малыша в ближайшую больницу. В таких случаях страховка, формальности и прочее не играло никакой роли — врачи спасали детскую жизнь. По какой-то потирающей маленькие ладошки случайности больница оказалась королевским госпиталем, врачи которого узнали ребенка просто по глазам, связавшись затем с герцогиней Росс.
Неизвестный мальчик не стабилизировался, даже будучи интубированным. Он просто будто не хотел жить, заставляя специалистов разводить руками. Алисия же, с которой связалась больница, пошла к детям. Что-то было необычным не только в состоянии обнаруженного мальчика, но и в самом факте его обнаружения.
— Герания, — обратилась женщина к едва проснувшейся девочке. — Из больницы сообщили о том, что обнаружен ребенок, мальчик, похожий на тебя.
— В каком он состоянии? — сразу же вспомнив сон, поинтересовалась Ленка, начав собираться. — Дад, помоги с пижамой, пожалуйста.
— Конечно, — прогнавший сон мальчик принялся переодевать сестренку. — Не спеши, там доктора, они помогут.
— Говорят, что только кричит очень страшно, — передала Алисия слова врачей, заставив целительницу кивнуть. Она точно что-то знала.
— Надо Гермиону с собой взять, — Ленка, разумеется, помнила, кто в том мире был основой существования Гарри. — И поедем спасать брата от него самого.
— Брата? — удивился Дадли, но девочка сразу же обняла его.
— Ты мой, навсегда, — проинформировала она мальчика. — А в больнице сейчас Гарри Поттер, мой брат из другого мира. Он к Гермионе притянулся, — нашла объяснение девочка.
— Дожили, — вздохнула Алисия. — Только с магами закончили, иные миры начались… К психиатру, что ли, сходить?
— Психиатры это не лечат, — улыбнулась Ленка, вполне понимая женщину, хотя тут она помочь не могла.
Гермиона, конечно, сильно удивилась. Очень даже сильно, можно сказать, но Герании кудрявая девочка верила абсолютно, как и маме Петунии, поэтому, быстро одевшись, она была уже готова отправляться туда, куда сказали. Рассказ про брата целительницы воспринимался как сказка, а вот Петуния поняла. И поняв, женщина стремилась в больницу, чтобы обнять малыша, в жизни которого ее не было. Так и не познавшего тепла ребенка. Автомобиль сорвался с места, распугивая других участников движения сиреной.
***
— Мальчик, ориентировочно семь-восемь лет, доставлен с предварительным диагнозом «сильное эмоциональное потрясение», установлен диагноз «синдром Такоцубо», в сознание не приходит, неконтактен… — докладывал встретивший семью Росс кардиолог. — По внешнему виду похож на юную леди, — он показал на Геру.
— Пойдемте, покажете, — настроенная на работу Ленка уже вызывала в памяти чары, направленные на такую кардиологию. Синдром разбитого сердца, учитывая, как мальчик умер в своем мире, сюрпризом совсем не был. — Гермиона, за мной, не отставать!
— Хорошо, Гера… — все еще удивленная кудрявая девочка послушно шла за коляской.
— Вот здесь… — показал врач, получивший указания ничему не удивляться и не мешать.
На функциональной кровати палаты интенсивной терапии лежал ребенок, устремивший глаза в потолок. Дышал он только за счет аппарата, медикаменты не работали или работали ослабленно. В общем-то примеры именно такого состояния в книгах были. Вылечить возможность была, вот только последствия… Ленка тяжело вздохнула, накладывая дополнительные диагностические чары и следя за кардиомонитором. Увиденное девочке совсем не понравилось, потому надо было сначала погрузить ребенка в сон, потом починить все, что возможно, а вот потом можно было и стимулировать.
— Какой он хороший… — как-то очень тихо прошептала Гермиона. — Какой-то теплый…
— Сейчас вылечим, и сможешь даже обнять, — сообщила ей Ленка, погружая брата из другого мира в сон.
— Правда? А он меня не… — тихо спросила кудрявая девочка.
— А он здесь появился только потому, что здесь есть ты, — хмыкнула работающая зеленоглазая целительница. — Все, мне не мешать.
От этой информации Гермиона застыла, пытаясь ее осознать, и не могла. Девочка видела отношение Дадли и Геры, мечтая о том, что однажды, возможно… А Ленка правила Такоцубо, понимая, что последствия будут. Далеко не все можно было исправить магией, реабилитация по-любому будет нужна. Ее руки летали, выплетая сложные жесты, пот заливал глаза, но целительница работала, даже чувствуя все усиливающееся утомление. Через «не могу» она исправляла все то, что могла исправить, и вот, наконец, у Ленки получилось. Теперь важна была синхронизация.
— Гермиона, подойди к его кровати и, по моему сигналу, скажи ему: «Здравствуй, Гарри», понятно? — распорядилась целительница.
— Не знаю, зачем это нужно, но сделаю, — уверенно кивнула Гермиона, подойдя к кровати, на которой спал порозовевший мальчуган.
— Сейчас! — скомандовала Ленка, отфиксировав просыпание.
— Здравствуй, Гарри, — сразу же произнесла кудрявая девочка. Глаза мальчика медленно раскрылись, заставив Гермиону замереть. На нее никто никогда прежде так не смотрел — даже слов не было, чтобы описать взгляд этого мальчика по имени Гарри.
— Вот и ладненько, — удовлетворенно заявила целительница, обняв Дадли. — Пойдем, — шепнула она.
В палате интенсивной терапии двое детей неотрывно смотрели в глаза друг друга, а маленькая девочка в сияющих одеждах где-то вне мира смеялась и плакала, прыгая от радости. Вбежавшие на зов монитора доктора сразу же разинтубировали и проверили мальчика, помня еще по Герании тезис о том, что разлучать детей в таком состоянии нельзя, а он все смотрел, будто вбирая в себя образ такой юной, но единственной на свете… И Гермиона чувствовала что-то родное в этом взгляде, что-то важное для нее самой.
Гарри смотрел на невозможное чудо, ведь он сам видел смерть самой любимой девочки на свете. И вот теперь она смотрела на него своими медовыми глазами. Хотелось просто убить всех магов, чтобы никто и никогда не посмел причинить ей вреда, ведь Гермиона была настоящим чудом. Наконец их побеспокоили, в палату вошла зеленоглазая женщина. Мягко улыбаясь, Петунья погладила потянувшуюся к ней Гермиону и замершего Гарри.
— Добро пожаловать домой, родной мой, — проговорила женщина, но он будто не слышал этого.
— Гарри… Гарри Росс, восемь лет, записали? — поинтересовался женский голос из коридора. — Если он транспортабелен, готовьте. Нам ему еще рассказывать все то, чего мальчик не знает. А мне пытаться объяснить все это так, чтобы не заинтересовать психиатра.
— Тетя Алисия, а вы скажите так… — Ленка построжела и, стараясь не смеяться, заявила: — Во всем виновата ма-а-агия!
— И облегчить работу психиатру, — сварливо заметила женщина. — Ладно, забирай брата, дома разберемся.
Действительно, появившийся будто из воздуха мальчик создавал свои проблемы, а Ленка только вздыхала, предчувствуя допрос дома. Допроса
