Болельщики Слизерина дружно аплодировали.
— Комментатор никуда не годится, — заявил Саймон, хлопая в ладоши с остальными слизеринцами, — беспристрастности ноль. Как ему вообще рупор доверили…
— Чего это там Поттер творит? — внезапно раздался голос Малфоя. Посмотрев в бинокль на Гарри, Саймон увидел, что метла Гарри ведёт себя словно лошадь, которой вдруг очень не понравился её наездник. Она рыскала, взбрыкивала и уносила Поттера в сторону от поля.
— Что и требовалось доказать, — злорадно заключил Саймон, — посадили первокурсника на метлу. Пусть теперь любуются результатами трудов своих. Даже с метлой сладить не может.
Внезапно кто-то громким криком привлёк внимание к Гарри. Теперь уже все уставились на него. И в этот самый момент метла дёрнулась так, что Гарри соскользнул с неё, чудом уцепившись одной рукой. Весь стадион ахнул.
— Знаешь, Драко, — задумчиво сказал Саймон, — я очень рад, что сейчас не ты на его месте. Я бы с ума сошёл от беспокойства.
— Да ерунда, — отмахнулся Малфой, но от Саймона не укрылось, что он слегка порозовел, — я летаю с семи лет, со мной метла так себя вести не стала бы. Мне другое интересно — почему преподаватели ничего не делают. В том, что Поттер — посредственность, которую по недоразумению посадили на метлу, вся школа уже убедилась, но он же так упадёт и шею себе свернёт.
Обернувшись, чтобы посмотреть на трибуну преподавателей, Саймон внезапно увидел, как мимо него вихрем пронеслась Гермиона Грейнджер — только и мелькнули её каштановые волосы. Девочка так сильно куда-то спешила, что по пути умудрилась сбить с ног профессора Квиррела.
Тем временем на стадионе наступила сплошная неразбериха. Загонщики Гриффиндора, близнецы Уизли пытались перетащить Гарри к себе на метлу, но им это не удавалось. При достаточном приближении метла Гарри тут же взмывала вверх.
Внезапно со стороны преподавательской трибуны раздался чей-то возмущённый вопль. Обернувшись, Саймон увидел профессора Снейпа, который пытался затушить невесть каким образом вспыхнувшую мантию. И совершенно неожиданно вслед за этим метла Гарри перестала брыкаться, и ему удалось на неё забраться. И ещё более неожиданно для всех он вдруг резко спикировал вниз. Внимание всего стадиона было по-прежнему приковано к нему, так что все отчетливо видели, как он внезапным движением поднес руку ко рту, словно его вот-вот должно было стошнить. Гарри выровнял метлу у самой земли, скатился с нее, падая на четвереньки, закашлялся, и что-то блеснуло в его руке.
— Я поймал снитч! — громко закричал он, высоко подняв золотой мяч над головой. Игра закончилась в полной неразберихе.
Ли Джордан счастливым голосом прокричал в микрофон результат: сборная Гриффиндор победила со счетом 170:60. Игроки сборной Гриффиндора радостно летали вокруг поля, слизеринцы же опустились и понуро побрели в сторону раздевался.
— Итак, какие можно сделать выводы, — уязвленно спросил Драко, когда они с Саймоном шли обратно в замок. И тут же сам себе ответил, — в следующем году надо пробоваться в сборную! Я не знаю, зачем Маркус вообще держит Хиггса.
Саймон его почти не слушал. В его голове беспокойно метались три факта: бегущая мимо Гермиона Грейнджер, вспыхнувшая мантия профессора Снейпа и метла Гарри Поттера, которая именно в этот момент перестала брыкаться. Он чувствовал, что это как-то связано между собой. Но он заставил себя отвлечься от этих мыслей. Ему надо было ещё зайти к профессору Кеттлберну и показать ему свою ящерицу…
Глава 11
Рождество в Хогвартсе
Приближались зимние каникулы. И порядком уставшие от бесконечных уроков и домашних заданий ребята, казалось, и думать не могли о чём-то другом. Были и другие признаки того, что наступила зима. Некоторые школьные мётлы заледенели. Сов стало гораздо меньше — не каждой, должно быть, удавалось пробиться сквозь метель и ураган.
