— А небольшая ли у вас разница в возрасте? — удивилась Нарцисса.
— Я об этом не задумывался, — признался Остин. — Но у неё такие красивые глаза!
— А ты ей говорил о том, что она тебе нравится?
— Нет, — сразу же потускнел Остин. — Я не думаю, что я ей нравлюсь. Я же малявка.
— Заканчивайте свои сопли и идём заниматься дальше, — скривившись, сказал Люциус.
Время проведенное в Малфой — мэноре пролетело быстро. Каждый день Остин был занят изучением разных вещей. Поведение, манеры, этикет — все чему он научился за эту неделю. Люциус, занимавшийся его осанкой, пока точно не мог сказать, что у Остина идеальная осанка. Сколько книг оказалось на полу и не один раз. Мальчика научили пользоваться любыми столовыми приборами, которых оказалось намного больше, чем думал Остин. Больше всего времени ушло на контроль эмоций мальчика. Хоть и до конца эмоции пятилетнего ребёнка не скроешь, Люциус был доволен и нынешним результатам.
Но в поместье Остин не только изучал манеры и так далее, он ещё успевал проводить время с Драко. Их, как обычно, можно было найти за игрой в игрушечный квиддич. Но бывало, они выходили во двор, где также проводили много времени. Играли в снежки, валялись в снегу. Но потом приходил домашний эльф и забирал их домой, где они с чашечкой какао грелись у камина.
Конечно, когда он прибыл домой, он сразу же стал скучать по Драко. Ведь мама играет с ним только в игрушечный квиддич, и то не всегда. А в снежки она с ним не играет. Хотя они больше стали общаться и Остин рассказывал ей о своём обучении. И, конечно же, мальчик заходил и к Северусу. Там он уже показывал свои умения, за что получил похвалу.
И вот настало время Рождества. Большой лесничий Хагрид, принёс две больших ёлки, которые почти доставали до потолка. Некоторые ученики, оставшиеся в Хогвартсе с помощью магии левитировали украшения на ёлку. Сразу вспомнились Дурсли, ни разу не давшие украсить ёлку. Вот и сейчас Остину тоже хотелось помочь украшать ёлку и вблизи посмотреть праздничные игрушки.
— Привет, — поздоровался Остин с девочкой, которая левитировала большой красный шар наверх. Она была выше Арлин, значит, наверное, и старше ее. Так как девочка стояла к нему спиной, он мог видеть ее красивые ровные чёрные волосы. От неожиданности она чуть ли не уронила палочку и шар вместе с ней. Резко развернувшись, она никого не увидела. И только когда Остин вновь повторил «привет» девочка поняла, откуда исходил звук, и опустила голову вниз.
— Эм, привет, — неуверенно произнесла она, высоким голосом. — Ты кто?
— Меня зовут Остин, а тебя?
— Линетт, — ответила девочка. У неё было круглое лицо с пухлыми щечками. Глаза у неё тоже были голубого цвета, но не такие яркие, как у Арлин. — А что ты здесь делаешь?
— Я здесь живу, — улыбнулся новой знакомой Остин. Хотя его немного пугал ее слегка грубый тон. Хотя сама Линетт не хотела его обижать, ей просто было немного не по себе, от того, что этот мальчик с ней заговорил. По школе давно ходили слухи, что он сын Макгонагалл, и поэтому, опасаясь гнева преподавателя трансфигурации, дети старались не говорить об этом мальчике.
— Оу, а что ты хочешь от меня?
— Можно мне с тобой ёлку украшать?
— Конечно, можно, — улыбнулась Линетт, подавая ему маленький синий шарик. — Смотри, берешь за вот эту веревочку и вешаешь на любую иголку.
— Вот так? — спросил Остин и повесил синий шар на ёлку.
— Да, вот так.
— А на каком факультете и курсе ты учишься? — спросил Остин, продолжая вешать шарики.
— На шестом курсе Рейвенкло, — ответила Линетт.
— Ух, ты. Твой декан профессор Флитвик. Он мне нравится. Он всегда много рассказывает про заклинания и просто интересные истории.
— Да, — согласилась с ним рейвенкловка. — Мне тоже нравятся его занятия.
Так они с Линетт разговаривали, пока не закончилась коробка с игрушками. Он узнал, что у неё есть младший брат слизеринец и ее фамилия Паркс. Он вспомнил, что Арлин назвала своего обидчика Парксом, и Остин понял, что это и есть брат Линетт. На какой — то момент его охватила злоба на неё, но он сразу оттолкнул от себя эти мысли, так как Линетт ни в чем не виновата. А вообще Остину понравилось наряжать ёлку и он начал уговаривать Минерву поставить и у них в комнате маленькую елочку. Женщина согласилась и в скором времени и у них сияла небольшая ёлочка, украшенная разноцветными шарами и гирляндами.
