Обычно волшебные палочки не теряют сил, когда теряют хозяина, и могут еще быть использованы. Они переходят к другим владельцам.
Но палочка Снейпа не пожелала служить другому; она осталась верна единственному владельцу. Никто из министерских чиновников, ученых и мастеров- «палочников» не смог извлечь из нее даже искры от элементарного заклинания, как ни старались.
После смерти Снейпа палочка потухла, и Джемма добилась, чтобы ее отдали мне.
Это знали все присутствующие, кроме магла, поскольку иные из них когда-то пытались взять себе мертвую палочку. И отступились, когда поняли, что дело безнадежное.
Но несчастный магл всего этого не знал: он видел только действующие палочки, могущество которых должно было поразить его, и вполне объяснимо захотел овладеть таким же оружием…
- Что ж, мисс Принстон, - изрек министр, - сейчас вы увидите наглядную демонстрацию того, чем магл отличается от волшебника. Магл не способен колдовать, в том числе с помощью волшебной палочки. Сейчас вы убедитесь в этом.
- Да с помощью этой палочки не способны колдовать даже волшебники! - вставил честный Гарри Поттер.
Министр посмотрел на него без восторга, а магл гневно заявил:
- Что за чушь!
Гарри Поттер покраснел, все засмеялись.
- Мисс Кристалл, вы не возражаете, чтобы наш друг попробовал эту палочку? - спросил Кингсли.
Я хотела сказать да… и почему-то сказала нет.
Магл открыл футляр и взял палочку в руку…
И всё осветилось.
Дивным магическим светом.
Авроры даже не успели схватиться за свое оружие… Магл немыслимо быстро и изящно взмахнул палочкой, нас накрыло волной волшебства и комната наполовину опустела. Позже я выяснила, что он одним заклятием зашвырнул двадцать человек аж в самый Лондон, в родное Министерство, впечатав их в спинки рабочих кресел…
- Гораздо просторнее стало, - поделился магл с оставшимися очень знакомым голосом.
Всё более знакомым, с каждым словом…
Минта у стены захохотала.
Министр стал как окаменевший.
А я вглядывалась в магла, который с каждой секундой всё меньше походил на магла и превращался… превращался…
- Господа, прежде чем вы дружно удалитесь, я хотел бы услышать: почему вы устроили бедлам в моем доме? - вкрадчиво спросил профессор Снейп. - Поттер, а вы закройте рот, чтобы не брякнуть очередную чушь. Шеклбот, Уизли, я жажду ваших объяснений.
- Я должен сказать… - начал начальник аврората, но Снейп прервал его:
- Кажется, я обращался не к вам? Ваши объяснения, благодарю покорно, я уже выслушал сегодня ночью, и они меня не впечатлили… как и следовало ожидать от суждений человека, не способного отличить мертвого от живого, а магла от волшебника.
- А я всегда говорила, что маглы от магов ничем не отличаются! - сказала Минта.
* * *
Осовение последней степени (начало)
… И веселье и горе проникли старушку,
Очи от слез затуманились, ей не покорствовал голос.
Сжав Одиссею рукой подбородок, она возгласила:
«Ты Одиссей! Ты мое золотое дитя! И тебя я
Прежде, пока не ощупала этой ноги, не узнала!»
Одиссея
Миссис Бейтс знала.
Крис Грин знал.
Джемма знала.
Минта знала.
Не знали только я да Министерство магии. Нас оставили в дураках… И мне не требовалось других доказательств, что это сделал профессор Снейп, а не самозванец под его именем. Он вернулся. Так поступать - это был его стиль.
Да в первый же вечер в его доме, когда он распекал министра с компанией, я убедилась, что это он. Он не изменился. Это было садистское, изощренное побоище, и тем двадцати, кого он просто вышвырнул к черту, исключительно повезло. Над остальными он издевался качественно; да еще в обществе местного мэра, мирового судьи и полиции, которые были рады помочь. И заметьте: никакой магии. Он расправился с врагами без магии и без насилии, одними словами… Но то были убийственные слова.
О да, то был профессор Снейп!
Хорошенькую шутку он со мной сыграл…
Но я знала, что дурака разыгрывала из себя я сама.
Это я хвалилась повсюду своей верностью профессору Снейпу, сделала из нее себе профессию. Утверждала, что он жив и я его жду, ненаглядного, единственного… Вижу во сне и наяву! Так увлеклась, что и не заметила, как он вернулся. И мое влюбленное Третье Око не прозрело, на общее посмешище, я его не узнала.
- Забей, - советовала Джемма. - Никто не заметил, что ты была вне игры. Так и делай вид, что вы с профессором сговорились, как все и подозревают. Мне посол так и сказал: «Как я не догадался раньше - хотя бы по тому, как мисс Кристалл с этим маглом переглядывались!»
