— Кто ты? — Спросил у него маленький Старк, когда его слуга Ходор вышел вперед и положил его перед Кровавым вороном.
— Тот, кто уже давно является к тебе во снах. Тот, кто вел тебя весь путь от твоего дома до сюда. Тот, чья судьба неразрывно связанна с твоей. — Проскрежетал он, не отрываясь смотря своим кровавым глазом на Брана. — У меня было много имен, но сейчас они не имеют значения. Можешь звать меня Трехглазым вороном, ведь именно это имя мне наиболее близко.
— Ты давно зовешь меня. С того момента когда я лишился ног. — Ответил маленький Старк, не отрывая взгляда от единственного красного глаза полутрупа. — Когда я стал калекой.
— Такова была твоя судьба юный Брандон. — Ответил ему таргариеновский бастрад. — Пасть, чтобы воспарить. Ты ведь уже давно понял, что ты не такой как все. Твоя сила в разы превосходит простых оборотней, которые могут лишь вселяться в животных, а в лучшем случае переселятся в них после смерти.
Сидевшие в пещере вороны на его слова недовольно закаркали, а я, подняв глаза к потолку, чуть не упал.
Сотни.
Сотни воронов, до этого сидевших бесшумно, и наблюдавшие за нами своими умными и понимающими глазами.
После слов Риверса про переселение в тела животных становилось жутко. Очень жутко.
— Но ты Бран не простой варг. Ты видишь не простые сны, доступные твоему брату и остальным оборотням. — Продолжил говорить Кровавый ворон, как только птицы затихли, стоило ему бросить на них свой недовольный взгляд. — Ты гораздо больше. Ты древовидец.
— Кто? — Недоуменно спросил малец, хотя у меня самого был такой же вопрос.
— Лишь один человек на тысячу рождается перевёртышем, ибо кровь Детей Леса в нем была достаточно сильна, как в твоем брате. — Ктветил ему лорд Бринден, показава глазом на Джона. — Но лишь один перевёртыш на тысячу может стать древовидцем.
— Я думал, что древовидцы — это волшебники из числа Детей Леса. — Впервые за разговор вмешался Джон, вызвав видимое недовольство у ворона. — То есть поющих. — Поправился он, невольно отшатнувшись из-за впившегося в него кровавого глаза. — Нам так Старая Нен рассказывала в детстве.
— В каком-то смысле да. — Слегка нахмурившись, но увидев интерес Брана, смягчившись продолжил ворон. — У тех, кого вы называте Детьми, глаза золотые как солнце, но изредка они рождаются с кроваво-красным или зелёным цветами, как свежий мох в сердце леса. Так боги метят тех, кого наделяют даром. Их избранники слабы здоровьем и живут на земле недолго, ибо у каждой песни своя цена… но внутри деревьев их век может быть очень долог. Тысяча глаз, сотня шкур, мудрость, уходящая глубоко, как корни. Древовидцы.
— Но ведь со здоровьем Брана все было хорошо. — Уточнил Джон, вернувшись на старое место и начав с беспокойством смотреть на брата, которому эта старая развалина назвала малый срок жизни. — До того, как он не сорвался в башни.
— Он не сорвался. — Ответил ему Бринден, улыбнувшись краешком губ. — Его столкнули оттуда брат и сестра из львиного дома, когда он увидел то, что ему видеть было нельзя.
«Да твое ж Пекло» — Мысленно выругался я, поняв о ком была речь. — «И здесь эти двое отметились»
— Поэтому калекой он стал из-за людей, а не собственных сил. — Продолжил говорить древовидец. — Его жизнь начала бы укорачиваться если бы он чаще и глубже использовал свои силы, а не просто бегал внутри своего волка. Но Брандон, боги никогда не забирают что-то не отдавая взамен. Да, ты лишился ног, но зато ты обрел способность недоступную простым смертным.
Установилось пауза, пока старик несколько раз что-то сглатывал, пытаясь прочистить давно неиспользуемое горло.
— Став древовидцем ты обрел способность летать.
Мальчик, который даже в нужник сходит сам не мог, невольно замер. Я уже видел такое — у наших ветеранов, из-за ран и болезней лишившихся рук или ног, когда те слышали от Квиберна о надежде вернуть былые возможности. Старый мейстер, которого я бы давно отправил на плаху, не будь отец против, уже помог некоторым из них, сделав простейшие протезы. Но сколько из-за этого погибло…
Поэтому фразу ворона про способность калеки летать воспринялась у меня не в лучшем свете.
