— Так точно, сэр, — кивнул Пеллеон. — А… Можно еще один вопрос?
— Конечно, капитан.
— Обсерватория на Тангрене, — начал командир звездного разрушителя. — Та самая, в которой они якобы видели звездное небо Сьютрика IV. Разве она вообще для чего-то пригодилась? Столько затрат и только лишь для того, чтобы содержать там эту группу пленников… Честно говоря, я считал, будто вы позволите им традиционно героически сбежать, переключив все обвинения в их захвате на принца-адмирала Креннеля… Но после вашего заявления на всю галактику…
— Вне всякого сомнения, капитан, ложная обсерватория сыграла свою роль, — подтвердил я. — Для начала, она не позволила нашим высокопоставленным пленникам понять где именно они находятся. На тот момент мы располагали лишь одной базой и немногочисленными системами защиты. После освобождения, не захвати мы к тому времени Гегемонию, прибытие флота Новой Республики было бы для нас крайне неблагоприятным и неудобным. В настоящий момент, благодаря указаниям, данным командиру корабля, который доставлял их сюда, даже при всем их желании, они не знают где содержались. Но вне всякого сомнения «догадаются» по косвенным признакам своего путешествия. С тем лишь отличием, что это вовсе не истинная информация. Прибытие на Сьютрик IV убедит их в том, что обсерватория была ловушкой. И тогда они начнут искать то место, где они содержались. И, в конце концов, сделают определенные выводы. Неверные, разумеется. А чем больше вопросов в головах республиканцев возникает, чем меньше ясности они для себя имеют, тем неувереннее себя чувствуют. Кроме того, мы дали понять всем высокопоставленным пленникам, что мы уже не та Империя, которая готова воевать числом, а не умением. Расовые предрассудки Нового Порядка в прошлом — по крайней мере для нас. Это отразится в первую очередь и на верхушке Новой Республики. Они до сих пор еще не приняли моего ультиматума по обмену, так что, мы используем этот факт против них.
— Каким образом, сэр? — поинтересовался Пеллеон. — Я ведь правильно понимаю, что вы специально не обозначали сроки обменов, чтобы они как можно дольше проволокитили этот вопрос?
— Именно так, капитан, — подтвердил я. — Цели второй фазы операции «Алый рассвет» достигнуты. Гегемония подчинена нам, стабильность в производстве и кадровый резерв имеются. Высокопоставленные пленники вернутся домой «стараниями одного джедая», что позволит Люку Скайуокеру привлечь к себе внимание ищеек Императора. Завтра состоится разговор с ними со всеми, в ходе которого до них будут донесены ключевые истины и наша позиция. Прежде чем они вернутся на Корусант, в информационном пространстве «ГолоНета» будут обнародованы дополнительные данные о том, что теперь из себя представляют территории, находящиеся под моим протекторатом, а так же — ряд дополнительных новостных информативов. Все это обеспечит нас не только притоком переселенцев для усиления внутренней политики государства, но и создаст благопристойный образ имперцев, которые не хотят войны, но вынуждены в ней участвовать из-за того, что Новая Республика никак не хочет угомониться и продолжает свои империалистические замашки и политические гонения. Мы поставим под сомнение саму их государственность, что поспособствует отсечению от Новой Республики не только ряда «сомневающихся» секторов, но и заронит семена сомнений в головы тех, кто пока еще им верит.
— Сэр, так можно и разрушить Новую Республику, — заметил Пеллеон.
— Я помню ваши предупреждения, капитан, — стук моего пальца по информационному чипу привлек внимание Гилада к устройству. — До тех пор, пока у Новой Республики имеется враг, против которого она может сплотиться, они будут едины — по крайней мере большая часть секторов. Мы для галактике, с учетом будущего манифеста, «вещь в себе», которая привлечет лишь немногочисленное количество энтузиастов и бывших имперцев. К нам будут присматриваться и оценивать — как слова, так и поступки. Новая Республика ни за что не пойдет на то, чтобы обменять своих военнопленных на технику Галактической Империи, потому что не доверяет нам. Освобождение героев Альянса повстанцев продемонстрирует все галактике, что с нами можно иметь дело. Но Новая Республика делать этого не будет — потому что второй этап операции «Алый рассвет» научил их не верить очевидности моих поступков. Они будут ждать коварства в моих предложениях и обещаниях — мы продемонстрируем им обратное. Так мы породим когнитивный диссонанс в головах разумных — речи правительства Новой Республики будут расходиться с делами. Что развяжет нам руки для дальнейшего продолжения военных действий.