Джемма была первой, кто поздравил меня из Америки, даже раньше, чем вышел экстренный номер «Ежедневного пророка», который раскупили по всему миру. Связалась она со мною виновато и тайно, поскольку Снейп, закончив мучить министра, принялся за нее и устроил головомойку за своевольную подделку его документов. Он подробно выразил, как был изумлен тем, что, оказывается, составил завещание и дарственную на дом - а сам и не заметил. Что еще он совершил, не ведая об этом: может, женился? Или признался в убийстве Дж. Ф. Кеннеди? Нет? Надо же, какое упущение!
Джемма цокнула копытами, которые выросли у нее после беседы с профессором Снейпом, и вернулась к себе в Голливуд - блистать новым прикидом. Она надеялась, что местные тусовщики при виде ее рогов и копыт умрут от зависти. А главное, ей предстоило вскоре принять на себя пост Посла Доброй Воли ООН, и она страшно гордилась тем, что будет первым и единственным Послом с чешуей и копытами, и церемонию вручения полномочий будут перетирать в прессе еще долго.
Если чешуя не отвалится к тому времени…
А я осталась дома, и настала моя очередь на эшафот.
Я без звука забрала вещи и переночевала в комнатах над ветклиникой, поскольку профессор вышвырнул меня из дома, копыт у меня не выросло, но меня простили при условии, что я возьму на себя прессу.
С той минуты, как профессор официально воскрес, его осаждали журналисты, а он никого не желал видеть (за одним исключением).
Пресса досталась мне. Я сама не помню, что им несла, поскольку их было слишком много; но подтвердилась правота Джеммы, потому что одна дама вскричала:
- Так вот какой сюрприз вы всё время скрывали! Поздравляю, дорогая!
Кажется, я ей ответила, что у меня всё в порядке и я беременна тройней.
- Так вот почему профессор вышел из подполья! - догадалась дама.
А что? Соседнему журналу я призналась, что куры профессора Снейпа - это наши дети, рожденные в анимагической форме…
В общем, профессор Снейп наслаждался тишиной, пока я отбивалась от журналистов. Правда, он громко выразил желание встретиться с мисс Ритой Скитер, автором его биографии.
Профессор даже послал сову в «Ежедневный пророк», чтобы узнать, когда он сможет побеседовать с мисс Ритой, но свидание сорвалось.
К сожалению, ответили в редакции, Рита срочно уехала в командировку на Гавайи. Профессор просил передать ей, что он будет ее ждать. Всегда.
Заранее скажу, что ждет он ее по сей день, поскольку Рита с Гавайев не вернулась: она приняла американское гражданство и основала там свою газету.
Достать ее на Гавайях невозможно: как любой опытный журналист, имеющий много врагов, Рита себя обезопасила. Ее дом, редакция и весь архив под Фиделиусом, ее всегда сопровождает мощная охрана.
Рита, матерый спецкор, дополнительно обезопасила себя тем, что всегда следовала правилу - писать разоблачения о мертвых людях. Кто мог знать, что мертвые способны воскреснуть? Рита до сих не ошибалась, но известно, что сапер ошибается один раз…
Отвечать на вопросы журналистов о Снейпе было приятно.
Куда неприятнее пришлось на вопросы про Лили.
Все до единого газетчики желали знать, кого Снейп любит больше: Лили или меня, а также не ревную ли я его к покойной. Мне раз двадцать открывали великую истину, что я совсем не похожа на Лили.
Еще бы: Лили не любила профессора Снейпа и вышла замуж за другого, а я наоборот. Никакого сходства между нами, и я этим горжусь.
Профессор Снейп, однако, считал иначе.
Когда он выгнал оккупантов из своей квартиры, мы остались там вдвоем и немедленно поцапались. Так мы поняли, что не уживемся в одном доме.
- Вы жили здесь два года?! Это правда? - спрашивал профессор.
Я сказала, что это правда, и Снейп заявил:
- В этом бардаке?! Да вы ненормальная. Этому дому давно пора на слом, он непригоден для жизни! Разве не так вам все говорили? Они были правы. Но раз их вы, очевидно, не слушались, зато мое мнение по неясной причине готовы уважать, то я исправлю упущение. Немедленно убирайтесь отсюда! У вас есть нормальная квартира, там и живите.
Справедливости ради надо признать, что и сам Снейп в «бардаке» недолго оставался. После большой и толстой газетной шумихи по поводу авроров, отсидевших от звонка до звонка четырнадцать суток в магловской тюрьме, и кажется, в тот день, когда начальник аврората подал в отставку, Снейп пожаловался министру, что из его дома неуклюжие авроры сделали развалину, и ему нанесен Министерством колоссальный ущерб.