— Лорд Бринден. — Заметив как при упоминании своего имени древовидец вздрогнул, я продолжил. — Для нас было честью своими глазами увидеть вас и самих Детей Леса, как и узнать так много нового о возможностях перевертышей, но мы явились сюда не только сопроводить юного Старка до вас, но и узнать ответы на собственные вопросы.
Кровавый ворон задумчиво перевел на меня взгляд, а после сделал тоже самое с тремя моими гвардейцами.
— Что ты хочешь знать, сын Помнящего? — Спросил он меня, достаточно странно назвав отца. Помнящего? К чему это он?
— Иные. — Ответил я, решив отложить этот вопрос на потом. Сейчас были другие важные дела. — Кто они? Откуда? И почему вернулись спустя восемь тысяч лет?
Риверс замолчал и больше не говорил почти несколько минут, пока меня за руку и не подергала Листочек.
— Трехглазый ворон больше не может говорить. — Сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Слишком много за один день. Нужно ждать.
— Придется. — Вздохнул я, еще раз посмотрев на сотни сидящих в ветвях воронов. Это место мне не нравилось от слова совсем, но выбора не было.
Нужны были ответы и если придется их ждать, то другого выбора просто нет.
***
То же время и место.
Солярий Черного Замка, Стена, Север, Семь Королевств.
P.O.V. Элейна Темпер.
— Мы провели в той пещере почти полгода. — Продолжил рассказ Аларик, сразу после того, как Сноу выдохся. — Дети Леса изготовили Брану трон, рядом с Трехглазым вороном, и тот начал обучать его своему искусству, а в свободное время он рассказывал нам об истории Вестероса. И если сначала это делал сам Ворон, то позже это начал делать сам Бран. Вот только начал он не с рассказа об Иных, а с момента сотворения мира.
Приняв позу поудобнее, откинувшись на спинку кресла, брат начал продолжил рассказ, но слегка изменив голос, будто пытаясь подражать первому рассказчику.
— Все началось пять сотен миллениумов назад, когда боги создали этот мир, уйдя на заслуженный отдых. Именно это время известно как Рассветная эпоха, время в нашем мире властвовали волшебные расы, такие как Дети Леса, Древние, Великаны, Строители Лабиринтов и прочие легендарные создания. Про каждого из них Трёхглазый ворон рассказывал, но нам были важны только первые две расы. В это время в Вестеросе жили только Дети и Гигнаты. Первые, «Поющие песнь земли», жили на этих землях с момента их сотворения и со временем начали поклонятся Старым богам — духам могучих Древовидцев, которые были достаточно могущественных чтобы сохранить свой дух после смерти и остаться жить в Чародревах. Это они вырезали лики на этих деревьях, которые раньше можно было увидеть в любом месте континенте. Вот только ничто не вечно.
В этот момент Аларик хмыкнул и вновь приложился к кружке.
— Примерно двадцать тысяч лет очнулись от долгого сна боги, сотворившие этот мир. И им очень сильно не понравилось, что народы, созданные ими еще на заре времен, давно их забыли и начали поклонятся придуманным божесвам. Тогда на земле и появились первые люди — народ лишенный даже капли магии в своих жилах, но быстро растущий и уничтожавший все на своем пути. Да, сестра. — Увидем мое удивленное лицо кивнул брат. — По словам Брана он сам видел как первые людские племена уходят из нашей колыбели, Серебрянного моря, и распространяются по миру, медленно и неотвратимо уничтожая все на своем пути. И двенадцать тысяч лет назад в Вестеросе появились вооружённые бронзовым оружием Первые люди. Они пришли из Эссоса через существовавший тогда перешеек, соединявший два материка — Руку Дорна. Люди-поселенцы начали вырубать священные леса для своих полей и крепостей, начав войну с Детьми Леса и союзными им великанами. Именно в те времена был два раза использован Молот Вод, уничтоживший Руку и создавший Перешеек. Вот только людей было гораздо больше и лесной народ, не смотря на многочисленные победы, начал проигрывать. Боги уже начали праздновать истребление двух крупнейших магических рас, вот только все пошло не по их плану. Среди людей родилось чудо-дитя.
