Это была Инузука Цуме. Она полулежала, прислонившись спиной к стене и опустив руку на холку своего Куромару. Уши что куноичи, что ее больше смахивающего на волка пса чутко ловили звуки, наверняка она еще и в запахи внимательно вслушивается, готовая среагировать на первую же угрозу.
Эта парочка, Цуме и Куромару, ворвались в пост наблюдения первыми и едва не разворотили совместной техникой оборудование. Но зато здорово облегчили работу следующим за ними шиноби. В свой двадцать один год куноичи из клана Инузука уже имела трехгодовалую дочь, но не переставала быть дикой и агрессивной, хотя все-равно как-то умудрялась выглядеть при этом женственной. Короткие растрепанные волосы, агрессивный макияж, красные тени гармонировали с красными отметками клана на щеках и каплями крови врагов.
Красивая женщина. Правда, не так давно она грозилась повесить мужа на его собственных кишках, так как тот переметнулся на сторону южной фракции, бросив и жену, и дочь. А ведь когда-то была такой милой девочкой. Помню, как она плакала, когда ее любимого Куромару обижали коты, а теперь, смотри-ка, людей жестоко убить грозится, Куромару скоро ее саму перерастет и Некомату сам обидеть поди сможет, и я — мелкий.
— Кизаши научил, — ответил я на вопрос Цуме, пододвигая стул к свободному смотровому биноклю, так как для меня тот был слишком высок. — Маскировать запах несложно.
На самом деле, без ложной скромности, мы все и в убежище-то попали благодаря мне. В него я проник еще во время эвакуации, замаскировавшись под обычного ребенка, и уже изнутри использовал технику Мокутона. И, если честно, сделать это было несложно. Когда Фугаку атаковал корпус Барьерного отряда, где находились и сенсоры со связистами, в Конохе была некоторая паника и неразбериха. Несмотря на военизированный характер поселения, все-таки его атаковали не так часто и не настолько большими силами, чтобы привычка прятаться в убежищах появилась и закрепилась. Последний подобный случай был, когда в результате диверсии отряды Ивы оказались внутри деревни. В остальное же время проводились, конечно, учения, были инструкции и прочее, но все равно в общей неразберихе попасть в нужное убежище оказалось просто.
— Да, точно, ты же учишься у Микото, — припомнила Цуме, — а та вместе с Кизаши училась. Понятно. Я слышала о тебе, мелкий с Мокутоном. Но не думала, что ты толковым окажешься.
— Ну, спасибо. — хмыкнув, ответил я, забравшись на стул и настраивая бинокль под себя.
В ночи многого не видно, но районы сражений можно было локализовать на слух, до нас доносился отдаленный грохот взрывов. Да и в Конохе все-таки имелось минимальное освещение на основных улицах и света от Луны было достаточно. Местами виднелись зарева занимающихся пожаров. Но, главное, многие шиноби сами подсвечивали свои позиции, используя техники, например, Катона. Или Сусаноо и Хирайшин.
Сусаноо в Конохе сегодня использовали двое. Микото не стеснялась в использовании этой техники, заковав себя в почти полностью сформированную багряную фигуру из чакры. Пока ее навыков не хватало для завершенной формы, даже облачить Сусаноо в доспехи она не могла, но плоть на нем была. Серьезная защита, подходящая для возложенной на Микото миссии. Она до последнего использовала образ Кушины, выступая приманкой для тех, кто желал заполучить биджу.
Ожидалось, что охотиться на нее будет сильный отряд, включая восставшего Курама с их кеккей генкай, поэтому Микото и отряд Муракамо заняли оборону в парке Сенджу — достаточно близко для вызова подкреплений и в то же время и малолюдно, чтобы избежать лишних жертв. Да и Храм Масок рядом, если потребуется отступить в защищенное место.
Сейчас от парка уже мало чего осталось. Чувствую, придется мне его восстанавливать с моим-то Мокутоном. Лишь бы поместье Сенджу не разрушили попутно, мне нравится чайный домик в нем. Пока там ситуация под контролем, но, если потребуется, в бой я могу вмешаться и лично, через основное тело. Хотелось бы этого избежать, конечно. Как бы там ко мне не относились шиноби Конохи, но моя прямая помощь в гражданской войне да прямо в какурезато могла быть неправильно истолкована. Все-таки я сейчас лидер Отогакуре.
