Когда он заканчивает свою браваду, на меня накатывается истерика. Я смеюсь в голос, не жалея связок. До хрипоты и боли в суставах.
- Я сказал что-то смешное? - он встает надо мной.
- Я. Никогда. Вам. Помогать. Не. Буду. Ублюдки. - говорю сквозь зубы, выговаривая каждое слово. Получаю удар в живот и падаю назад.
- Мира! - это Румын.
Выстрел.
Звук удара тела об пол, застревает в голове.
Сердце замерло.
Крики «стрел». Кто-то орет матом.
Я в вакууме. Я боюсь поднимать голову, увидеть неизбежное.
Сердце съёживается в комок. Я опираясь на колени поднимаюсь.
Поднимаюсь, чтобы увидеть…
Как во лбу Румына зияет дыра от пули.
Все становится бессмысленным. Весь мой ночной кошмар превращается в правду.
Я не замечаю, как уже стою на ногах. Все вокруг медленное. Как будто кто-то остановил жизнь.
На полу корчатся от боли «стрелы». Лидер, запрокинув голову, открыл рот в крике. Изгои в лохмотьях застыли с искаженными от смеха лицами.
«В следущий раз, я тебя не спасу»
Носится у меня в голове. Мои слова оказались пророчеством для Румына. Я не спасла.
Слез нет. Сил нет. Жизни нет. Я опускаю голову, чтобы сделать последний вдох, перед тем, как проснется ОН.
****
Открываю глаза в сером доме. Цвета почти не различить. Все блеклое. Передо мной много мужчин, некоторые из них на коленях. Есть трупы. Стоящие мужчины в каких-то тряпках наставили дуло на каждого, кто стоит перед ними. В комнате витает страх. Я тяну его носом, с наслаждением. Я хочу еще.
Время начинает стремительно идти, возвращая все на круги своя. Теперь я слышу их речь. Они поворачивают голову на меня. Я дергаюсь вперед, но мои руки связаны чем-то. Меня это злит. Я кричу, чтобы разорвать веревку и вселить страх впереди стоящим.
Прекрасно. Идеально.
Я хватаю мужчину, который стоит над чьим-то трупом кидаю в стену.
Начинается стрельба. В меня. Вплотную.
Автоматной очередью меня решетит мужчина. Я хватаю его за руку и дергаю на себя. Хруст костей и рвущихся сухожилий.
Крик.
Следущий. Я хватаю его за голову, он стреляет в это время мне в живот. Я ничего не чувствую, лишь его сопротивляющиеся челюсти. Я втискиваю свои пальцы ему в рот. Хватаю за верхний и нижний ряд зубов, разводя их в разные стороны. Хруст. Что-то липкое брызгает на лицо.
Крик.
Следущий. С ним я делаю тоже самое. Его страх особо вязкий. И я убиваю его медленней. Наслаждаясь.
Я чувствую улыбку на своем лице и кажется, смеюсь.
Крик.
Последний зажался в углу. Под ним растет лужица. Я скалюсь. Мне нравится это. Это еще сильней возбуждает мой аппетит. В его руке черный нож. Он держит его перед собой, защищаясь. Я подхожу к нему медленно, упираясь прямо в кончик лезвия. Мужчина дрожит.
Шаг вперед.
Нож по рукоятку входит мне в грудь.
Он кричит. Но ручку ножа не выпускает.
Шаг вперед.
Я его зажала, тянусь руками к его рту, чтобы проделать с ним тоже самое, хочу порвать его. Я хочу убить его.
Нож выходит из меня резко и также резко входит в шею.
- Очень зря. - я не узнаю свой голос.
Это не я.
Шаг назад.
Мужчина кидается на пол, к пистолету, который выронил кто-то из них. Но не успевает. Я ногой ломаю ему спину.
Шаг назад.
В комнате дико жарко. Все перемешано. Мужчины на полу смотрят на меня. Кто-то открывает рты. Они кричат. Но я их не слышу.
Шаг назад.
Смотрю под ноги и вижу, как стою в красной луже крови. Цвета возвращаются.
Шаг назад.
Я упираюсь в тело на полу.
Шаг назад.
Румын….
- «Мира!» - кричит кто-то.
- «Мира!»
Я не могу отвести взгляд от Румына. Его глаза открыты. Его лицо замерло в гримасе ужаса.
Из его глаз течет слеза, которая скоро высохнет навсегда, точно также, как и он…
- Мира! - его голос громкий привлекающий внимание. Но не злой.
Я отрываюсь от Румына. Передо мной на коленях стоит моя команда. В их глазах все. Ненависть к ублюдкам, потеря друга, и страх.
