Однако она отозвалась. Правда, очень слабым голосом, но и это было совсем неплохо. Главное – жива.
– Следующего раза я точно не выдержу, – сказала она. – Если уж выбирать вариант собственной смерти, то только не этот.
– Значит, нужно сделать так, чтобы следующего раза не было.
Алина тихонько фыркнула:
– Мудрец... Разве можно предугадать все? Этот дурацкий камень под колесом...
Фрэд представил себе, что если бы не скафандр, его спутница точно сплюнула с досады.
– Хорошо, что «сверхвизг» закончился без последствий, – сказал он, подводя итог неприятному происшествию. – Но повторять и впрямь не хочется. Пять минут на отдых, и двигаемся дальше. Мы и так на этом дурацком склоне потеряли слишком много времени.
Спуск, действительно, прошел гладко, как по нотам. Длинный и ровный песчаный язык вывел их прямиком на привычную, усеянную мелкими камнями поверхность ярданга. Коридор сузился настолько, что встречные зеркальные кляксы приходилось пропускать прямо под днищем, о чем еще недавно помыслить было попросту невозможно. Зато и внимания требовалось несоизмеримо больше. Дергать фортуну за хвост не хотелось ни тому, ни другому.
Снова долгий, навевающий уныние, путь по сузившемуся до крайних пределов коридору. Отблески фар в бегущих навстречу «мягких зеркалах» и пятна света на бесцветных, вспучивающихся клубами облаков равнодушных стенах.
«Ни одного даже самого слабого оттенка долгожданного зеленого цвета, – думал Фрэд. – Чертовы мембраны спрятались от нас, словно специально, и именно тогда, когда они нужнее всего. Еще несколько минут, и квадроциклы в самом деле придется бросить. А пешком нам далеко не уйти.»
Он опасался даже не близкой и весьма вероятной смерти, а того, что прекрасно задуманная операция «Возмездие» так и останется незавершенной. При этом почти наверняка пострадает весь Марс и его не слишком многочисленное население. Если не по причине ограбления беспринципными луноедами, то в результате совершенно безумного удара «Зенита». Колонисты могут не пережить катаклизмов планетарного масштаба.
«А тебе-то какое до этого дело? – неожиданно поинтересовался собственный внутренний голос. – К тому времени твоя душа давно будет пребывать где-то на небесах. Или в аду, это уж как повезет. На худой конец в чистилище... Либо возродится в теле какого-нибудь таракана, если верить Ордену очищающей реинкарнации. Так что расслабься, не стоит взваливать заботу о марсианских колонистах на свои хрупкие плечи.»
«Заткнись, – ответил ему Фрэд. – Колонисты – это да, важно. Возможно, важнее всего остального. Только, при всем моем уважении, я почему-то совершенно о них не думал, когда взялся за дело. Просто терпеть не могу наглой бесцеремонности, когда некто, абсолютно незнакомый, приходит незванным в твой собственный дом и начинает вести себя там по-хозяйски. От подобного хамства я просто зверею. А потому готов защищаться всеми доступными способами. И пусть коварные луноеды зарубят себе на носу – или что там у них? – мой дом – не только маленькая ржавая планета Марс, но и вся солнечная система.»
Внутренний голос промолчал. Видимо, нашел аргументы достаточно убедительными.
– Фрэд! – встревоженный голос Алины оторвал его от полемики с самим собой. – Что происходит?
Вернувшись в реальность, он вдруг обнаружил, что поверхность древнего ярданга сотрясает мелкая дрожь, усиливающаяся с каждой секундой. Поначалу она была совершенно незаметна, тем более на ходу, когда квадроцикл то и дело швыряло из стороны в сторону. Однако Алина, как человек в этом деле опытный, мгновенно оценила необычность ситуации и подняла тревогу.
Фрэд остановил машину посреди коридора и уставился на щебенку под колесами. Мелкие обломки то и дело подскакивали вверх, отчего казалось, будто каменистая равнина медленно закипает.
– Не знаю, – нахмурившись ответил он. – Возможно, очередной сюрприз наших обожаемых луноедов? Или какое-нибудь марсотрясение? Тобольский ни о чем подобном не упоминал.
– Какое к черту марсотрясение? В Амазонии? Не смеши меня. Не бывает здесь марсотрясений, или я не марсолог.
