в зеркало, уверенный, что преследователь остался далеко позади. Но нет, он держался на прежнем расстоянии и весь искрился в солнечных лучах, покрытый узорами из золота и драгоценных камней.
— Это что еще за бред Шахерезады?!
«Феррари» пошел на обгон. Забыв о парке, Кроули вдавил педаль газа с такой силой, что она впечаталась в днище, обернулся, чтобы посмотреть на водителя четырехколесной сокровищницы — и выругался так, как позволяли себе ругаться только герцоги Ада:
— Гавриловы трусы на самаэлевой жопе!..
За рулем «Феррари» сидел Хастур. Разодетый в пух и прах, он сверкал под стать своей машине.
Кроули бешено закрутил ручку на дверце, опуская стекло.
— Эй, Хастур, куда торопишься? Обратно в Рай все равно не пустят!
— Убирай с дороги свою телегу! — рявкнул Хастур.
— Как ты ее назвал?! — оскалился Кроули, но враг уже поднял стекло. «Феррари» плавно выдвинулся на целый капот вперед.
— Послушай, моя верная машина, — проникновенно заговорил демон. — Мы вместе уже почти сто лет. Именно ты впервые обогнала Синий Экспресс[1]. Ты выигрывала гонки Гран-при Франции... — его ступня давила и давила на газ, но педали уже некуда было опускаться. — Ты прошла сквозь адский огонь, ты умеешь летать... — в ровном гуле мотора промелькнул захлебывающийся звук. Кроули похолодел: — Неужели сейчас ты уступишь этому попугаю и его блескучей побрякушке?! Ты только посмотри на них!
Ветер свистел в боковых зеркалах, плющил мух о лобовое стекло. Под днищем что-то задребезжало. Стрелка спидометра, уткнувшаяся в цифру «250», качнулась назад.
— Умоляю, не сдавайся! — демон едва не плакал. — Клянусь, что буду с тобой всю отпущенную мне вечность!
В ответ на это сама собой включилась магнитола — на полную громкость.
— We will, we will rock you![2] — ударило из динамиков, мотор «Бентли» взвыл бешеным зверем, и педаль газа двинулась дальше вниз: Кроули не хотел думать, куда именно, но не снимал ногу. Стекло спидометра разбилось, когда стрелка, миновав предельную отметку, пошла на второй круг.
На счастье гонщиков, трасса по случаю выходного дня была не очень загружена. Тем не менее Кроули тут же убедился в коварстве противника: Хастур спихивал все попутные машины ему под колеса, он едва успевал уворачиваться, понимая, что любое столкновение означает проигрыш. «Феррари» шел легко, «Бентли» выбивался из сил, но Кроули сообразил, что Хастур — новичок за рулем, и наметанным глазом бывалого водителя заметил: мощный автомобиль плохо слушается своего пилота.
— Куда тебе гоняться, дурень расфуфыренный, — бормотал Кроули, под яростный грохот Queen бросая короткие косые взгляды на идущего дверь-в-дверь противника. — Изуродовал хорошую машину... Вельзевулов лифчик, да он не один! — Только теперь он заметил женскую фигуру, съежившуюся на переднем пассажирском сиденье. — Надеюсь, это не сама княгиня...
Черная и красная с искрами ракеты летели по шоссе, не уступая друг другу — а впереди вставали железобетонные столбы эстакады, между которыми как раз начала проезжать длиннющая фура.
Хвост ее прицепа опасно вильнул в сторону «Бентли».
— В эту игру можно играть вдвоем, Хастур, — прицеп качнулся к «Феррари».
Влево! Вправо! Влево! Вправо! Тяжелогруженая неповоротливая фура неохотно подчинялась демоническим приказам, кренилась то на один бок, то на другой, но продолжала ехать прямо.
Чем ближе был широкий бампер со смешным маленьким ведерком, болтающемся на крюке, тем становилось яснее: двум автомобилям одновременно не протиснуться между ним и столбами, победит тот, кто обгонит фуру первым.
Мотор «Бентли» с воя перешел на визг и машина рванулась вперед. Хастур стал обходить прицеп с другой стороны.
Неслышно сломалось боковое зеркало, задняя дверь и бок скрежетнули по бетону отбойника, но Кроули вынесся вперед, оставив за собой фуру с отчаянно — судя по мимике и жестам, — ругающимся водителем.
Оглянулся: «Феррари» на дороге не было.
— We are the champions — my friend![3] — не помня себя, заорал Кроули вместе с Квинами и звучно чмокнул руль в самую середину. — Как же я люблю тебя, машина моя! Спасибо! О, какое космически громадное спасибо!
Он снизил скорость и едва полз, ему казалось, он видит, как тяжело вздымаются черные бока над хрипящим двигателем, чувствовал, с каким усилием вращаются колеса и как раскалены дымящиеся покрышки... А еще он все чаще оглядывался, надеясь увидеть красный капот с золотыми разводами.
— Куда он запропастился?.. — Кроули съехал на обочину и остановился. Мотор устало вздохнул и смолк.
«Феррари» валялся в кювете колесами кверху вместе с обломками дорожного ограждения. Похоже, Хастур не справился с управлением. Так бывает, если весь твой водительский стаж — меньше суток. Ну, или месяц, если считать и тот, что был у Роуз.
— Что, догонялся? — Кроули переполняло злорадство. — Тоже мне, король трассы! Герой асфальта!
На его издевательские выкрики никто не ответил, фигуры внутри перевернутой машины оставались неподвижны. К месту аварии уже спешили люди и пришлось очень быстро убедить их, что в блоках прессованного сена у дороги нет ровным счетом ничего интересного. Добровольные помощники растерянно остановились, потом побрели к своим автомобилям.
— Он враг, получил по заслугам... Он бессмертный, ничего с ним не станется... — говорить и бежать со всех ног было трудно. — Окажись я на его месте, он бы еще на моем трупе попрыгал...
Хастур был в сознании. Кровь из рассеченного лба заливала его лицо, но глаза смотрели осмысленно и спокойно.
— Если хочешь, убей меня. Но сначала помоги ей, — он попытался дотянуться до пассажирки, чья голова была повернута почти на спину. — Я не могу вытащить ее, меня зажало.
— Придерживай ее по возможности, я переверну машину, — Кроули не вынес прямого взгляда черных глаз и сделал вид, что весь поглощен организацией очередного демонического чуда.
«Феррари» поднялся в воздух и плавно опустился на все четыре колеса. С покореженного корпуса дождем сыпались драгоценные камни.
— Со мной все в порядке, — пробасил кто-то с заднего сиденья. — Займись Роуз, обо мне не беспокойся.
— Спасибо, Грета, я понял, — проговорил сквозь зубы Хастур, выдергивая из бедра обломок рычага ручного тормоза и вправляя вывихнутую правую руку.
— Кто там еще у тебя? — удивился Кроули.
— Моя жаба. Та самая, которую ты постоянно дразнил.
— Так она говорящая?!
— Смотря с кем.
Водительскую дверь заклинило и ее пришлось оторвать. Хастур выбрался, и они вдвоем с Кроули вытащили и положили на траву Роуз, похожую на