Они боятся меня.
Подхожу к Быку. Он что-то говорит про пульт. Я начинаю оглядываться в поисках тел, которые сейчас частями разбросаны по комнате. Пахнет смертью. У стены лежит тот главный изгой. Я узнала его по ботинкам. Его лицо продавилось внутрь, от встречи со стеной. Ищу по карманам. Цепляю что-то круглое. Возвращаюсь к Быку и вытягиваю ладонь с пультом к нему. Показываю.
- Левая кнопка. - он быстро говорит.
Нажимаю. И мужчины падают вниз. Обмотанные слабой проволокой, которая сейчас их еле касается.
- Мира! - его голос опять такой спокойный.
Я боюсь смотреть в его глаза. Боюсь себя. Он мне скажет ничего нового. Лишь подтвердит свои слова, о том, что я не имею сердца.
Он встает. Потирая место, где были путы. Подходит ко мне осторожно.
Он боится?
- Мира. - он редко называл меня по имени и сейчас мне режет слух его голос. Сколько раз он произнес его?
Я пытаюсь развернуться. Но он хватает меня за плечо. Резкая боль отдается в шее. Я начинаю падать.
Его руки всегда холодные…
- Не шевелись. Я вытащу.
О чем он?
Секунда и из моей шеи начинает идти кровь, брызгая Эрику на куртку, на лицо. Нож в его руке, напомнил мне об изгое, который воткнул его в меня.
Резко хватаюсь за горло. Сдерживая кровь. Он помогает мне. Наши руки скользят, но он крепче давит на рану.
В глазах темнеет.
- Эрик… - хватаю его за рукав. - Я не хочу просыпаться….
Погружаюсь в черную тьму, которая ждет меня, как старого друга.
****
Солнце слепит сквозь веки. Мне жарко. Распахиваю глаза и по началу пугаюсь. Я в машине. Рядом за рулём Эрик.
Мы едем обратно?
- А Румын? - я поворачиваюсь назад в надежде увидеть его, но воспоминания слишком опаздывают. - Нет! Нет! Нет! - я кричу и бью Эрика в плечо. - Пожалуйста! Скажи, что это не правда!!!
Он лишь крепче сжимает руль. Его вена на бычей шее ходит ходуном. Он глотает слюну, сдерживает себя.
Я просто падаю себе на колени. И начинаю рыдать. Грязные штаны впитывают в себя новую влагу. Соленые слезы разъедают кровь в перемешку с грязью.
Эрик молчит. Он дает мне время успокоится. Румын умер из-за меня. Я его не спасла. Что я наделала? Если бы я контролировала своего внутреннего монстра, то он бы не умер!
Меня начинает рвать. Прямо на пол. От этого становится только хуже.
Как больно..
Когда слез не остается, я распрямляюсь.
Во мне пустота.
Я хочу мести.
В моей голове складывается пазл.
- Он сказал, что им приказали. - я начинаю говорить. - Им помогли. У изгоев нет таких технологий, чтобы сделать такие веревки.
- Эрудиция. - он отвечает мне.
- Я хочу убить ее.
Эрик берет рацию. Наушники нам разбили в том доме.
- Направляйтесь в Бесстрашие. Приготовьте все. И ждите указаний. У нас другой маршрут. - отдает приказ Лидер.
- “Принял”.
Наш внедорожник сворачивает налево, вторая машина продолжает ехать в сторону Бесстрашия.
Мы едем молча. Точно также, как сегодня утром. Только сейчас молчание не специальное, оно вынужденное. Каждый в своих мыслях и я в своем горе.
Проезжая старые билборды, продырявленные пулями от войны, через которые пробираются лучи солнца, проклинаешь все на свете. Все ради войны…
Убийства ради выгоды…
Здание Эрудиции на том же месте.
Я бы все снесла все, к чертовой матери.
Мы выходим из машины одновременно. В руках Эрика та самая проволока.
Эрудиты расступаются при виде двух бесстрашных, перепачканных в крови. На наших лицах ничего хорошего..
Лифт рябит в глазах. Слишком белый. Слишком чистый. Я начинаю вытирать руки об него. Чтобы они все знали, что твориться там, за стенами их уютных домов. Я пачкаю кнопки лифта. Плюю на стены. Бью по мягкой обивке. Оставляя бордовые кляксы кулаков.
Эрик все также молчит.
Кнопка лифта горит на пентхаусе. Бывший дом. Мы приближаемся к нему. Когда раздается звук, обозначающий остановку, я выхватываю из рук Эрика проволоку, железные острые крючки впиваются мне в ладонь.