— Но вы же говорили, что намерены заключить перемирие с Новой Республикой, — напомнил Пеллеон.
— И до сих пор этого желаю, — подтвердил я. — Проблема лишь в том, что мы до сих пор не являемся в их глазах равными. Третья фаза операции даст им понимание обратного. И лишь после того, как они будут окончательно сломлены, раздавлены и любую нашу операцию будут воспринимать как мероприятие, которое имеет куда как больше целей, чем они понимают, наступит неизбежное. Они примут очевидный факт — им не победить в этой войне. Другие осколки — может быть. Но не наше государство. И тогда они сами придут к нам с мирным договором. Положения которого будут диктоваться нами с позиции силы и вполне себе обоснованных и законных требований. Им придется подчиниться и смириться с неизбежным. Как я уже говорил — мир ценен тогда, когда его заключают не слабая сторона с сильной, а как минимум — равные друг другу по возможностям. Как только мы наберем такой вес, как только разумные по всей галактике поймут, что поддерживать Новую Республику и участвовать в их сумасбродстве — смертельно опасно, сектора придут к нам. За защитой, стабильностью и процветанием.
— Наряду с военными ударами мы будем наносить политические, — понял Гилад. Но уразумел он не все.
— А так же — идеологические, — уточнил я. — Война идей и мировоззрений — одна из самых кровавых. Но именно они приносят наибольшие дивиденды победившей стороне.
— Как же это сложно, — Гилад помассировал виски.
— Научитесь, капитан, — произнес я. — Для нас сейчас главное — забрать свое. В максимально возможном из вариантов. После этого — пережить атаку Палпатина. К которой мы готовы, в отличие от республиканцев.
— Но вы ведь сообщили им о том, что грядет, — произнес Пеллеон.
— Конечно, капитан, — я позволил себе улыбку. — Но вы ведь не думаете, что после всего, что я сделал и сделаю с Новой Республикой, они мне поверят?
Гилад, осознав размах идеи, судорожно сглотнул.
— Палпатин пройдется по Новой Республике огнем и мечом, — предрек я. — Он сравняет с землей города, уничтожит миллионы, если не миллиарды разумных. И, когда наступит время, — я вновь постучал по информационному чипу, — разумные в этой галактике поймут, что демократия — не лучший способ отражения угрозу внутренних и внешних. Особенно, когда станет известно, что эти самые демократы были оповещены о предстоящей катастрофе. Но не сделали ничего, чтобы ее предотвратить или минимизировать ущерб.
— Война против Палпатина сплотит их, ведь это фактически угроза уничтожения, — возразил Пеллеон.
— Именно поэтому сектора и системы, которые проявят благоразумие и присоединятся к нам, не пострадают, — объяснил я. — В разрухе послевоенных лет, когда горечь поражений и утрат близких будет требовать выхода и назначение виновных, мы сделаем свой ход. Мы будем готовы позаботиться о тех, о ком забыла Республика, спасая самих себя. В разгаре братоубийственной войны, которая грянет после вторжения Палпатина, мы будем голосом разума, который гарантирует порядок, — я снова привлек внимание Гилада к информационному чипу. — Порядок. И возмездие за бесчинства.
— Это то, о чем я думаю? — напрягся командир моего флагманского звездного разрушителя.
— Именно, капитан Пеллеон, — подтвердил его догадку я. — Мистер Гент превосходно поработал. Шифрование «Каамасского документа» снято. Данные открыты и изучены. В послевоенной разрухе то, что совершил недавно Борск Фей’лиа померкнет перед тем, какой идеологический взрыв основам Новой Республики преподнесет обнародование этой информации.