Рождественский ужин прошёл в кругу преподавателей в большом зале. А потом Остин и Минерва дальше отмечали в своей маленькой комнатке.
— Жаль сюда папу нельзя позвать, — вздохнул Остин, смотря на мерцающие огоньки.
— Я думаю, он бы и не пришёл, — ответила Минерва.
— Почему? Он нас не любит?
— Конечно же, любит. Просто тебя так долго рядом не было, что он привык проводить время в одиночестве.
— Наверное. Но ничего, в следующий раз он не будет одинок!
— Давай уже ложись спать и завтра увидишь свои подарки, — сказала Минерва, укладывая мальчика спать.
— Спокойной ночи, мамочка, — Остин поудобнее улегся на кровати, закрывая глаза.
На следующее утро Остин проснулся раньше Минервы. Но и она быстро проснулась от шелеста бумаги. Остин виновато на неё посмотрел и продолжил открывать подарки дальше. Ну а что? Она же все равно уже не спит. Открыв самый длинный свёрток, Остин увидел детскую метлу. Она была красивее, чем у Драко и другой модели. Глаза Остина расширились, и он лишь произнёс тихое: «вау!». Подбежав к матери, он поцеловал ее в щеку и сказал раз десять спасибо и только тогда пошёл открывать подарки дальше. Он получил много чего: сладости, игрушки, книжку с большим количеством картинок. В целом, Рождество удалось!
Закончились зимние каникулы, а это значит, что скоро вновь вернётся Арлин. Остин думал, что после каникул, она что — то надумает, и снова будет обращать внимание на Остина, но, увы, она так и продолжала даже не смотреть в его сторону.
Время шло, и наступил день Святого Валентина, день всех влюблённых, а Арлин так и не смотрела на Остина. Он уже начал думать, что она не просто игнорирует его, а забыла о его существовании.
Вначале дня профессор Дамблдор что — то рассказывал о самом празднике и силе любви. Но Остин не хотел его слушать, так как после инцидента с Дурслями, мальчику не очень хотелось общаться со старым магом. Да и сам волшебник не искал встреч с Остином. Но все же в конце его речи, что — то привлекло внимание Остина. Валентинки. Директор говорил, что их можно подарить человеку, который тебе нравится.
— Мама, а как выглядят валентинки? — спросил Остин, когда они шли к кабинету трансфигурации.
— Это открытки, чаще всего в виде сердечек розового и красного цвета. Внутри пишутся красивые слова или же признания в любви.
— А как их дарят? — выпытывал для себя нудную информацию мальчик
— Чаще всего отдают лично в руки. А что такое?
— Ничего, пойдём на урок, а то скоро звонок, — уклончиво ответил Остин, шагая к кабинету.
Как обычно оставшись в комнате один, пока за дверью идёт урок, Остин решил воплотить свой маленький план. Найдя на столе чистый, небольших размеров пергамент, и взяв в руки перо, макнул то в цветные чернила начал рисовать всякие сердечки и зарисовывать их кляксами. Так как Остин был мал и ещё не умел писать, то слова написанные, а точнее одна фраза, которую более менее научился писать мальчик, было не очень красиво написана. Но он решил, что будет и так красиво. Попшикав на картинку немного духов матери, Остин отложил открытку в сторону, чтобы та высохла. Он уже предвкушал встречу с Арлин.
На ужине Остин как обычно среди гриффиндорцев искал нужную ему девочку. За столом сидело очень много светловолосых девочек, но нужна была ему одна. Он очень надеялся, что Арлин сидит в поле его зрения. И после пары минут поиска, он все же нашёл ее. Арлин сидела и улыбалась своей красивой и милой улыбкой. Сейчас ее волосы были заплетены в косички, хотя Остину ее волосы нравились распущенными. Ещё раз, посмотрев на девочку, Остин проверил наличие открытки. Все готово, осталось лишь подождать!
Когда мальчик стал замечать, что ученики потихоньку уходят, и скоро так уйдёт Арлин, тот он, ссылаясь на важные дела, покинул большой зал раньше. Немного подумав, он направился в сторону гриффиндорской башни. Но он прошёл самую малость, остановившись возле одной из ниш, Остин стал ждать. Он был решителен, как никогда! В голове уже давно вертелись строчки, которые он скажет Арлин.
Но когда он увидел выходящую Арлин из большого зала, мысли сразу же куда — то убежали, испарились. Руки быстро вспотели, а слова все же на ум не шли. Девочка чуть ли мимо не прошла, но у Остина все же хватило сил сказать «Арлин!». Девочка удивленно повернулась, услышав знакомый детский голос.
