Майка на Широне была давно сорвана и являлась последним её элементом одежды. Ладони с пальцами её сестры, также освободившейся от одежды, всё чаще проходились по талии беловолосой и ниже, сжимая верхние податливые слои плоти до твёрдых мышц, ненадолго оставляя на коже красные следы. Широне не оставалась в ответе, одной рукой крепко прижимая к себе Куроку, а другой слегка по-детски играясь с чужой массивной грудью, словно бы разница в размерах по сравнению со своей не давала ей покоя.
— Онее-сан… ах!♥ Пожалуйста…
Фраза была произнесена Широне потому, что брюнетка решила перейти от итак сводящих с ума предварительных ласк к ещё более решительным действиям. Курока и без того уже некоторое время беспокойно елозила своей текущей промежностью по передней части бедра беловолосой, что также отнюдь не находилась в состоянии неподвижного покоя и всячески пыталась простимулировать себя ёрзаньем в нужном месте. Но сейчас старшая сестра, надавив своим коленом, решительно раздвинула ножки младшей, задрав одну из них вверх, из-за чего обе девушки вынуждены были лечь (скорее, почти что упасть) набок.
А дальше Курока, не слушая дальнейших возможных, но крайне маловероятных возражений (она ведь продолжала чувствовать довольство происходящим от младшей), придвинулась своим тазом вплотную к Широне и соприкоснулась половыми губами с таковыми у младшей кошкодевушки.
Слабенькая молния удовольствия, как от миниатюрного оргазма, пронзила обеих с головы до пят — достаточно было лишь намёка на факт начала соития между собой, как тела девушек отозвались удовольствием, дополнительно передаваемым друг дружке через так и не снятую связь духовной энергии. И пусть твердь земная не разверзлась, а с неба не ударил гром, однако что Широне, что Курока на долгие пару секунд застыли, потеряв связь со всем внешним миром и пытаясь вытащить свои сознания из вязких пучин удовольствия… лишь чтобы продолжить нырять в эти пучины вполне осознанно. Ведь НЕосознанно, они уже почти сразу продолжили, начав двигаться и тереться этими своими изнывающими от желания местами, под дружные стоны и звуки, отдалённо похожие на мяуканье. Набухшие, мокрые и пропитавшиеся ароматами их женских соков, щели елозили друг по дружке, своими движениями то у одной, то у другой на миг раскрывая внешний вход пошире. Разъединялись, образуя между собой нити прозрачных липких жидкостей, и вновь соединялись с ужасающе пошлым хлюпающим звуком. С каждым движением, Курока с Широне вновь и вновь утопали в удовольствии как телесном, так и духовном, от понимания, что близки сейчас как никогда ранее.
Сердца и мысли, бьющиеся в унисон, одинаковые желания и схожие мечты…если не считать сделавшего для них очень многое Райзера, у двух некомат в этом мире давно не было никого более близкого для себя, чем они сами по отношению друг к другу. Была также где-то предавшая их ещё в детстве родная мать, Фуджимай Некошо, которую две некоматы уже почти успели позабыть… была вдобавок практически единая семья из двух свит, чьи Короли уж точно стали едины. Был Райзер… он их общий горячо любимый мужчина, но всё же идеально и абсолютно понимающими для них самих оставались лишь они сами друг для дружки, и никто более.
…Неизвестное количество времени спустя, субъективно для двух сестёр показавшееся мимолётным мгновением (которое столь сильно хотелось растянуть на небольшую вечность), они уже были «готовы». И да, сразу же после этого Курока с Широне, дружно и ни на миг не замедлившись, переступили «точку невозврата», не задумываясь и не впуская в сердца никакие надуманные страхи перед мнением окружающих или столь же надуманной необходимостью скорректировать будущие взаимоотношения со своим мужем. Звериные инстинкты вели их уверенно вперёд… ну а уже много позже, по здравому размышлению, они поймут что и задумываться тут было не о чем: всё их окружение только поддержит подобный разврат, да и Райзер тоже будет лишь рад что обе некоматы столь «дружны» между собой, при том что это и вправду никак не влияет на их совместную к нему любовь. Так что да, Широне с Курокой легко и непринуждённо дошли до финала и, выдав нечеловеческий грудной полустон-полурёв поистине адского наслаждения, финишировали, взорвавшись взаимно фонтанирующим во все стороны удовольствием. В прямом смысле фонтанирующим: будто они специально выпили по литру воды прямо перед процессом.
