— Именно так. Фанатики-исламисты — что с них ещё взять?..
Рей и я прошли на сцену, подошли к «мягкому уголку».
— Майор Кацураги?.. — официально вытянулся я перед Мисато, являя собой эталон дисциплинированного солдата Империи.
— Садитесь, лейтенант, сейчас уже начнётся, — махнула мне рукой командир.
И правда, почти сразу после нашей с Рей «посадки» на диван, последние офицеры расселись по местам и зал погрузился в полумрак. К микрофонам вышли двое ведущих — молодой высокий русоволосый офицер и невысокая миловидная блондинка с короткой стрижкой.
Пошла официальная часть с приветствиями, казенным пафосом и разъяснениями, почему мы сегодня тут все собрались. Речь ведущих сопровождалась кадрами хроники на экране. Таких речей в моей жизни было уже немало, так что слушал я всё в пол-уха, ловя только отдельные моменты.
—…Сегодня, мы собрались в этом зале для чествования лучших военнослужащих, которые успешно проявили себя в ходе совместной операции войск ООН по защите Токио-3 от вторжения Ангела Самсиила…
—…Для начала зачитаем обращение Президента Российской Федерации к солдатам ограниченного контингента войск…
—…Товарищи офицеры! Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас за достойное исполнение воинского долга в ходе военной миссии. Работа была проведена эффективно и результативно, в интересах Объединённых наций, но ситуация в районе Токио-3 остается ещё очень сложной. В этой связи, по решению Совета Безопасности ООН, мы и впредь будем держать ограниченный контингент войск в состоянии постоянной готовности…
—…Хочется отметить, что для России эта операция имеет огромное значение не только по своей масштабности, но и по взаимодействию в военной области между членами Альянса. Ведомая союзническим долгом перед Объединёнными нациями…
—…В настоящее время для всех цивилизованных народов главную угрозу стало представлять вторжение внеземных сил. Тот день, что все мы когда-то с нетерпением ждали, желая обрести братьев по разуму, наступил. Но к нашей величайшей скорби народы Земли получили не мир, а ещё одну войну. И выиграть её можно только чёткой слаженностью в боевых действиях…
—…Стоит отметить, что ключевую роль в отражении атаки сыграл особый институт НЕРВ и его новейшее оружие, созданное силами многих государств мира. Боевой комплекс проекта Е, он же Евангелион. Это специальные биомеханические…
—…В ходе встречи представителей сторон-руководительниц операций — майором Мисато Кацураги со стороны института НЕРВ и генерал-майором Александром Кондратенко с российской стороны, было согласовано взаимодействие сил российского контингента, как несущего основную ответственность по защите Токио-3, и подразделений института НЕРВ в будущем…
—…А главное — был подчёркнут тот факт, что и России, и Японии есть чему поучиться друг у друга. Еще со времен Великой Отечественной мы знаем, в каких тяжелейших условиях куётся победа. В прошлом наши народы не раз сходились на поле боя, но угроза нового глобального катаклизма заставила позабыть все былые обиды…
—…Слово для приветственного и поощрительного приказа предоставляется заместителю командующего ограниченным контингентом войск Российской Федерации генерал-майору Александру Валерьевичу Кондратенко…
Русский поднялся с места, подошёл к трибуне и начал вещать, сверяясь с заранее заготовленной «шпаргалкой». Суть длинной и явно не генералом написанной речи сводилась к укреплению сотрудничества между войсками ООН и НЕРВ, отработке взаимодействия… Плюс, конечно же, была упомянута угроза Ангелов, значение возложенной на всех нас миссии, верность долгу и Родине, и так далее, и тому подобное… Вот как писали такие речи в советские времена, так, наверное, с тех пор ничего и не изменилось — только слова «Ленин», «партия», «комсомол» убрали и всё. И вместо американской военщины вписывают Ангелов/террористов/что-нибудь-ещё-на-выбор…
—…Нам противостоит враг сильный и безжалостный, — продолжал Кондратенко. — Только все вместе, объединив силы всех народов Земли, мы сможем противостоять Ангелам.
Вот же «завертели круг без точила», как любил говаривать один литературный персонаж…
—…Это война, товарищи. Война жестокая и тяжёлая, и без жертв мы обойтись не сможем. Многие погибли с началом этого противостояния, так почтим же память погибших минутой молчания.
А вот это правильно. Мёртвых нужно помнить. Всегда. Иначе будущее выставит счета ещё живым.
