А второй случай: Могущественной Ведьмой надо еще умудриться стать. Родиться ей невозможно.
И первый и второй случай не касаются… грязнокровок.
Ни о каком равноправии и толерантности в Магическом Мире не шло и речи. И тут Дамблдор с его идеями: “равенство”, “равные возможности для всех”, “долой дискриминацию”... Двуличная сволочь!
И Лили поставила на него. Она старалась, она училась, она даже выбилась в “Клуб Слизней”, как она думала, первая из “грязнокровок”... Директор её заметил. Директор её поддержал. Тут же “получилось” сойтись с Джеймсом Поттером из старого Чистокровного Рода Поттеров, который раньше на нее и не смотрел толком, шпынял только и “подшучивал”, но он со всеми так поступал. Вообще знатный “шутник” был. Все Мародеры были знатными “шутниками”.
А тут, вдруг, красивые ухаживания, стихи, подарки, вздохи под луной… Лили тогда подумала, что все мальчишки такие: в детстве девочек за косички дергают, а потом вырастают, умнеют, вот и этот вырос…
Трудный выбор в тот момент стал перед девочкой. Очень трудный: детская любовь, Северус, сосед из того же Паучьего Тупика, полукровка, который еще неизвестно, выберется ли из него когда-нибудь и красавец, звезда квиддича, умный, галантный, чистокровный, сильный, талантливый Поттер из Рода Поттеров…
Трудный выбор. Джеймс ухаживал красиво. Дарил цветы, приглашал на танцы, читал стихи, жарко признавался в любви и делился магическими знаниями, недоступными тем, у кого нет библиотеки Рода за спиной.
А Северус… не делал ничего. Только ходил мрачной тучей, смотрел глазами побитого щенка и огрызался на трио Мародеров. Один на троих.
И все равно – сердце девушки стучало в его сторону. Она даже плюнула бы на все: на будущее, на карьеру, на честолюбивые мечты и амбиции, если бы только он сделал хотя бы шажочек к ней. Ну, хоть в любви бы признался, что ли!
Она ждала этого. Она тянула с Поттером. Динамила его и не подпускала ближе расстояния вытянутой руки. Она ждала, когда же… ну!
И дождалась: “Грязнокровка!” – сказал, как плюнул в душу любимый Северус. За что? За то, что она заступилась за него перед Поттером, которого он сам постоянно задирал и провоцировал? Нет, Поттер тоже не ангел, вел себя и до инцидента и во время… некрасиво. Но…
Одно слово, сказанное Северусом определило выбор Лили. Девочка захлопнула сердце и взяла в оборот Поттера, больше уже не оглядываясь назад.
Северус позже подходил, просил прощения за свои необдуманные слова, и Лили его простила, но было уже поздно. Поздно останавливаться и что-то менять, тем более, что самых главных слов Снейп-Принц так и не сказал. Не сделал этого решительного шага, который от него ждала девушка.
Закончился Хогвартс. Отгремела свадьба. Тут-то и выяснилось, что Джекпот Поттер не такой уж и Джекпот: из-за непримиримых разногласий отец Джеймса, Карлус Поттер, отлучил того от Рода. Нет, не настолько все серьезно, чтобы выжигать имя с гобелена, но наследства старик его лишил. Вроде как, “пока не перебесится”. Вот только вскоре, вместе с Дореей Поттер, матерью Джеймса, умер от Драконьей Оспы где-то в путешествии по Южной Америке. И остался Джеймс без родителей, без наследства, родового поместья, библиотеки и “входа в Высшее Общество”. Просто об этом не говорили… громко. Чистокровные Рода знали. А магглокровкам и знать-то такое незачем.
Опять же, не так уж все плохо: следующим наследником Поттеров должен был стать сын Джеймса, буде он появится. Двери общества “чуть попроще” остались открыты для фамилии Поттер, которой Джеймса никто не лишал. Да и вообще, Джеймс оказался неплохим парнем, устроился на работу, стал хорошим Аврором, а это достаточно серьезное положение в обществе, зарплата, перспективы… Вскоре накопили на свой собственный домик в Годриковой Впадине и переехали жить туда.
И внутри семьи… “стерпится-слюбится”, как говорят в народе. Стерпелось. Джеймс её даже полюбил. Да и она, кажется, тоже… А потом появился Гарри, и личное маленькое семейное счастье, та самая Волшебная Сказка девочки из Паучьего Тупика, наконец осуществилось, живи, да радуйся…
Все перечеркнула война.
