Последние несколько предложений, очевидно, были предназначены не столько для ничего не понимающего пациента, сколько для самого врача, так как тот одновременно с их озвучиванием достал блокнот и принялся что-то быстро чёркать в нём, делая какие-то понятные лишь ему пометки. После чего спустя минуту опомнился и снова уделил внимание мужчине:
— …Не обращайте внимание. Вы помните как вас зовут?
Мужчина призадумался и с удивлением признался себе, что да, помнит:
— Райзимир я… Райзимир Феликсович…
Знание возникло изниоткуда, будто бы им поделился с мужчиной сам мир… ну или это всё ещё были последствия химии и остаточные галлюцинации, вроде тех, где он был некой кляксой или ещё непонятно чем, уже уверенно расплывающимся в памяти.
— Замечательно! Определённо идёте на поправку! — Весело всплеснув руками, заявил пожилой врач, обернувшись сначала к одному, затем и ко второму медбрату по бокам, словно бы пытаясь поделиться с ними своей радостью… безуспешно, так как те продолжали с хмурыми рожами строить из себя неразговорчивые статуи. — Такими темпами ещё недельку фармакотерапии, затем месяцок обычной реабилитации и-и-и можно будет выписывать! Ах, какой прогресс! А ведь в начале, как вы к нам попали, только и могли что постоянно вопить о каких-то диаволах и конце света… и это несмотря на то что вы, голубчик, вроде как атеистом были!
— Да уж… бред. Какие ещё дьяволы? Какой конец света? — Несмело поддержал полностью согласный с врачом Райзимир. — А-а-а… кто вам сказал, что я был атеистом?
— Так жена ваша, дорогой! Раиса Греморовна… — Участливо поведал фармаколог. — Ох, как она, наверное, переживает… уж год как минул с того вашего ДТП. Заботливая она у вас. Почти каждый день звонит узнать как вы поживаете!
Что-то кольнуло сознание Райзимира при новоозвученном имени, но тут же быстрой рыбкой ускользнуло сквозь мутные воды тяжёлых мыслей мужчины-блондина.
— Что же, оставляю вас отдыхать и набираться сил перед, так-скзать, новыми свершениями! — Резво засобирался врач и уже на ходу пояснил: — Мне тут ещё нужно пару человек проведать. Ну а вы тем временем поспите. Сон — он лучше всяких таблеток с уколами лечит-с!
Медбратья одновременно развернулись и всё так же молча, не сговариваясь, пошли следом за уходящим врачом. Один из них укатил тележку со столиком, на котором находились полупустые склянки и шприцы.
В общем целом, впечатление у пациента о весёлом враче осталось достаточно положительным… однако прописанный сон как-то не шёл и ситуация всё же постепенно становилась волнующей. Хотя бы потому, что смирительную рубашку с мужчины таки никто не снял. Воспалённая паранойя принялась нашёптывать сознанию, что эмоции пожилого медицинского работника были слегка наигранными или даже и вовсе вынужденными, так как никто не ожидал «пробуждения» самоосознания Райзимира… но так ни к чему конкретно криминальному и не придя в своих умозаключениях, блондин был вынужден угомониться и в конце концов расслабиться, отдавшись во власть Морфея.
Шли дни и недели, аналогичные первому осознанному. Никаких особенно новых удивлений и потрясений не случалось: поначалу молчаливые медбратья педантично приходили в одно и то же время, кормили с ложечки, меняли утку связанному мужчине, на вопросы не отвечали. На третий день врач мельком осмотрел Райзимира и позволил тому в опредлённые часы прогуливаться по территории «пансионата» под присмотром одного из медбратьев. Спустя ещё полнедели уже даже привыкшего и переставшего нервничать по поводу вынужденного связывания, мужчину освободили от необходимости этого самого связывания. С каждым днём Райзимир «отвоёвывал» всё больше свобод и прав, присущих обычному человеку: столовая с самостоятельным питанием, уборная в произвольное время, общий душ… и да, обещанный месяц реабилитации как-то слишком уж затянулся.
Однако однажды случилось и кое-что приятное: к не успевшему окончательно «отупеть» от подобного расписания Райзимиру в определённый день зашёл уже хорошо знакомый дуболом-белохалатник и буркнул что-то про «посетителя». После чего подождал пока мужчина оденется и повёл того в ранее недоступную секцию, для встречи… с семьёй.
