Губернатор, у которого сегодня, похоже, был день неприятных открытий, только поморщился, кивнул и вошел в свой кабинет, кивком пригласив Диксона и мексиканца за собой.
— Ты меня дождись, кисуль, я тебе покажу, че тут и как, — громко заявил Мерл, перед тем, как зайти в кабинет, глянул на редкость серьезно и опять подмигнул Рэйчел, — чаем угости мою конфетку, ага?
— Я тебе не секретарша, Диксон, — прошипела Рэйчел так злобно, что теперь я удивленно на нее посмотрела.
Ревнует, что ли? И вот интересно, кого к кому? Диксона ко мне, Губернатора ко мне, Диксона к Губернатору или Губернатора к Диксону?
Я не стала ждать, когда мне предложат чай, уверенная, что ничего хорошего я не получу сейчас, и пошла к двери.
— Так тебя в разведчики направить? — окликнула меня Рэйчел.
Я кивнула и вышла.
Хуже точно не будет.
Заниматься сбором вещей и продуктов для города, как Саша и Тай, явно лучше, чем мести улицы. Хотя и не так безопасно, конечно же. Но, может, я с ними в одной команде буду…
Я постояла на крыльце, поежилась. Совсем не тепло. Надо одежду верхнюю. Интересно, выдают тут разведчикам теплые вещи?
Мимо прошли две женщины, в платьях и накинутых поверх легких кофтах. И меня опять, в который раз уже резануло ощущение нереальности происходящего.
Весь этот город, с его лужайками, чисто убранными улицами, красиво одетыми женщинами и веселыми домами, отделанными сайдингом, производили впечатление кукольных домиков Барби.
Очень хрупких.
Очень фальшивых.
Никак не могла отделаться от мысли, что вот сейчас, буквально через минуту, случится что-то невыносимо плохое.
Да, Эми, совсем тебя Дискон испортил.
И не тот, который Мерл.
Показал, насколько быстро все может измениться.
В один момент.
— Ну че, беляночка, какого хера ты тут забыла? — наглая лапа скользнула на талию, хриплый голос тихо загудел в ухо, и я пошла прочь от крыльца Губернатора, увлекаемая бессовестным Диксоном.
На нас пялились отовсюду, Мерл сильнее сжимал меня, показательно лапая и давая всем понять, что тут светит только ему, и продолжал хрипеть на ухо злобно и жестко:
— Сказал же тебе, овце, не ходить по улицам, сидеть на жопке ровно… Нет, понесло тебя… К Губеру в пасть… Еще немного и опоздал бы… И че я после этого братухе скажу?
— Да что ты меня пугаешь? — возмутилась я и дернулась от него, безуспешно, впрочем, — что он у вас, людей ест, что ли? Вполне приятный мужчина…
Ну, допустим, абсолютно он не приятный, но надо же что-то сказать? И вообще…
— И вообще… При чем здесь Дерил? Я же сказала тебе, что между нами все кончено!
— А я тебе прям так и поверил… Да Дерилина, конечно, тот еще бирюк, но красивую девчонку упустить точно не мог. Тем более, он на тебя еще со времен Атланты слюни пускал…
— Что???
— А ты не знала? — Мерл заржал, утаскивая меня по улице вверх и лапая уже за зад, — да он же тебя глазами жрал просто! Вот предлагал я ему еще тогда, просто вас тупо утащить, нахер, из этого говнолагеря… Мне — сисястую блонди, ему — мелкую барби… Так нет, моралист херов… А так, глядишь, и рука у меня была бы на месте, да и блонди… Живая.
Я не выдержала и тихо всхлипнула.
Почему-то пробрало от этих его слов. От их неприкрытого цинизма и такой же неприкрытой… Жалости.
Никому не было жаль мою сестру.
Не осталось людей, кто бы помнил про нее.
Кроме меня и этого мерзкого реднека.
И пусть у него намерения насчет Андреа были такими же грязными, как и его слова, но жалость была искренней. И воспоминания о ней, красивой, веселой, с яркой улыбкой и блестящими глазами… Они тоже были искренними и полными сожаления. О неслучившемся.
В самом деле, если бы Диксонам удалось провернуть план Мерла и увезти нас тогда?
Как это было бы?
Что-то подсказывало мне, что это было бы плохо.
Но зато мы бы жили.
Андреа жила.
— Эй, коза, ты че? — Мерл остановился, развернул меня к себе, — ты реветь, что ли, намылилась? А ну не вздумай!