Черные метки над домами магглорожденных, погромы, убийства, страх, кровь, сражения, в которых и ей самой пришлось принимать участие. И даже не один раз. Трижды, как и сказано было в этом Дементоровом Пророчестве…
Орден Феникса, или, как его с пренебрежительной улыбкой называет Волдеморт, Орден Жареной Курицы. Открытая на них охота, бега, прятки, страх и тот самый Самайн…
Все рухнуло в одночасье. Со смертью Джеймса приказала долго жить и прошлая жизнь.
Сначала было не до того, не до размышлений, надо было действовать, ухаживать за сыном, который требовал очень много внимания. Потом была странная машина в подвале дома, превращение змеемордого чудовища в Красавца, пытка, превратившая в Красавицу и её саму. Нетипичное поведение Волдеморта. Проявление им заботы. Физическое ощущение могущества этого человека. Левитация, боевые искусства магглов, дом и тот разговор, когда он сказал ей: “Иди. Ты свободна. Тебя никто не держит. И никому ты не нужна”. Может слова и были чуть-чуть другие, но смысл именно такой.
Лили думала целый день. И Волдеморт ей не мешал. Не гнал, но и не удерживал: иди, все пути открыты! Вот только, куда ты пойдешь?
И Лили усмирила свой Гриффиндорский норов, вспомнив опять, что она не Чистокровная Цаца, а девочка из Паучьего Тупика, в который её вот-вот обратно загонит жизнь. И толку-то, что носить он будет другое название? Разве в Америке не найдется такой же грязной, неблагополучной, зачуханной улочки?
Она попросила у Волдеморта, у монстра, который разрушил её жизнь и убил её мужа, которого она почти любила, позволения не уходить. Попросила не выкидывать их с Гарри на улицу... Кошмар и унижение, которого она в жизни не могла бы раньше представить, ставшее реальностью. А он просто пожал плечами. Мол, мне похер: есть ты, нет тебя…
Она снова смирилась.
А после был вечер.
Вопрос физической близости. Вопрос постели… Если она решила остаться, то рано или поздно природа её все равно загонит в кровать к этому красивому, спокойному, уверенному в себе и сильному Самцу, у которого нет конкурентов, как бы она ни брыкалась и ни сопротивлялась.
А ведь мог быть ещё вариант, что он сам “схватит её за волосы” и “нагнет”, если ему, вдруг, надоест играть в благородство. Это же Волдеморт, а не Рыцарь Света Без Страха и Упрека.
И она решила сделать этот шаг сама. Закрыть вопрос сразу. Стать хоть чем-то нужной ему. Хоть так привязать к себе. Хотя бы телом своим расплатиться за проживание в его доме…
Это было сознательное, взвешенное решение, а не порыв. Порыв был, когда Волдеморт привел в дом двух магглов. В защищенный магией и закрытый от любого наблюдения дом, словно бы созданный для проведения Темных Ритуалов…
Это было… позорно. Двумя короткими фразами он окоротил и поставил её на место. Да так поставил, что она и сказать ничего не посмела. Он действительно подавляет, когда перестает маскироваться под “белого и пушистого”.
“Спарринг”... Смотреть на это было… страшно. Страшно смотреть на игру “Кошки с мышкой”, зная, что Кошка может убить мышку одним коротким заклинанием, а в этом доме и вовсе одним усилием мысли. Вообще в любой момент.
А “мышка” не знает об этом. Улыбается, показывает свою крутизну во владении железкой, дразнит Кошку. Дергает Смерть за усы… В тот момент, когда по руке Волдеморта потекла кровь, Лили похолодела. И мысленно похоронила этого Маклауда…
Странно было смотреть на переживания Тессы. Они были зеркальны переживаниям самой Лили. Словно Кошка, это не Волдеморт, а Маклауд. И не Дункан ходит на волосок от смерти, а Волдеморт…
И, когда Волдеморт отбросил меч, заледенели обе женщины. Лили ждала зеленой вспышки Авады. Чего ждала Тесса, Лили не знала, но явно чего-то не менее страшного, только от Дункана.
Вот только Волдеморт удивил всех: он без всякой магии и без какого-либо оружия начал катать и пинать Маклауда, как мальчишку, неспособного что-то противопоставить. Легко и непринужденно.