Сокрушительный удар последовал, едва Алина успела завершить фразу.
Каменистая равнина внезапно вырвалась из-под колес и провалилась куда-то вниз, так что на какое-то время квадроциклы зависли безо всякой опоры. А затем вдруг вернулась и ударила снизу с такой силой, что маленькие, оказавшиеся совершенно беззащитными машины подбросило вверх и закрутило с бешеной скоростью.
– Держись! – успел крикнуть Фрэд, прежде чем его вырвало из водительского кресла и понесло в темноту тоннеля. Вращающийся вокруг всех осей квадроцикл со всего маху врезался в клубящуюся облачную стену и исчез из виду. Фрэд увидел, как Алина выпала откуда-то сверху и плашмя рухнула на ходящую ходуном поверхность ярданга. Рядом с ней в туче песка и каменных обломков в подпрыгивающую марсианскую равнину вонзился сияющий огнями верный железный конь.
Разбитые вдребезги фары мгновенно угасли, и тесный туннель сразу же затопила тьма, лишь в очень малой степени разгоняемая наплечными фонарями скафандра. Фрэд мертвой хваткой вцепился в подвернувшийся под руку полузасыпанный песком огромный валун и думал лишь о том, как удержаться и не улететь вслед за канувшим в облака квадроциклом.
Невероятно, но убийственное марсотрясение продолжалось всего несколько секунд, показавшихся как минимум часами. Катаклизм завершился так же внезапно, как и начался. Несколько блаженных секунд Фрэд лежал неподвижно, приходя в себя после дьявольской встряски. Из всех чувств остались лишь апатия и полнейшее равнодушие к собственной судьбе.
Когда первый шок прошел, то обнаружилось, что счетчик радиации в нижней части шлема выдает совершенно запредельные значения, абсолютно несовместимые с жизнью. Фрэд тупо взирал на горящую ярко-красным огнем шкалу и не верил собственным глазам. В самых кошмарных снах невозможно было представить себе ситуацию, при которой взору откроется подобная картина. Если верить индикатору, то с чистой совестью можно было отсчитывать последние минуты не слишком-то долгой жизни.
«Алина! – вдруг вспомнил он. – Что с ней? Последнее, что я отчетливо рассмотрел – падающий с небес квадроцикл. Великое Внеземелье... не допусти...»
– Алина! – хриплым голосом позвал он.
Тишина. Только в наушниках какие-то далекие вздохи, таинственный шепот и вкрадчивые, на грани слышимости, неразборчивые слова. Фрэд решил не обращать внимания. Мало ли что почудится бедной больной голове.
С трудом оторвав затекшие руки от спасительного валуна, он поднялся и осмотрелся по сторонам. Увиденное повергло его в состояние ступора, смешанное с безмерным удивлением. Коридор, ограниченный туманными стенами и потолком больше не был ровным и плоским. В обе стороны он закручивался спиралью, так что всего через несколько десятков метров усеянная камнями поверхность ярданга оказывалась на месте клубящегося облаками потолка. И наоборот.
Фрэд никак не мог решить, что же он, в конце концов, наблюдает. Что-то из разряда визуальных эффектов, или же постигший их катаклизм и впрямь оказался способен завернуть часть темпор-объекта в трубочку? А может, на самом деле пространство здесь приняло форму раскрученной серпантинной ленты?
Проверить можно было только одним-единственным способом. Да и то не наверняка, ведь слабые человеческие чувства так легко обмануть...
Фрэд с трудом передвинул непослушные ноги и, пошатываясь и оскальзываясь на камнях, побрел назад по коридору.
«Странно, – думал он. – Мой квадроцикл благополучно улетел прямо в облака, а до сих пор никакой ответной реакции. Надо полагать, луноеды готовят на десерт нечто особенное. На любителя.»
Несмотря на то что коридор теперь принял спиральную форму, никаких неудобств при передвижении не возникало. Вектор гравитации неизменно оказывался направленным в сторону усеянной камнями поверхности ярданга, так что Фрэд очень скоро перестал обращать внимания на необычность ситуации. Тем не менее, испытал чувство безмерного удивления, когда в поле зрения неожиданно возник лежащий вверх колесами квадроцикл Алины. И все бы ничего, однако вид зависшей под совершенно невероятным углом машины наводил оторопь. Фрэд понимал, что эффект чисто визуальный, и тем не менее...