— Раиса! Любимая! — Воскликнул пациент-блондин, как только увидел всплывшую в памяти и тут же узнанную рыжую макушку.
Огненно-рыжие (даже почти красные) собранные в толстую косу волосы действительно являлись отличительной чертой молодой красивой женщины, что тут же облегчённо расцвела улыбкой при виде мужа. Стать, формы и манера этой женщины двигаться завораживали и притягивали за собой множество мужских взглядов как из числа прочих пациентов, так и среди персонала.
Раиса участливо и крепко обняла свою вторую половинку и мир для Райзимира тут же стал предельно цельным и понятным, словно обретя недостающие элементы головоломки… или даже механизма, лишь чудом работавшего до этого момента без определённых своих частей.
— А меня обнять, брателло?! — Бестактно возмутилась откуда-то появившаяся рядом девушка чуть пониже ростом, после чего тут же бойко зарядила кулачком в бок Райзимиру.
Несмотря на это, последний сначала лишь мельком удивился, а затем и обрадовался знакомому лицу. Зная сестру, она также должна была очень волноваться после известия о том что тот «пришёл в себя» и сейчас сестрица просто скрывает свою неловкость.
— Равиля! И ты тут! — Оживлённо полез мужчина обниматься с блондинкой, в ответ начавшей отпихиваться и злобно пыхтеть.
С первого же взгляда на них двоих любому постороннему можно было легко понять, что перед ним родные брат с младшей сестрой — слишком уж характерное совместное поведение и похожая внешность: одинакового цвета светлые волосы, черты лица, глаза, да и всё прочее. И воссоединение это было замечательным зрелищем.
Правда, как для простой семейной встречи, в частности брата с сестрой, произошёл небольшой конфуз: Райзимир как-то на автомате, не задумываясь, чмокнул ошарашенную этим фактом сестру в губы, на что та даже затихла в его руках и как-то странно посмотрела на брата.
— Хи-хи-хи… мне уже можно начинать ревновать? — Спросила Раиса.
Райзимир не ответил. Что-то было… не так. В глазах Равили не было привычной любви, а только плохо скрытая неловкость и лёгкое опасение — вероятно, того, что брат всё же повредился рассудком.
— Привычной… любви… — Прошептал Райзимир и… вдруг схватился за голову, резко отстраняясь.
— Нет! Прочь! Я не сдамся!!! — Прокричал… теперь уже «истинный Райзер» одновременно с пришедшим в движение миром, вновь начавшим изменять «декорации».
— Как же ты мне надоел, ученик! — Полифонией голосов пророкотало пространство. — Исчезни уже! «Растворись» полностью!
— Нет! НЕТ!!!
Секирюшинтею, похоже, окончательно надоело. Так как он решил перестать действовать опосредованно и рискнул воздействовать Волей напрямую, рискуя привлечь Офис. Хотя даже так она не должна сразу найти и добраться к двум онейромантам, так что небольшой риск, с точки зрения Великого Красного, был оправдан.
Как бы там ни было, две титанические Воли столкнулись и принялись корёжить реальность друг друга, точнее реальность своих обладателей. Мироздание напряглось и перекрутилось, множество граней и слоёв ушли в небытие и ещё больше родились из этого конфликта — новые, диковинные и несуразные, они не должны были иметь права на жизнь, но они появились и исчезать не спешили. Высекающее метафорические искры противостояние всё продолжалось и продолжалось, но… бесконечно продолжаться оно не могло. Хотя бы потому, что если несдвигаемый объект всё же встречается с неостановимой силой, то при прочих равных и ради отсутствия парадокса внесёт в себя изменения сама система отсчёта.
Бесконечность реальностей неожиданно дала слабину и векторы столкновения двух несгибаемых Воль совместно «уронили» в эту «трещину» большую часть своих усилий, углубляя и расширяя её. Сложившись вместе, они дружно потянулись в столь далёкие глубины когда-либо происходившего и только собирающегося произойти, которые никогда не должны были быть доступны ни одному онейроманту… ради его же собственного блага.