Он серьезно посмотрел в мое лицо, потом вытер пальцем мокрые щеки. Бросил взгляд в сторону, наклонился и неожиданно поцеловал в губы!
А я застыла, только жилетку его кожаную сжала в кулаках.
Наконец, он оторвался от меня и торопливо заговорил:
— Тихо, цыпа, ти-хо… Палево. Нехер реветь.
Развернулся в сторону, свистнул и заорал:
— Брауни, а ну клешню из штанов вынул! Мне не в кайф, что ты на меня дрочишь! Дрочи на Рэйч! Она порадуется!
В ответ раздалось цветистое испанское ругательство.
— Пошли, покажу тебе здесь, че и как, — Мерл ухватил меня за локоть, — и больше так не делай. Хоть ты и баба Дерилины, но я же тоже не железный. Хотя, должен тебе, малявка, признаться, нихера ты целоваться не умеешь… Дурак, братуха, учитель из него, как из меня законопослушный гражданин…
Я больше не вслушивалась в его пургу, торопливо вытерла рот, сдерживаясь, чтоб не сплюнуть. Тоже мне, ценитель… Сам-то целуется так, словно сожрать хочет. Не то, что Дерил…
— Ну че, в принципе, я тебе все показал, тут и показывать нехер, — с этими словами Мерл завершил экскурсию, приведя меня обратно к точке отсчета, то есть, к дому, где я жила, уже ближе к вечеру. — Сиди дома, никому не открывай. Я зайду позже, притащу жратвы. И завтра со мной идешь за город.
Я только рот раскрыла от неожиданности.
— Рот закрой. Это ты хорошо придумала, насчет разведчиков. Вот и сгоняем в одно интересное местечко, а? — он подмигнул. — Я с одной из палочек Твикс перетер кое о чем. Примерно все понятно.
— Хорошо.
— Ну все, вали, свояченица… — он шлепнул меня по попе, придавая ускорение.
— Я тебе говорила уже, я не понимаю…
— Бла-бла-бла… Тебе говорили, что бабы должны рот открывать только для минета?
— Ах ты!
— Ах я! Вали давай, цыпа, а то имеешь все шансы проверить. Дверь закрой. И помни про комендантский час.
Я зашла в комнату, закрыла дверь, как он и велел. Легла на кровать.
Интересно, Дерил еще там? А Керол?
Думал ли он обо мне?
Спрашивал?
Искал?
Не думать. Просто не думать.
Мы — чужие люди, что бы там не воображал себе Мерл.
В конце концов, даже если они придут сюда…
Город большой. Мы можем и не встречаться.
И у меня совершенно точно не будет повода искать с ним встреч. И у него тоже.
И у меня совершенно точно хватит сил не делать этого специально.
Хватит. Конечно, хватит.
4. Эми
— Слушай, цыпа, сюда, — Мерл остановился прикурить, очень даже ловко действуя одной рукой, я прямо засмотрелась, — идешь позади меня. Вперед не лезешь. Ни при каких условиях. Я в душе не ебу, как ты стреляешь, но че-то мне кажется, что никак. Потому не отсвечивай. Твоя задача вертеть башкой на триста шестьдесят, чтоб ходячий меня за жопу не укусил. Поняла? По пустякам меня не отвлекать. Нож вытащить. И постараться мне его в зад не воткнуть.
— Что-то ты сильно о своей заднице беспокоишься, — съязвила я, не удержавшись.
Надоел за утро.
Диксон из той породы, что достанет любого, даже ангела, до печенок.
Мы успели уже три раза поругаться, пока ехали, и вот теперь, похоже, четвертый назревал.
Мерл пыхнул, глянул на меня пытливо:
— А ты, я сморю, в себя поверила. Думаешь, то, что братуха с тобой спал, как-то тебя спасет от ремня по жопе?
— Думаю, что нам надо перестать ругаться, и уже двигаться дальше.
— Даааа… — протянул Мерл, после тщательного изучения моего задранного вверх подбородка, — пожалуй, я понял, чего Дерилина обломался. Ты — та еще сучка. Ладно, валим.
И пошел первым, а я, строго следуя инструкции, за ним.
Потому что говорить — то я могу все, что угодно, но это не значит, что всерьёз дурить собираюсь.
Мы миновали верхний зал гольф-клуба, никого не встретив по пути. Кроме парочки ходячих, которых тут, по идее, быть не должно, потому что мужчины всех поубивали в прошлый раз.