Тем временем другой обладатель Мангекьё Шарингана Сусаноо использовал с большей осторожностью, предпочитая ограничиться лишь защитой из горящих пурпуром ребер. Похоже, стремился сохранить мобильность в борьбе с Минато. Этот белокурый мальчишка все-таки сделал свой выбор. Хотя не уверен, что у него он оставался. Намикадзе не смог взять под контроль остатки Корня и Совет. В итоге даже Анбу подчинялось ему не полностью. Что и вылилось в несколько нападений на альянс Учиха и сегодняшнюю ночь.
После того, как Учиха и примкнувшие к ним шиноби начали воплощать свой план, Минато уже не мог оставаться в стороне или колебаться. Фугаку атаковал, он начал восстание, и Хокаге должен был этому сопротивляться. Мотивы поступков Злоглазого уже не были столь важны. Наверное, Намикадзе можно только посочувствовать. Что так, что эдак его судьба не отличалась легкостью.
Наблюдать за битвой у самого подножия скалы, а именно там схлестнулись Фугаку с Минато, с нашей позиции было не очень удобно, но, кажется, там собралось много народу. При начале операции восставшим не удалось выполнить одну из основных задач в полной мере — силы противника оказались не заблокированы в разных кварталах Конохи. Поэтому малые группы сопротивления смогли сформировать большие отряды. Хотя координация у них была плохая, поэтому все-таки часть таких отрядов удалось нейтрализовать достаточно просто. Например, тех шиноби, которые попали в периметр обороны святилища Нака.
Вообще, главной целью всей операции было разведение сил разных фракций шиноби Конохи с минимальными жертвами для обеих сторон. С чисто рациональной точки зрения не лучшее решение. Просто уничтожить противника было бы правильнее, но не все готовы были пойти на такой шаг. С другой стороны, Кизаши прекрасно понимал, что разведя противоборствующие силы, сам конфликт не решить. Поэтому, например, от плана усыпить и вывезти из Конохи оппонентов он отказался тоже. На событиях сегодняшней ночи война не остановится, и, чтобы одержать в ней победу, необходимо было пролить кровь. Необходимо было ликвидировать наиболее сильных, влиятельных и убежденных противников идей альянса Учиха и Сенджу.
Устранение членов Совета, лидеров ряда кланов, зачистка Анбу — это давало шанс не только на военную победу, но и на идеологическую. Естественно, не сейчас, но с течением времени. Как бы там ни было, но ни Кизаши, ни Фугаку, ни Джирайя с Цунаде не были в восторге от того своего решения, которое привело к сегодняшней ночи, и его последствиям. Коноха была для них домом, семьей. Вбивать последний клин в нее, окончательно разрывая на две части, было больно для них. Принимать решение об убийстве тех, кто лишь парой месяцев ранее прикрывал тебе спину — было сродни предательству самого себя. Но для них на кону стояло нечто большее, чем Коноха — вся Страна Огня, ее люди. И, вопреки всему, надежда на то, что Коноха когда-нибудь снова вернется к единству, оставалась.
Хотя сейчас об этом и не скажешь. Бои приобретали все более ожесточенный характер. Не уверен точно, какие способности у глаз Фугаку, но, похоже, левый его Мангекьё Шаринган обладает сильным гендзюцу, вероятно, Цукиеми. Несколько опасных шиноби уже были пойманы в него. С правым глазом сложнее. Что-то связанное с предсказанием? Или чтением мыслей? Он словно расширял возможности копирования техник обычного Шарингана, позволяя подбирать им наиболее успешные контрприемы. По крайней мере, несмотря на заметный проигрыш Минато в скорости, Фугаку успешно справлялся с кандидатом в Хокаге, сумев даже разрушить метки техники Хирайшина, что считалось невозможным.
— Цуру в беде! — крик дежурившего у мониторов шиноби оторвал меня от разглядывания битвы. — Они нарвались на отряд… Сакумо? Да! Точно он!
— Докладывай штабу, Тобитаке! — мгновенно среагировал на сообщение командир нашего отряда «Тенгу», Рой Ли. — Кто командует Цуру?