Почти полностью мокрые от живота и ниже, две прижавшиеся девушки сначала в отчаянном порыве стиснули друг дружку посильнее, как если бы двое случайных людей вдруг попали в гибельный бескрайний холод и из всех спасительных источников тепла для них остались лишь они сами… сравнение дополнительно усиливалось обоюдной крупной дрожью некомат, бьющихся в сладостных спазмах. Ну а затем Курока с Широне разорвали взаимные объятия и каждая телесно отреагировала на «освободившуюся пружину» своего сексуального напряжения по-своему. Черноволосая с блаженством на лице и закрытыми глазами, кайфуя, ещё как-то держала себя в руках, ибо это был не первый её оргазм от близости с другой девушкой. В то же время младшая с силой откинулась назад на скрипнувшую кровать, резко выгнулась в спине, запрокинула голову, вцепившись в свои короткие волосы обеими руками, и ещё примерно с минуту продолжала биться в конвульсиях, похожих на неуспешные попытки подняться… параллельно заставляя передаваемыми от неё ощущениями удивляться связанную с Широне духовно партнёршу.
Курока понимала умом, что это всё «сезонное обострение», однако столь чистое проявление к себе безграничной любви от своей младшей сестрёнки плавило её трепещущее сердце. Получившей заряд бодрости и веселья, черноволосой некомате хотелось совсем нетипично для себя подскочить и закружить свою близкую родственницу в каком-нибудь безумном танце. Останавливала лишь небольшая моральная усталость и… вновь неумолимо повышающееся возбуждение, навязчиво диктующее лишь свои бескомпромиссные условия по его утолению: принять в себя сильного самца и никак иначе. То же самое происходило и с гораздо более морально усталой (с непривычки) Широне: та будто бы нехотя, словно исполняя некую надоевшую обязанность, но при этом с каждой секундой всё более возбуждённо тянулась к старшей сестре, общество которой оказалась неожиданно приятно и хотя бы ненадолго отгоняло воздействие любовной горячки на второй план… что несомненно являлось для неё хорошей новостью, так как просто самоудовлетворение без стимула к моменту прихода Куроки уже не помогало ну вообще никак. Хорошей новостью, да.
…(некоторое время спустя)…
Плохой же новостью оказалось то, что с каждым последующим пиком взаимного удовольствия, двум влюблённым в одного мужчину некоматам (да-да, они продолжили «развлекаться», и сделали это не раз) уже испытанного становилось мало и явственно хотелось большего. Как сначала простое сольное шлифование пальчиками самой себя перестало давать Широне разрядку, а вместо этого стало только раздражать, точно так же и взаимное усиление чувств за счёт связи двух сестёр слегка приелось, ну или скорее они к нему привыкли и адаптировались. Поэтому из совсем животного, секс превратился в более-менее чувственный, осмысленный… тем более что вновь и вновь разжигаемые воспоминаниями о силе Райзера, постепенно перестающие довольствоваться «малым», некоматы стали ну совсем уж гиперчувствительными и готовыми взорваться от малейшей искры, которую друг у дружки ловко избегали, чувствуя настрой и желания партнёрши.
Вполне естественно, что им хотелось большего… хотелось чего-то, что одна девушка без использования подручных средств или частей своих непредназначенных для подобного конечностей не способна подарить другой — то есть заполнить свои пустующие полости, изнывающие от одиночества и мечтающие о компании твёрдого продолговатого мужского органа. Курока в очередном запале попыталась было проникнуть хвостом чуть глубже входа младшей, но тут же опомнилась и отступила, так как Широне с силой сдавила покрытый чёрной шерстью «игривый отросток» в стальных тисках своего неслабого кулачка. «Незаконное проникновение» вполне ожидаемо оказалось такой же «искрой для взрыва», которую старшей пришлось избегать, и та даже вполне понимает почему — их общий первый раз «по настоящему» однозначно принадлежит только Райзеру и никому больше. Черноволосая даже удивилась не столько резкому отказу Широне, сколько своему пропащему состоянию, позволившему на секунду забыться.
