— Они возвращались за тобой, — поспешила я вмешаться, пока Мерл не начал разрабатывать планы мести, — но не застали уже на крыше. А потом вернулись назад, а тут нападение на лагерь, и многих убили, и Андреа… Моя Андреа тоже…
Я впервые об этом говорила. Раньше только про себя и в дневнике еще писала. А тут сказала вслух. И почувствовала, как слезы текут по щекам. Попыталась сдержаться, остановить это все. И не смогла. Уселась на кровать и заплакала. Горько и тихо.
Сразу как-то вспомнилось наше житье в лагере под Атлантой, наша беспечность, непонимание происходящего. Господи, мы ходили за грибами! Мы стирали белье! Мы вели себя, как на пикнике, как на загородной прогулке! И все ждали, когда же приедет армия, когда же нас спасут. И все были абсолютно уверены, что это временно. Что все наладится.
И Андреа тоже.
Моя Андреа.
Я удивлялась не так давно, что не переживала о родителях так, как о сестре. Но здесь причина была проста. Я не видела их мёртвыми. Не знала ничего о них. И потому в моей голове они все еще были живы. А вот сестра…
Тут я почувствовала, как под тяжестью чужого тела просела кровать, и не успела отстраниться. Мерл Диксон, жуткий, страшный человек, которого в лагере боялись все, обнял меня здоровой рукой и погладил по спине. Утешая. А я, вместо того, чтоб отпрянуть, наоборот, разрыдалась еще сильнее и уткнулась мокрым лицом ему в грудь.
Он тяжело вздохнул, опять погладил меня и загудел что-то малоразличимое, но однозначно утешительное.
И вот очень это было странное ощущение: осознавать, что тебя утешает Мерл Диксон.
— Ладно, белоснежка, давай поподробней о том, где этот гольфклуб.
— Я не смогу… Тай и Саша точно знают.
— Ага… Сладкая парочка Твикс… Лады, с ними поговорю. Так чего там у тебя с моим братишкой? Чего убежала?
— Это неважно уже.
— Это охереть, как важно! Дерилина, конечно, не подарок, но и ты ж не дура. Я надеюсь. По нынешним временам такой мужик, как мой брат, или я — это просто охереть суперприз…
— Да, это не только ты так думаешь…
— О как! — восхитился Мерл, — это он тебя ради другой бабы прокинул? Силен брат… Но странно, кроме тебя и твоей сеструхи, там и баб нормальных не водилось… Или прибилась какая?
— Это неважно. — Я уже пришла в себя, отстранилась и вообще пересела в кресло, с которого перед этим встал Диксон.
Мне было ужасно досадно на себя.
Ну надо же, все ведь выдала, ничего не скрыла!
А если Мерл пойдет искать Дерила? А он пойдет, точно пойдет его искать! И расскажет! А я… Ох, е-мое!!!
— Мерл! Я очень тебя прошу никому не говорить… И Дерилу — тоже…
Надежды мало, конечно, но вдруг сработает…
Мерл посмотрел на меня очень серьезно и пристально.
— Хорошо, беляночка, тогда условие: ты ничего не говоришь о том, что у меня братуха нашелся. Это раз. Не лазишь по городу, особенно после комендантского часа. Это два. Не трешься с Губером и его командой. Это три. Вообще, сидишь тихо и не отсвечиваешь.
— Что тут у вас происходит-то?
— А вот это тебе пока нехер знать. Ты — глупая маленькая девочка. Вот и будь такой. Может, выживешь.
— Зачем тебе это все, Мерл?
Он ухмыльнулся, мгновенно превращаясь в привычно-развязного говнюка:
— Так мы ж вроде как родственники теперь, а?
— Мы не родственники, Мерл.
— Посмотрим, белоснежка, посмотрим еще…
Он открыл дверь, за которой в тот момент как раз проходил смуглый темноволосый мужчина, мексиканец по внешнему виду. Он так и открыл рот, увидев Диксона в моей комнате.
А Мерл рявкнув весело:
— Привет, Брауни!
Развернулся ко мне, дернул из кресла и коротко поцеловал в губы.
— Ну бывай, белоснежка, завтра вечерком жди.
И, пока я приходила в себя от шока, вышел из комнаты, по пути хмыкнув мексиканцу:
— Рот закрой, Тако. Я первый.
