— Назову этот приём «Цубаме Гаэши»… Пируэт Ласточки. — Сказал, скорее, самому себе потомок феникса. — …Надеюсь, никто ещё не застолбил это название.
Всепобеждающий Будда Сунь Укун однажды поведал своему огненнокрылому ученику, что мастером не стать от простого ежедневного повторения с бараньим упорством чего-то базового, уже давно известного, с целью довести это до некоего недостижимого идеала… кто бы что ни говорил и сколь бы ни был овеян дифирамбами в литературе и на экранах образ эдакого отшельника, тренировавшего один приём с десяток-другой лет. Если у тебя нет ничего нового, что можно было бы показать и предложить миру, то ты не только не мастер, но ещё и не боевых искусств — так, серийный «ремесленник».
Райзер не тренировал этот задуманный им приём. И даже в уме его довёл лишь совсем недавно. А всё потому, что тот не был основан лишь на боевых искусствах, в очень узком, классическом их понимании. Но вот если понимать под ними возможность использования не только собственного тела и его продолжения в виде оружия, но и все возможности данному телу с душой отмеренные и положенные… включая онейромантию. Тогда да, это уже приём, ну или техника личного боевого стиля Райзера. И почему-то Фенексу показалось, что Сунь не был бы против подобной интерпретации термина, на воплощение которого он потратил почти всю свою жизнь.
Почему демон не решился бы на подобное в другое время? Всё просто: риск перестал быть лишь умеренным, и стал несоразмерным.
Онейромантия… почти всегда овеществление изменений в основную реальность происходит не вопреки, а благодаря другим диковинным слоям реальности. Споткнулся о вдруг неудачно попавшийся под ногу камень? Так он всегда там лежал! Может, не в этой реальности, а в другой, но всё же. Где-то неудачно, как говорится, затупил и проиграл? Ну, значит, гулял всю ночь и не выспался… в некой несбывшейся грани произошедшего. Сложнее с отменой причинно-следственных связей и с прочей экзотикой погружения жертвы на другой слой, но и там всё объяснимо. Вот так по мелочи, вплоть до глобальных изменений, но которые всё же можно понять и принять. Однако онейроманты таки не ограничиваются лишь этим. Иногда они совершают необъяснимые в глазах окружающих, рискованные вещи, когда их Хокус повреждён… или на время намеренно ослаблен. Только для одной единственной ситуации. Точнее, для трёх, пусть и схожих.
Первая: пламенная пика Райзера прямым, мощным выпадом стремится вперёд, в живот открывшегося Цао Цао.
Вторая: пламенная пика Райзера делает короткий рывок влево и затем с этого направления несётся в плечо Цао Цао, не давая тому уклониться в одну сторону.
Третья: пламенная пика Райзера делает замысловатый замах вправо, после чего с того направления летит во второе плечо Цао Цао, не давая тому уклониться уже и в ту, другую сторону.
Ну а риск во всём этом был связан с тем, что если задуманное не получится, то убивающее даже богов Копьё Лонгина пронзит сердце потомка феникса, и тому придётся на практике решить дилемму типа «Что сильнее? Самовосстановление Фенексов или Истинный Лонгин?»
— Хрн! — Выдохнул сквозь зубы «герой» и начал свой рывок, одновременно с Райзером.
С началом рывка, Фенекс вложил в исполнение этого приёма всё, что имело в данный момент значение. Всю свою Волю с Пониманием. Навыки, инстинкты. Доверие и желание обрести, адресованные образу избранного оружия-партнёра… образу, который пока завис на последней стадии своего формирования, в шаге до Просветления и полного единения с оружием. Возможно, противник тоже сделал нечто подобное…
Но теперь этого уже не узнать, ведь молниеносное столкновение произошло и перечеркнуло чью-то линию судьбы. Цао Цао… если бы он мог успеть, то сильно удивился бы увиденному. Глаза и сознание человека (для которого его Святой Механизм напоследок услужливо ускорил реакцию в сотни раз за счёт последних резервов организма) не смогли правильно интерпретировать произошедшее. Райзер… сделал три удара. Нет, не последовательных. И не два обманных и одно настоящее движение. Именно три, абсолютно одновременных удара, никоим при этом образом не растроившись, и тем более не отрастив две лишних пары мешающих рук. Просто ударил и всё тут. Правда… два удара в действительности оказались в итоге «нереальны» и теперь уже никогда не происходили. Именно эти два удара, от которых Цао Цао смог защититься благодаря уклонению и финальному усилию именно что Копья Лонгина, снова закрывшего своего нынешнего горе-владельца. А вот третий удар, в живот, как и рассчитал Райзер, прошёл.