Тритона Саймон все-таки показал профессору Кеттлберну, и тот, не мудрствуя лукаво, просто натёр Тритона красным перцем. К ящерице тут же вернулись живость и подвижность, но после этого Тритон целую неделю не упускал случая ощутимо ущипнуть Саймона, чтобы выразить своё мнение касательно подобных методов лечения.
— А зимой будет ещё холоднее, глупенький, — увещевал его Саймон, — что же мне надо было, ждать, пока ты совсем замёрзнешь?
Но ящерица никак не реагировала на эти слова. Тритон часами безвылазно сидел в кармане, вылезая лишь для того, чтобы перекусить.
— Ты его слишком балуешь, — сказал ему как-то раз Драко, — вот он и выкаблучивается у тебя.
— И что я, по-твоему, должен делать? — скептически спросил Саймон.
— Ну, — задумался Драко, — животному нужна дисциплина. Вот, например, мой филин. Он у меня очень красивый, я его люблю, навещаю его в совятнике и всё такое. Но у него есть обязанность — приносить почту и посылки.
— И какую мне обязанность придумать Тритону? — с сомнением спросил Саймон, — предлагаешь по утрам запускать его в спальню для девочек, чтобы он их будил?
— А мне нравится ход твоих мыслей, — хихикнул Драко и мгновенно получил от Саймона щелбан, — представляю, сколько будет воплей по утрам. Просыпаться станет весело.
— Да ну тебя, — отмахнулся Саймон, — если помнишь, на травологии он всегда предупреждает меня о том, что какое-то растение может вцепиться. И вообще, он у меня умный. Может быть, Кеттлберн с перцем переборщил? Он же в тот день навеселе был, праздновал победу Гриффиндора в квиддич. Вот и намешал, небось, как для огненной саламандры. А какая Тритон огненная саламандра? Естественно, ему было больно.
Опустив руку в карман, он ощутил, как впервые за долгое время Тритон ущипнул его нежно и аккуратно. И понял, что оказался прав в своих рассуждениях.
Драко так и подмывало поддразнить Поттера древесной лягушкой, которая своим большим ртом ловит всё, что движется, но Саймон его удерживал.
— Не стоит, — увещевал он Драко, — будь выше этого. Махать кулаками после драки — людям нашего круга такое поведение не пристало. Дождёмся отборочных в следующем году, если повезёт — попадём в сборную. А там уже всё будет зависеть от нас.
И всё же один раз Драко не удержался от того, чтобы не ужалить Поттера и Уизли. Возвращаясь в пятницу с зельеварения и выходя из подвала, они увидели, что путь им преградила огромная пихта. Впрочем, уже через несколько мгновений знакомое громкое сопение подсказало им, что пихту принёс сюда Хагрид.
— Привет, Хагрид, помощь не нужна? — спросил Рон Уизли, ныряя между веток.
— Не, я в порядке, Рон… но всё равно спасибо, — донеслось из-за пихты.
— Может быть, вы будете столь любезны и дадите нам пройти, — произнёс Драко, растягивая слова. Обвинить его в несдержанности было трудно: он вместе с другими слизеринцами больше двадцати секунд ожидал возможности пройти в Большой Зал. После чего внезапно продолжил:
— А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей — настоящий дворец.
Рон в бешенстве прыгнул на Малфоя. Саймон потянулся было за волшебной палочкой, однако в этот момент из-за угла появился профессор Снейп.
— УИЗЛИ!
Рон неохотно отпустил Малфоя, которого уже успел схватить за грудки.
— Его спровоцировали, профессор Снейп, — пояснил Хагрид, высовываясь из-за дерева. — Этот Малфой его семью оскорбил, вот!
— Может быть, но в любом случае драки запрещены школьными правилами, Хагрид, — елейным голосом произнёс Снейп. — Уизли, из-за тебя твой факультет получает пять штрафных очков, и можешь благодарить небо, что не десять. Проходите вперёд, нечего здесь толпиться.
Хагрид немного дёрнул дерево в сторону, и освободившегося пространства оказалось достаточно для того, чтобы студенты по одному просочились в Большой Зал.
— Ну что, будешь опять жалеть бедного, несправедливо обиженного Уозлика? — язвительно спросил Малфой Саймона, когда они заняли места за столом.
