На крайний случай у Натала точно есть горячий чай, кофе или какао. Без этих чудесных напитков выслушивать неприятные новости станет намного сложнее; боюсь, что не удержусь и устрою бойню первым подвернувшимся идиотам, которым хватит ума меня спровоцировать. Да, определённо: мне нужен друг — и много-много сладкого и горячего напитка.
Печеньками для релаксации я, так и быть, поделюсь.
Угрюмое выражение на лице одинокой путницы сменилось на целеустремлённое. Скорость её шагов несколько возросла.
«К демонам Надженду и Огра с Сайкю, сначала вкусняшки!» — желудок тихо уркнул, поддержав эту мудрую мысль.
Правда, прежде чем ринуться навстречу вожделенной цели, придётся немного поплутать. А до этого разобраться с хозяевами старого дома, из которого, стоило подойти ближе, в меня упёрся поток неприятного внимания, к коему вскоре присоединилось ещё несколько бесплотных "липких лучиков". Напрягаться и использовать ускорение для побега совсем не хотелось. Мне даже стало интересно: кто это там такой глазастый? Ведь судя по неровному свету, пробивающемуся сквозь щели в заколоченных окнах, в жилище горело несколько свечей, — а разглядеть что-то в темноте, если смотрящий находится в светлом помещении, довольно непросто.
Неужели череда «удач» ещё не закончилась, и меня занесло к обиталищу одной из трущобных банд? Ну и Бездна с ними! Будут докапываться — им же хуже. В конце концов, убивать всяких уродцев я люблю не меньше, чем сладкое.
Скрипнула дверь.
— Морда, ты гля, какая цыпа к нам пришла! — громко воскликнул вывалившийся из прохода мужик. — Чи-истенькая, мя-ягонькая, моло-оденькая, — протянул нетрезвый индивид самой разбойничьей наружности.
И почему на улицах ко мне вместо милых девушек вечно пристают… пристаёт — вот это? Что за сомнительная популярность у грязных и тупых бандюков?
Хотя бандитов убивать, конечно, приятнее, чем симпатичных бандиток.
— Ха-ха, Фартовый, бабы и удача к тебе липнут! — щербато улыбнулся плечистый бандит с действительно впечатляющей физиономией, которая из-за лохматой грязно-рыжей шевелюры и обильной щетины делала его похожим то ли на кабана, то ли на страшного хомяка-мутанта.
Одет этот мордатый деятель, как и остальные выглянувшие на огонёк, был довольно богато, но с чужого плеча: вряд ли расшитый золотистой нитью, несколько старомодный сюртук честно им куплен у прошлого владельца, особенно учитывая плохо замытое кровавое пятно в области печени.
— Заходи, красавица, мы тебя согреем, — улыбнулся Фартовый. После, хохотнув, добавил:
— А потом и дальше проводим.
Судя по паскудным ухмылкам, это «дальше» располагалось либо в борделе, либо непосредственно в земле. Впрочем, из дома доносился и пьяный женский смех — довольно неприятный, кстати — так что у обычной девчонки на моём месте имелся шанс отделаться «просто» групповым изнасилованием и изъятием недешёвой одежды. Ну, если сильно повезёт и у обладательницы голоса взыграет гендерная солидарность, а не неприязнь к «конкурентке».
Всё же в Империи есть по-настоящему лишние люди. И это не перенасытившие трудовой рынок рабочие, а вот такие вот сытые, уверенные в своей безнаказанности морды. Пусть Огр и держит столичную преступность под своей тяжёлой пятой, заставляя придерживаться установленных рамок, но трущобы есть трущобы. То, что творится в этом краю отверженных, никому не интересно — вот и процветает здесь… всякое. Не сказать, что здесь сплошь жулики и воры, нет; большая часть местного населения — обычные люди, которые зарабатывают свои скромные медяки честным трудом и обитают здесь вынуждено, по причине дешевизны жилья.
Но бандит в подобных местах традиционно наглый и непуганый.
Собственно, главная гниль сидит наверху, — но к ней, в отличие от этих мордоворотов, нельзя просто прийти и предложить сыграть в парочку забавных игр в стиле фильма "Пила".
— Дяденьки, а можно, вы меня сразу проводите? — произношу, «не замечая», как поддатые разбойнички расходятся в стороны, стараясь окружить свою жертву.