— *Кха-а-а*… ка-а-ак?! — Опустошив горло от подступившей крови, спросил Цао Цао, бессильно оседая вниз.
Взгляд «героя» прошёлся от себя по древку своего Копья до тела Фенекса. Листовидное лезвие Лонгина было остановлено предплечьем демона, упёртым в незаострённое основание полого круга, а остриё не достало лишь сантиметр до груди носителя Повышающего Механизма. Причём, оно вполне могло бы и продавить блок, если бы в самый последний момент не отказалось удлиняться, будто бы право на его владение и использование оказалось резко аннулировано. Большего индивид, наивно мечтавший показать превосходство человека-мечтателя над всеми остальными видами, заметить не сумел — его резко покинули последние силы, в глазах померкло, и на истерзанную боем землю упало уже тело с начатыми процессами разрыва со СМ, несовместимыми с жизнью. Поэтому Цао Цао уже не увидел как досадно поморщился Райзер, когда-то давший себе зарок доводить до убийства разумных собственными руками при возможности обратного. Впрочем, «убивался» демон недолго, тем более что при быстром анализе ситуации он вынужден был признать, что проконтролировать мог лишь несмертельность ранения «героя» в живот… а вот пагубные действия на него Истинного Лонгина — уже нет. И да, «поведение» последнего в данный момент всё ещё оставалось несколько… непонятным, чтобы требовалось сконцентрировать всё своё внимание именно на нём.
— Кажется, Копьё Судьбы признало нового хозяина. — Прокомментировал Уриил ровным тоном, ещё не зная как относиться к происходящему.
Означенный Лонгин, действительно, всячески намекал на свою новую принадлежность. Иначе чем так назвать это было нельзя. Выпав из рук Цао Цао, до земли он не долетел, а неизвестно как оказался прямо рядом с Райзером и завис в воздухе параллельно земле на уровне выше живота демона, в позиции, максимально удобной для того чтобы рассмотреть Копьё со всех ракурсов и в конце концов взять его в руки. Сам внешний вид Лонгина также решительно претерпел более чем однозначные изменения: сначала он почему-то превратился в монолитный кроваво-красный двузубец, спирально закрученный у разветвления древка в прямые зубцы (возможно, это и есть его изначальная форма…), чтобы затем, «поколебавшись», морфировать в конфигурацию пики, вид и баланс которой Фенекс-младший в своё время нашёл персонально для себя наиболее удобным и практичным… от прошлого Копья Лонгина Цао Цао остались только расцветка и знакомые добавочные декоративные ленты, обвивающие древко.
В отличие от всего минуты назад, от Воли Бога теперь не исходило специфического зова и едва ощутимого желания испытать противника-демона в деле. Не оказалось и покорности верного пса, когда Райзер, ненадолго задумавшись и мысленно взвесив «все» за и «против», таки прикоснулся к древку Лонгина, не став отвечать на риторический… даже не вопрос, а утверждение Уриила. Зато после прокрутки Копья в руках и выполнения с ним самого базового разминочного комплекса, Фенекс-младший надолго «завис», глядя в одну точку перед собой.
— [ЧТО ОНО ТЕБЕ СКАЗАЛО, ПАРТНЁР?] — С непонятными интонациями рыкнул Повышающий Механизм голосом И Ддрайг Гоха, молчавшего на протяжении всего боя и подготовки к нему.
Знающему данного дракона не просто хорошо, а так же как его знает Райзер (то есть, как самого себя), предоставилась бы сейчас очень редкая возможность разобрать во фразе вроде как невозможную для драконов смесь из лёгкого удовлетворения зрелищем, беспокойства за кого-то другого… и даже капельки ревности.