Тот отмер, наконец, выругался по-испански:
— Вот ты сука, Диксон! Чика, а нахрена тебе старый ботинок? Может, погуляем?
Я, вспыхнув еще сильнее, уже от гнева, посмотрела на Мерла, а тот злобно сказал:
— Отвали от нее, Брауни. Она моя. Полезешь — к забору прибью.
Перевел на меня взгляд:
— Иди, белоснежка.
Я молча закрыла дверь. Прислонилась к ней и услышала удаляющуюся ругань мексиканца и злобный рявк Диксона.
Боже, теперь весь город будет думать, что он со мной спит…
Вот это я попала.
3. Эми
— Ты должна понимать, что просто так тебя здесь никто не будет кормить, — снисходительно рассказывала Рэйчел, постукивая нетерпеливо по столешнице, — мы все работаем, кто где пригодился. Ты чем занималась до всего этого?
— Училась, — пожала я плечами, — юрист.
— Да… Не актуально. А что-то делать можешь?
— А что надо?
— Так… — она взяла список со стола, сверилась, — есть место в команде дворников. Еще в команде швей. Там ты будешь получать стабильный паек из запасов города, того, что приносят с собой разведчики. По субботам дополнительно спиртное. Немного.
— А к разведчикам можно?
Рэйчел отложила список и уставилась на меня с таким удивлением, словно внезапно обнаружила… Третье ухо на носу, например.
— Ты же только что оттуда? Хочешь обратно?
— Не то чтобы сильно… Но дворничать и шить точно не хочу.
— А ты умеешь стрелять? Владеешь какими-нибудь… — она замялась, пытаясь сформулировать, — навыками?
— Яааа…
Тут дверь в приемную Губернатора открылась, и явился он, собственной персоной.
Рэйчел моментально сменила выражение лица на радостное и пожелала боссу доброго утра.
— Доброго… — он пристально посмотрел на меня, и от этого внимания стало слегка не по себе. Очень неприятный взгляд. Просто очень. — Ну что, определилась, куда хочешь?
— Девушка хочет в разведчики, — поспешила сказать Рэйчел, и Губернатор смерил меня уже удивленным взглядом.
— А почему туда? Ты мне показалась не особенно… Приспособленной.
— Дело в том, что я не умею шить совершенно, и не хочу убирать улицы… А вот опыт выживания у меня все же побольше, чем те знания, которые потребуются для работ, что мне предлагают, — смогла, наконец, сформулировать я свои мысли.
— Подожди… Но почему только это? — Губернатор перевел взгляд на Рэйчел, ставшую пунцовой, — у нас что, больше нечего предложить такой… Особенной девушке?
Пока я раздумывала, в чем проявилась моя особенность, он, еще раз осмотрев меня, добавил:
— В конце концов, тебе помощница не помешает…
— Я справляюсь, — торопливо разулыбалась Рэйчел, но Губернатору, похоже, эта мысль очень понравилась, и он продолжил:
— Да, я думаю, это хороший вариант…
— Босс, вызывал? — в приемной стало сразу на двоих человек больше.
Диксон в компании вчерашнего мексиканца зашел в комнату без стука, увидев меня, нахмурился, а потом оскалился, как он считал, приветливо:
— А чего здесь моя кисуля делает?
И, пока я приходила в себя от своего нового имени, подошел, нагло лапнул за попу и влажно поцеловал в шею.
Произошло это так быстро, что я даже среагировать не успела.
Открыла только рот, оценила взгляды, направленные на нас с Диксоном: облегченный — Рэйчел, завистливый — мексиканца и удивленный — Губернатора…
И закрыла рот.
И руку наглую с попы не убрала.
— Ты быстрый, Диксон, — заметил Губернатор, пристально разглядывая теперь уже Мерла, но тому, судя по виду, было глубоко плевать на взгляды начальства, — или раньше был знаком с девушкой?
— Неее… У меня эта… Любовь с первого взгляда, во! — заржал Диксон и жамкнул меня за зад в доказательство своих слов, — вот как вчера увидел, так и того… Влюбился!
— А девушка?
— А че девушка? Она тоже! Да и кто бы устоял, да Рэйч? — тут он подмигнул помощнице Губернатора настолько нахально, а она покраснела еще сильнее настолько заметно, что всем присутствующим сразу стало все более чем ясно. Более чем. — Харизма Дисконов, она такая! С ног сшибает!