Встаём. Молчим. В колонках мрачный и тяжёлый звук стучащего метронома. Закрываю глаза, вспоминаю. Перед глазами словно наяву встают исчезающие во вспышках пламени вертолёты — «крокодил» в последнем бою и «кобры» при нападении Третьего Ангела. И те, чьи смерти я не видел — экипажи сожжённых Сакиилом танков и бронемашин. Люди, не побоявшиеся выйти на бой против чудовищных машин смерти. Без шансов, без надежды на победу. Просто следуя велению долга..
Губы шепчут короткое «спасибо».
Не знал вас и никогда уже не узнаю. Вы приняли на себя удар, что предназначался другим. Не хочу лицемерить — не скорблю по вам, но буду помнить. Кто-то может быть и забудет, но я — никогда. Мне продолжать ваше дело. До победы, до смерти. Последнего врага или моей. Но мне нужно выстоять, выдержать, победить.
Просто потому что больше некому. Перекладывать ответственность на плечи детей не в моих правилах — это мой крест. И я не хочу делиться его тяжестью — такой груз не становится легче оттого, что его несёшь с кем-то ещё. Он просто начинает давить уже не на тебя одного…
— Большое вам всем спасибо, товарищи, за службу, — серьёзно произнёс Кондратенко, глядя в зал. Не по бумажке, а уже от себя. — Знаю, что это было непросто, но мы справились. Все вместе справились. Это ещё только начало войны, большой войны. Но я верю, что мы сделаем всё возможное и невозможное для победы. Знаю, что мы исполним свой долг до конца, не убоявшись никаких преград. Ещё раз спасибо всем вам.
Аплодисменты.
—…А сейчас на сцену, для вручения наград приглашаются…
Откуда-то появился невысокий смуглолицый человек в простом сером костюме-тройке — посол Российской Федерации в Японии. Как официальный представитель страны именно он вручал награды отличившимся. Ордена, медали, но отнюдь не в чрезмерном количестве — общее число награждённых едва перевалило за три десятка, что на фоне огромной массы участвовавших войск было очень и очень мало, на мой взгляд. Зато все награды относились исключительно к рангу боевых — никаких там памятных висюлек. Кстати, ооновских стальных крестов я увидел не так уж и много, даже если считать те, которые без мечей. Видать Мисато несколько слукавила, когда сказала, что эти штуки раздавали направо и налево. Тем более, командир у меня особым пиететом перед орденами и церемониями не отличалась…
Уф, скучно…. Хорошо, что у нас в Конторе особо официозом по этому поводу не заморачивались — быстро всех собрали, быстро всех наградили и тут же вернулись к работе, благо её было выше крыши… Нет, а почему было? Есть, ещё как есть — Ангела нужно исследовать, бой изучать, над Евой работать, оборону города крепить и восстанавливать…
— Лейтенант Икари, специальный институт НЕРВ, — эту фразу произнесли и по-русски и по-английски.
Не понял. Это что, мне уже сейчас будут вручать?..
— Синдзи, быстрее… — тихонько шепнула мне Мисато, видя, что я несколько замешкался.
Встаю, чеканя шаг иду к трибуне, где меня уже дожидается посол с небольшой коробочкой в руках. За метр до него замираю и вытягиваюсь по струнке.
— Лейтенант Икари, за смелые и решительные действия, совершенные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженные с риском для жизни, от имени Российской Федерации вы награждаетесь Орденом Мужества. Поздравляю вас.
Так. А сейчас надо бы по идее что-нибудь уставное ответить, а не стоять бесмолвным чурбаном. Весь вопрос только что говорить-то? «Спасибо» — глупо и по-граждански, «рад стараться» — вдвойне глупо, «служу Земле» — выспренно и всё опять же глупо, «служу Отечеству» — а какому Отечеству-то? Российскому, японскому?.. Блин, и чего у нас в Конторе вообще не принято ничего говорить в таких случаях. А, была не была — ляпну-ка я что-нибудь из собственного арсенала, что-нибудь нейтральное…
Принять небольшую чёрную коробочку с орденом и наградными документами, пожать протянутую руку. Щёлкаю каблуками (хотя в берцах это выходит почти бесшумно), вскидываю руку к виску и чеканю:
— Служу человечеству!
По залу пробежал лёгкий шум удивления.
А вот ведь не знаете вы, товарищи, что у нас принято в НЕРВе говорить! Может так оно и надо, а?..
