Не верь ничему, пока не разберешься!». Так же обязательным ритуалом стала послеобеденная проверка Гарри на количество и правильность выученных слов. Близнецы были жутко шумными. Они постоянно что–то взрывали, ломали, путали или просто путались сами, но Фред и Джордж были теми, кто научил Гарри летать. Мальчик был безмерно благодарен им за это. Впервые поднявшись в воздух, Гарри ощутил радость, смешанную с небольшим адреналином. Это было непередаваемо. Рон оказался прекрасным шахматистом. Но его прекрасные логические способности затмевались его излишней простотой. Он часто сначала говорил, а потом думал. Джинни старалась держаться от Гарри на безопасном расстоянии, но смотрела на него так, будто бы видела перед собой божество. Мальчик иногда сталкивался с ней близко на кухне, когда участвовал в процессе готовки пищи вместе с миссис Уизли, которой чуть ли не с боем навязался в помощники. Джинни в такие моменты напоминала ему спелый помидор. С мистером Уизли общий язык оказалось найти проще всего. Он мог сутками напролет слушать про маггловские изобретения и способы обращения с ними.

За такими веселыми и легковесными событиями прошел август.

Первого сентября дом семейства Уизли превратился в арену военных действий. Перси был единственным полностью собравшимся и теперь совершенно спокойно сидел на своем сундуке, стоявшем около выхода, и читал книгу. Рон по несколько раз проверял наличие волшебной палочки, его крысы Коросты, плаката «Пушки Педдл» и носков. Именная такая комбинация выглядела немного странной, но у каждого есть право иметь собственные жизненные предубеждения. Близнецы постоянно что–то забывали. Они носились по лестнице вверх–вниз, часто встречаясь на ступеньках посередине пути, оглядывали друг друга, что–то комментировали и продолжали забеги. Джинни оглашала комнату слезливыми причитаниями по поводу того, как она хочет в школу, в какую не принципиально важно. Молли же пыталась придать хоть какую–то упорядоченность этому хаосу, но в итоге вносила еще больший раздрай.

Гарри сидел на диванчике в гостиной, меланхолично наблюдал за творящимся и потягивал чай. Он уже сверился с книгой о магических путешествиях и примерно предполагал, куда попадет. Но было как–то нервно. Мальчик немного завидовал детям Уизли. У него не было такой активной и любящей матери и от этого казалось, будто бы он лишний здесь. Словно он подсматривает за чем–то действительно личным и несколько интимным. Хотя, конечно же, в чьих–либо других глазах это не выглядело бы так.

Пламя в камине взметнулось и рассыпалось зелеными искрами. Из огня вышел человек в потертой и местами заплатанной мантии. Выглядел он измученным и уставшим. По нем было видно, что жизнь его сильно потрепала. В руке мужчина держал старый чемодан со стертой позолотой на ручках. Он огляделся по сторонам, и, увидев Гарри, сделал непроизвольно шаг назад и тяжело сглотнул.

— Кхм… Здравствуйте… — произнес он.

В комнату влетела Молли Уизли.

— О, Ремус, ты вовремя. Нам уже пора отбывать, — запричитала она, обнимая его. — Оставляю вас наедине.

Рыжее семейство быстро попрощалось с Поттером и ушли. Им еще нужно было добраться до Лондона на «Ночном рыцаре». Джинни вышла из дома последней. Она долго и тоскливо смотрела на Гарри, перед тем как покинуть помещение.

Мужчина перевел взгляд на мальчика.

— Я мистер Люпин. Я тот, кто будет сопровождать тебя в Шабаш.

Гарри внимательно посмотрел на него. Потом встал с дивана и подошел к нему вплотную. Мальчик резко дернул его за руку, заставляя нагнуться так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Он долго смотрел в них силясь различить хоть что–нибудь.

— Значит, кто–то из друзей моих родителей все–таки жив. Грош — цена вашей дружбе, если вы ни разу не попытались проверить все ли в порядке у меня. Понятно, что предатель Питер никогда бы не попался мне на глаза. Но ты и крестный… Думаешь, мне было бы дело до того, оборотень ты или нет?

Ремус испуганно охнул и сел на пол.

— Ты не понимаешь, Гарри! Я беден! Я оборотень! Да кто мне позволил бы приблизиться к тебе?! Тем более ты был очень надежно спрятан. А Сириус Блек в Азкабане за убийство Питера и тринадцати магглов. Он так же обвиняется в предательстве твоей семьи. Он был Хранителем вашей тайны.

Гарри покачал головой. Память Тома услужливо подсказывала, что предателем являлся Питтегрю. Питер сам пришел к Темному лорду и предложил свои услуги после того, как понял, что движение Пожирателей набирает силу, а ряды Орденовцев стали активно редеть. Страх всегда был той силой, что заставляла забыть обо всем. Она толкала на предательство, на убийство. Чей–то страх перед тобой — это твоя власть над этим человеком. Том постиг эту истину слишком рано и после этого не признавал ни одну другую. Это стало одной из его самых главных ошибок. Он долго не мог понять, почему же его тоже предают, а ответ был прост. Страх может толкнуть на убийство того, кто является его причиной. На Тома тоже были покушения, но он всегда умудрялся уходить от смерти. Гарри тряхнул головой, возвращаясь в реальность.

— Я совершенно точно знаю, что нашим Хранителем был Питер. Сириус видимо тоже был в курсе этого, поэтому и отомстил. Я как понимаю, крестному даже не дали оправдаться. Хотя с магглами он погорячился.

Гарри поставил чашку на стол. Подтащил свой сундук и пустую клетку к огню. Птицы уже были отправлены в Думстранг.

— Мистер Люпин, мы как бы уже опаздываем. На корабль необходимо сесть до двух часов, а до этого мне необходимо купить форму и новые письменные принадлежности.

Мальчик перевел взгляд на часы, стрелки которых показывали без четверти девять. Люпин стоял словно оглушенный, и казалось, что он даже забыл как моргать. Через какое–то время до него дошел смысл последних сказанных Гарри слов. Он кивнул куда–то в пустоту. Взял в руки свой чемодан и наложил на сундук Гарри чары облегчения. Мальчик его поблагодарил и показал рукой на камин.