Едва пальцы обожгло спермой, а Скорпиус крупно задрожал всем телом, Гарри отпустил себя. Толкнулся еще пару раз в пульсирующую задницу и хрипло застонал, когда по телу потекло широкой рекой удовольствие, накатывая все сильнее. Рухнув на Скорпиуса, Гарри еще какое-то время по инерции мелко-мелко двигался, пока перед глазами не запрыгали темные мушки, а трение слишком чувствительной после оргазма головки не начало причинять боль. С осторожностью вытащив обмякающий член из расслабленной задницы, он немного приподнялся на трясущихся руках, целуя Скорпиуса мягко, пресыщено, и бесконечно нежно.
Скорпиус с трудом ответил на поцелуй - тело сделалось непослушным и ленивым, только легкие трудились изо всех сил, заставляя дышать рвано и быстро. И только отдышавшись и уняв сердцебиение, он наконец сумел спросить:
- Что, черт возьми, ты со мной сделал?!
- Надеюсь, что не ущемил твоей мужественности и доставил удовольствие, - Гарри скатился со Скорпиуса и растянулся на животе рядом с ним. - Но, - продолжил он, - если честно, я сам немного не понимаю - с женой никогда не было так… сильно, - и благодарно поцеловал Скорпиуса в висок.
- Он не понимает! - возмутился Скорпиус. - Тебе-то чего не понимать?! Это я нихера не понимаю, потому что если бы ты в итоге не схватил меня за член, клянусь, я бы кончил и без этого! - и только проговорив это вслух, он понял, насколько невероятную чушь несет.
Абсолютно правдивую чушь…
- Не знаю, - честно ответил Гарри. - Но я клянусь тебе, что не было никакой магии, даже стихийной. И уж если тебе так нужны подробности, от своей жены я слышал почти тоже самое, только член в ее словах не присутствовал. Наверное, там, - он осторожно просунул руку Скорпиусу между ног и погладил припухший, чуть приоткрытый анус, - тоже есть эрогенные зоны. А насчет меня, - он с осторожностью наложил на них очищающие - заклятье вышло легким, почти неощутимым и без неожиданностей, - ты должен как-нибудь сам попробовать! Такое тугое, пульсирующее, горячее… - и перепуганно уставился на Скорпуиса, осознав, что только что, по сути, ему предложил.
Скорпиус приподнялся на локте, наклонился к нему и впился хищным взглядом.
- Пятнадцать минут, - отчеканил почти по слогам. - Через пятнадцать минут я почувствую всё тугое и пульсирующее, а ты - нечто твердое и горячее. А ещё я хочу знать, все мужики кончают от члена в заднице, или это я такой выдающийся.
- Идет, - Гарри и сам себе-то ни за что ни признался бы, что никак не ожидал перемены ролей вот так быстро, а уж трусить перед Скорпиусом после всего было и вовсе постыдно.
Он обнял Скорпиуса и накрыл их одеялом. Усталость накатывала волнами, но уснуть, когда от предвкушения сердце бухало где-то в желудке, он не мог.
Это были, пожалуй, самые длинные пятнадцать минут в его жизни. Скорпиус мирно задремал, прижавшись к нему, и Гарри отчаянно желал, чтобы сон сморил его основательно, возможно, даже до утра. Хотя это обстоятельство лишь отодвинуло бы неизбежное - проснувшись, Малфой непременно потребовал бы реализации своего права. Конечно, можно было бы незаметно навести сонные чары и аппарировать на Гриммо - но это уже было бы совсем трусостью. После всего, что он сегодня сделал со Скорпиусом, не оставив ему права на страх и метания, отказаться от подобного опыта означало бы потерять его навсегда. Скорпиус никогда не свяжется с трусом, и уж тем более никогда больше не признает его право на доминирование.
Но была и другая сторона. Вопреки всякой логике и в противовес предыдущему желанию, Гарри также очень боялся, что Скорпиус уснет или передумает, пресыщенный таким бурным оргазмом. Где-то внутри, наравне со страхом и неуверенностью зрело желание, чтобы Скорпиус набросился на него прямо сейчас, наваливаясь сверху и просовывая колено между ног. Он видел, чувствовал, насколько сильные ощущения испытал Малфой, когда он был в нем, и на миг ему даже стало завидно. И если он почувствует хоть половину их, только ради этого стоило попробовать.
Скорпиус рядом заворочался, то ли просыпаясь, то ли устраиваясь на отдых основательнее, и Гарри не удержался:
- Ты еще не передумал? - он постарался, чтобы голос был ровным и спокойным, но получилось не вполне.
- Боишься? - по-своему понял его Скорпиус и усмехнулся. - Не бойся, - вздохнул, проводя ладонью по его спине. - Не стану я тебя сегодня трахать.
Теперь, когда всё уже случилось, к нему вернулась былая уверенность. Тем более, теперь он был в более выгодной позиции - Поттер же ещё не знал, что его ждет. Рука сама собой соскользнула на круглую поджарую ягодицу, и Скорпиус погладил её большим пальцем. Всё же он идиот. Это хорошо ещё, что Поттер настолько сильнее физически и морально, и что прогнул свою линию до конца. А если бы нет? О, тогда их недороману точно тут же пришел бы конец. В благодушном умиротворении после самого потрясающего в его жизни оргазма Скорпиус даже признался себе, что уже вовсе этого не хочет.
