Внутри «Волка», как всегда было многолюдно и светло, хозяин на каганцах не экономил. Почти все длинные столы на шесть человек с двумя лавками были заняты. Здесь были и те, кто заступил на смену, и те, кто только сменился или, наоборот, проводил время в отгуле. Бойд сюда редко наведывался, и то только, чтобы поесть, и своим людям не запрещал. Просто хозяин трактира имел договоренность с алькальдом, и тем кто был в полном стражницком облачении больше двух кружек пива не наливал.
Было тепло, в очаге потрескивали поленья, пахло жарящимся мясом с луком. Гул разговоров витал у самого потолка, с которого свисали пучки различных трав, придающих харчевенному залу особый лесной аромат. Стены украшали волчьи шкуры и головы, разряженные арбалеты и луки с колчанами, полными стрел и болтов, охотничьи ножи и топорики. Словно попал в какой-то охотничий домик. Кстати, отчасти это была правда. Хозяин трактира Гленн Буфф раньше служил городским ловчим, пока семь лет назад стая волков, повадившихся драть скот местных, не разорвали ему ногу. Он их потом выследил, вырезал и ушел на покой, как и многие в Амбрехте открыв свое дело, а голова вожака стаи теперь висела над стойкой.
Хозяин трактира, худой мужчина лет шестидесяти с лысиной на макушке и темно-русыми волосами и бородкой, вытирал один из столов тряпкой, смахивая крошки в глиняную чашку. Гленн увидел ее, топчущуюся на входе и указал на этот самый стол у очага. Та в ответ кивнула ему, сняла плащ, стряхнула с него капли воды и повесила на один из крючков у входа, где уже весели стражницкие плащи. Поздоровалась с товарищами, которые тоже поприветствовали ее, поздравили с новыми воинскими нашивками и вернулись к своим делам. Игре в кости или в «простофилю», беседам и выпивке.
— Привет, Мер. На смене? — спросил Буфф, спрятав тряпку в карман фартука. Голос у него был скрипучий, как не смазанные дверные петли.
— Доброй ночи, Гленн, — Калвах сдвинула ножны с палашом назад, чтобы не мешали, и уселась на скамейку, — Нет, Бойд пока отгулы мне дал. Дней на пять.
— Ясно, — Гленн сел напротив городовой, — Жаль Кигана перевели, он так и не узнал, что ведьмак извел поганое чудовище.
Трактирщик не увидел, как Меррон сжала кулаки под столом и едва сдержалась, чтобы не врезать в челюсть Буффу. Откуда он мог знать правду про того, кого назвал поганым чудовищем.
Это была главная тайна, которую Бойд, она и ведьмак решили скрыть от прочих. Карбрей пустил слух, что Ноэ Киган был переведен для дальнейшей службы в небольшой городок Теллин на должность тамошнего алькальда за день, до того, как ведьмак вышел на охоту. Город располагался рядом с границей Немедского Королевства на юго-востоке и вряд ли кто из местных, знавший когда-нибудь главного старшину, окажется там. Да если и объявится, то путь не близкий, мог и сгинуть по дороге. Правда мерзкий ублюдок из Нэварланда сразу же накинул пару десятков монеток за молчание, отчего она чуть не вцепилась ему в горло, вовремя Карбрей влез между ними. И это при том, что они тоже решили умолчать, что Калвах помогла победить Потрошителя.
— Думаю, что на новом месте ему будет лучше, чем здесь, — едва сдерживая ком в горле, ответила Меррон.
— Странно, что ты не поехала с ним, — продолжал размышлять Гленн.
Они были с Киганом, как брат и сестра, и тем более прошли настоящее испытание Дремлющим океаном, неудивительно, что ее товарищи и те, кто их хорошо знал, такие, как тот же самый Гленн Буфф, задавались подобным вопросом. Поэтому Бойд и поднял ее в звании и должности, естественно устроив ей перед этим самый настоящий допрос с пристрастием. Алькальд не мог поверить, что Киган скрывал свое проклятие от единственного друга в своей жизни. Калвах пришлось призвать на помощь Высших, чтобы убедить командира.
— Мне и здесь есть, где расти, Гленн.
— Ну так, а чего ты такая грустная, а? — рассмеялся трактирщик и по-дружески хлопнул ее по плечу, — Давай праздновать! Весь город кутит, а ты словно соли объелась. Чудовище убили, ты теперь главный старшина амбрехтской стражи. Первый помощник самого алькальда.