Я ведь борюсь с вредной привычкой — сбрасывать нервное напряжение убийствами, верно? Нужно дать им хотя бы формальный шанс разойтись бортами. Хотя отпускать явно деструктивный элемент… такое себе. К счастью, оный элемент быстро избавил меня от сомнений, всецело подтвердив, что нашему и без того больному обществу подобные пусть мелкие, но безусловные вредители — совершенно не нужны.
— Неа, мы хы-хы, хлебосольные дяденьки. Не накормив не отпускаем! — под ржание остальных заявил бандит-хомяк.
— Молочком, гы-гы! — поддакнул ещё один.
— Вы выбрали.
* * *
«Нет, всё-таки получать удовольствие от убийств и испытывать после них умиротворение — это нездорово, — подумала я, перескакивая с крыши на крышу. — Бандитам, конечно, туда и дорога, но нужно бороться с такими наклонностями».
Впрочем, сейчас этот недостаток оказался полезным: уровень злобности упал со значения «демоны примут за свою» до простого недовольства. К тому же «хлебосольные дяденьки бандиты» не только повеселили свою гостью, но и любезно её покормили. Правда, не тем, чем рассчитывали, а своей праной — что позволило отчасти восполнить силы и вернуть себе бодрость духа. Осталось скушать ещё пару килограммов печенек, и настроение станет вполне рабочим.
Главное — чтобы друг оказался дома.
Собственно, перекусить можно и в ресторане, но вот получить разведданные там не выйдет. Разве что незаметно подобраться к лаборатории Пауля — на расстояние, достаточное, чтобы поддерживать более-менее устойчивый телепатический канал и попробовать связаться с моим западником. Или послать ворона с запиской? У меня имелся один почтальон-диверсант с алхимической зажигательной смесью внутри, который в случае перехвата устроит любопытным небольшой, но жаркий салют. Хотя ворона можно послать и к Наталу. Благо его дом уже недалеко.
Друг оказался на месте. В его кабинете на втором этаже горел свет, и мой ворон, который выбил своим клювом условный ритм на стекле, не мог не привлечь к себе внимания. Распахнув форточку и впустив посыльного внутрь, парень прочёл короткое послание, привязанное к его лапе: «Если можешь меня принять — выключи и включи свет. Если нет — сиди, как сидел. Сам-знаешь-кто.». К моей радости свет сначала потух, а потом зажегся вновь. Да и подключение к чувствам пернатого, когда это позволило сократившееся расстояние, подтвердило, что Натал в своих пенатах один. Вообще-то у него работала и жила служанка, но эта крепкая, несколько глуховатая тётка, умеющая готовить отличные пироги с фруктовой, мясной или рыбной начинкой, обитала в комнате с отдельным входом и по вечерам (а тем более по ночам) в хозяйских покоях не показывалась.
— Куроме?! Как ты здесь оказалась? — бывший лидер группы A накинулся на свою неожиданную гостью с расспросами, стоило входной двери захлопнуться за её спиной. — Разве ты не должна быть на Востоке? И почему от тебя пахнет кровью?
— Должна, — согласно киваю, начав разоблачаться, — но пришлось лететь обратно. Чёртов Ночной Рейд! Чуть не заледенела, пока добиралась! Ещё и отребье какое-то докопалось, — тихий хмык. — Ну, хоть пар было на ком спустить. Поставь чайник, выпью горячего, перекушу и всё тебе расскажу.
— Уже поставил, — немного вымученно улыбнулся друг. — Пойдём на кухню, Куроме. Вода горячая, скоро закипит.
* * *
— Так ты уже знаешь? — Спросил он через некоторое время, когда мы (ну, хорошо: в основном я), опустошив заварочный чайник, крупную вазочку с печеньем и уничтожив яблочный пирог, начали деловой разговор.
— О нападении на Счетовода и этого тупицу Прапора? Знаю. Но ни причин, ни последствий до меня не довели. Собственно, я за этим всем в первую очередь к тебе и отправилась. Ты же поддерживаешь связь с моими ручными преступниками?
— Только с Саем, — с оттенком недовольства ответил Натал. Парень — хотя ныне он выглядел скорее как молодой мужчина — недолюбливал представителей криминала. То, что они смогли более-менее сработаться со Счетоводом, являлось скорее исключением: того же Прапора друг лишь терпел.