- Боюсь, - шепнул Гарри, - но все равно хочу попробовать. Я уже даже настроился, - улыбнулся, крепче сжимая Скорпиуса в объятиях. - Но, наверное, нам все же стоит отдохнуть, да?
Спать не хотелось, но лежать рядом и неспешно, почти лениво целоваться было просто здорово. Скорпиус, поглаживая его плечи и спину, снова и снова опускал руки на задницу, то щипая кожу, то проводя пальцем по ложбинке, и Гарри, боясь признаться в этом самому себе, с замиранием сердца ждал каждого такого прикосновения, дарующего странное, ни на что не похожее удовольствие.
- Просто мне показалось, что для этого нужно быть на самой грани, чтобы возбуждение зашкаливало, - неохотно поделился Скорпиус своими наблюдениями. - А ты сейчас как сытый кот, который даже на сметану уже не соблазнится.
Он на секунду приоткрыл сознание, с легкостью считывая эмоции Поттера, и понял, что не ошибся. Вот только довольно отчетливое предвкушение слегка сбивало с толку. Получается, Поттер согласился поменяться не только из чувства справедливости?.. Открытие ошеломило, и Скорпиус не сразу заметил, что провел в чужом сознании гораздо больше времени, чем намеревался. Поспешно вынырнув, он встретился с Поттером взглядом, виновато ему улыбнулся и с чувством облапил его задницу обеими руками, уже зная, что тому это нравится.
- Никогда не умел закрываться, - беззлобно прокомментировал Гарри, - зато не надо мучительно подбирать слова, что у меня сейчас вместо костей вата, а вместо мышц - желе. И да, - он накрыл руку Скорпиуса, все еще лежащую на его заднице, ладонью, - это мне очень нравится.
Снаружи раздалось заливистое гавканье - крапы весело носились по огромной лужайке, наслаждаясь хорошей погодой и временным невниманием к ним строго учителя Малфоя.
- Прости, если не хочешь - я не буду… - начал было Скорпиус, но вдруг умолк, изумленно всматриваясь куда-то Поттеру за спину. - Л-лошадь! - выдохнул он. - Что в моём доме делает чертова кобыла?!
Гарри резко развернулся, уже зная, что увидит.
Патронус Джинервы Уизли, нещадно сосущей из мужа силы и магию, с годами практики в качестве излюбленного средства общения стал почти материальным - налился красками и деталями, а потому в полумраке спальне легко можно было принять вороную кобылу за настоящую.
- Поттер, ты где шляешься? - недовольно спросила лошадь голосом Джинни, и Скорпиус нахмурился, наконец догадавшись о её происхождении. - Я пришла, а тебя нету! В аврорате сказали, что ты ушел домой. Имей в виду, если ты надрался, то я не знаю, что с тобой сделаю!
- Блядь! - Гарри со стоном засунул голову под подушку. - Ты был абсолютно прав, - глухо протянул он оттуда и, запыхавшись, перевернулся на спину, закрыв глаза, - мы бы точно стали импотентами оба, останься в доме. Эй, кобыла, вон пошла! - рявкнул он на гарцующий по спальне Патронус.
Его собственный олень с годами стал крупнее, на рогах появилось по три новых ветки по числу детей, но и вместе с тем каким-то грустным. Он переминался на ковре, пока Гарри надиктовывал послание.
- Джинни, мы с Каридоном отправились на трехдневные ускоренные курсы. И да, - не выдержав, добавил он, - мы вернемся грязные, потные и ужасающе воняющие псиной и перегаром.
Патронус уже давно пересек комнату и промчался где-то над головами облаявших его крапов, а Скорпиус все молчал, завернувшись в одеяло и отодвинувшийся, чужой и неприступный.
- Я не пойду домой, - сказал наконец Гарри. - Но если я тебе тут надоел, мы с Ридом уйдем, конечно. Том, надеюсь, пустит меня с крапом в Дырявый котел. Не хочу ее видеть! - и кратко пересказал о кляузе в Аврорат.
Скорпиус молча всё выслушал, но в конце не выдержал и припечатал:
- Сука! И нет, я не буду извиняться, - воинственно задрал подбородок. - Не смотря на то, что она твоя жена, и что в понедельник ты сбежишь от меня к ней.
- Не к ней, - Гарри упрямо поджал губы. - Она никогда не примет Рида, а я не смогу его бросить.
О том, что больше всего на свете ему хотелось в понедельник аппарировать не в угрюмый пустой особняк на Гриммо, а сюда, в это царство вечно хорошей погоды или проливного дождя с ветром и молниями и даже высоких, невесомых сугробов, если только будет желание поиграть в снежки, и овощных грядок, и, конечно, философствующего с коровами Малфоя, он не сказал. Он не знал, сколько еще продлится их странная горячка, а может и вправду завтра утром их «отпустит», и строить сейчас далеко идущие планы было занятием глупым.