— Ты же знаешь, я не люблю все это веселье, — выдавила улыбку городовая.
— Ну один раз можно, — он подмигнул ей, — Все-таки не каждый день у нас в городе изводят монстра. Кстати, не удалось выяснить, что за тварь то жрала наших баб?
Меррон прищурилась, глянув на хозяина «Домашнего волка». С каких пор подобное отношение к портовым шлюхам? Гленн был одним из тех, кто считал, что отребья доков именно так и должны были сгинуть.
— Нет, к сожалению Потрошитель человеком после смерти не стал. Ведьмак что-то сказал о необратимости проклятия, типа человеческая личность давно себя принял, как чудовище.
— Эх, жаль. Хотелось бы все-таки знать, кем оно было. Как представлю, а вдруг он приходил ко мне в трактир…
— Упаси Высшие, Гленн, кроме портового контроля к тебе никто за похлебкой не ходит, — фыркнула Меррон, вновь давя из себя улыбку.
— Это точно, Мер, — согласился с ней Гленн, — Слушай, а этот убийца чудовищ долго он у нас еще будет? — он с тревогой пожевал губы, решаясь продолжить, — Я ничего не имею против, конечно, благодарен за избавление города и все такое. Но сама понимаешь, он же сам не человек, а такие могут принести несчастье… ну ты же знаешь россказни о них…говорят, что они даже детей похищают для своих магов-отступников.
— Я поняла о чем ты, Гленн. Лунчд сказал, что отдохнет пару дней и завтра уедет из города.
— Сжечь бы еще тот притон, в котором он остановился, — размышлял Буфф, крутя по столу миску с крошками, — Да, говорят у девчонки новый покровитель. Из портовых. Ну ладно, чего уже тут разглагольствовать. Тебе пива или вина принести? Сегодня свинина на углях с луком и перцовым соусом.
— Давай лучше водки вместо пива, — решила Калвах.
— «Лакланское молоко»?
— А есть?
— Обижаешь, Мер. Для тебя всегда припасено.
— Ну давай.
Пока Гленн прихрамывая на костыль, который у него был вместо ноги, что подрали волки, убежал на снедью, Меррон вытащила из-за пазухи мешочек с орешками в сахаре и принялась их жевать, ожидая настоящую снедь. Проклятый и невыносимо колючий голод жег ее желудок, а запахи только разжигали пламя костра.
Буфф вернулся и она спрятала свои сладости. Трактирщик поставил поднос перед ней с плоской тарелкой, полной еще дымящихся кусочков мяса из свиной шеи, посыпанных зеленью, маленькой чашечкой соуса из мелко нарубленного красного перца, и блюдцем свеженарезанного кольцами лука. Рядом расположил штоф с мутно-белым «молоком Лаклана», названным так по имени острова, на котором делают водку из зернового спирта, белого винограда, жмыха, аниса и бадьяна, хлопнул об столешницу стаканом.
— Приятного аппетита, Мер! Еще раз поздравляю с новым званием. Все за счет заведения.
— О, большое спасибо, Гленн, — она в шутку отсалютовала ему и налила полный стакан водки.
Взболтнула мутную жижу в нем.
— За тебя, Ноэ, — прошептала она, левой рукой вытерев не кстати появившуюся слезу, — Ты знаешь, что я должна была это сделать, — и одним гладком осушила стакан.
Она не ощутила ни горького вкуса, ни обжига горла, словно обычная вода, а не знаменитая водка с острова Лаклан, сбивающая с ног крепких здоровьем мужчин, только что оказалась в ее желудке.
И все по одной причине.
Потому что в этот момент в трактир вошел он. В своем снятом с плеча головореза Борзого Даффа плащ-накидке и капюшоном на голове, прячущем лицо в темноте. Только небритый бледный округлый подбородок виднелся на свету, но она знала что его разноцветные глаза смотрят прямо на нее. Те же самые, что жгли ее на входе в трактир. Навершие в виде головы кота угрожающе шипело, поблескивая серебром.
И удивительно, что никто из стражников не обратили на эту худощавую и поджарую фигуру, замершую, как призрак какого-нибудь древнего поместья. Должно быть использовал какое-то свое колдовство, отводящее глаза.
Он кивнул ей в сторону запасного выхода, отчего Меррон удивилась. Высшие, откуда он знает где он?
