— Не желаешь ли ты сделать ставку? — спросил один из братьев, обращаясь к Снейпу.
— Я в таких вещах не принимаю участия, спасибо, — ответил Остин, интонацией сообщая, что не желает разговаривать на эту тему.
— Ну и зря, а на вид умный мальчик, — ответили Уизли, на что рейвенкловец лишь цокнул.
— А кто это? — спросила резко появившиеся Мэнди.
— Мерлин, ты испугала меня, — произнёс Остин, подскочив на месте.
— Прости, я не хотела, — виновато улыбнулась девочка и повторила вопрос.
— Близнецы Уизли, главные нарушители порядка в Хогватсе. Когда они были на первом курсе, то их первой шалостью был взрыв туалета. До сих пор помню реакцию Филча, мне его даже жаль стало, — ухмыльнулся мальчик, предаваясь воспоминаниям.
— Откуда ты это знаешь, родители рассказывали?
— Нет, я же здесь пробыл всё своё детство.
— А я все время забываю, что Хогвартс ― твой дом. Ну да ладно, сейчас не об этом, я жутко голодна, — махнула рукой Броклехарст и принялась завтракать.
— А где Гермиона? — вдруг спросил Остин, заметив отсутствие подруги. — Снова в туалете забыла её?
— Смешно, — натянуто улыбнулась девочка. — Над шутками тебе стоит поработать получше. А Гермиона не хочет завтракать, она не хочет есть. Мы договорились, что уже на игре встретимся, она всё равно уже скоро.
Погода была в сегодняшний день что ни на есть лучшей в этом сезоне: тёплое солнце в конце ноября, а ветра почти не было. Будто сама погода способствовала хорошей игре и была благосклонна к игрокам. С высоких трибун Остин плохо мог видеть игру, но ему и не нужна была вся игра. Ему нужна была лишь игра ловцов, ведь в будущем мальчик тоже хотел стать игроком квиддича, а роль ловца захватывала его больше, нежели другие.
На главной трибуне мальчик заметил своих родителей и легонько помахал матери ручкой, слегка улыбнувшись уголками губ. Отец сделал вид, что не заметил его. Хотя Остин очень надеялся, что он всё — таки, правда, его не заметил, так как был очень увлечен игрой.
Шла уже десятая минута игры, а Гермиона так и не пришла. Но, кажется, Мэнди уже забыла о ней и преспокойно наблюдала за игрой. Остин решил прежде времени не паниковать и тоже увлёкся игрой. Ли Джордан, новый комментатор игры, только что озвучил счет игры на пользу Гриффиндора. Но исход игры был предрешен ещё до её начала: победа явно за Слизерином, ведь Макс Паркс был одним из самых лучших ловцом своего факультета. Сколько Макс был ловцом команды — столько лет слизеринцы и выигрывали каждые игры.
— Здорово играет, да? — спросил Драко, появившийся за спиной рейвенкловцев.
— Это у тебя фишка какая — то ― всегда резко появляться и пугать окружающих?! — возмутила Броклехарст, оборачиваясь на блондина.
— Ой, да не ной, от страха же не обделалась, значит, всё хорошо, — махнул рукой Малфой.
— Да, он отличный игрок, — ответил Остин, поняв, что Драко говорил о Парксе.
— А ирония в том, что он играет против факультета его девушки. Я его уважаю, конечно, но связаться с грязнокровкой… — скривился слизеринец от собственных слов.
— Опять меня обсуждаешь? — произнес голос сзади, и Малфой подпрыгнул на месте.
— Да больно нужна мне ты, Грейнджер! Я о Арлин Пауэрс. Кстати, это в неё ты был влюблен, а? — ехидно улыбаясь, спросил Драко, тыкая Остина под бок.
— Серьёзно? — улыбнулась Мэнди, вновь отрываясь от квиддчиа. — Ты был влюблен в Арлин Пауэрс? Да она же старше тебя на семь лет!
— Вы так говорите, будто она какая — то звезда, — закатила глаза Гремиона.
— Она таковой и является, она девушка Паркса, — с завистью произнесла Мэнди. — Так ты правда был влюблен в Пауэрс? Когда ты успел? Прошло не так уж и много времени с момента начала учёбы.
— Это было давно и неправда, — ответил Остин, с раздражением смотря на Драко.
— В каком смысле «давно»? — удивилась девочка, но потом до неё дошло. — А, точно. Все время забываю, что ты здесь живёшь.
— Остин пускал по ней слюни ещё в детстве, — хихикнул Драко.
— А за тобой до сих пор ухлёстывает Панси, я же ничего не говорю!
— Серьёзно? — рассмеялась Броклехарст. — Жирная корова Паркинсон?
— Я‑то ей не отвечаю взаимностью, — пробухтел Драко, изрядно смутившись.
— Ничего, и такое бывает, Драко, — похлопала Малфоя по плечу Гермиона.
— Не трогай меня, грязнокровка, — разозлился мальчик, и, откинув руки Гермионы, пошёл прочь.
Тем временем счёт игры сменился на сорок — восемьдесят в пользу Гриффиндора, но всем и так было понятно, что Паркс скоро поймает снитч, как он это делал всегда. Новый ловец Гриффиндора ― мальчик с курса третьего, Остин не вдавался в подробности его личности. На вид парень умел играть и, возможно, против другой команды у него будут шансы выиграть, но только не перед слизеринцами, только не в этом году.
Остин часто подумывал о том, что тоже не прочь бы когда — нибудь играть за свою команду. Ему с детства полюбилась эта игра, и полёт всегда вызывал у него восхищение. Он смотрел на игроков и завидовал, ведь они летали, чувствовали порыв ветра на своём лице, ощущали скорость. Наслаждались триумфу и огорчались проигрышам. Во время игры их будто уносило в другую реальность, все мысли были направлены только на одно — на победу.
Из мыслей о игре его вывел комментатор, объявивший игру оконченной — Слизерин выиграл, Паркс поймал снитч. Остин посмотрел в сторону родителей: Северус слегка улыбнулся уголками губ и что — то прошептал Минерве, что — то, что явно ее не порадовало.
— Макс такой красивый, вы видели его манёвры, а как он словил это снитч, просто чудо, — щебетала Мэнди, пока они втроём шли на ужин.
— Мэнди, твой Паркс уже как заноза в заднице. Он уже бесит, — вздохнула Гермиона.
— Ладно, я вообще больше и слова ни скажу.
И девочка правда за весь ужин не произнесла и слова, молча поедая пищу. Вообще, они втроём не разговаривали. Каждый витал в своих мыслях, думая о своём. Остин думал о Арлин. Точнее, вспоминал детство и отдельные моменты, связанные с ней. Он мало помнил, как выглядела в его возрасте, но сейчас она была очень красивой. Снейп понимал, почему вдруг Паркс пошёл против принципов чистокровных — она была Ангелом. Он не знал, какой характер у неё был сейчас, но знал, что демон не может быть настолько милым.
— Ты идёшь? — спросила Гермиона, когда они закончили есть.
— Да, пошли, — ответил Остин, поднимаясь со своего места.
Вечер, в отличие от дня, вышел паршивым, и ветер задувал во все щели, заставив детей поёжиться. Сегодня ночь была без звёзд и луны, освещение давали лишь горящие факелы на стенах. Остину не на что было смотреть, сейчас его ничего не завораживало вокруг.
— А что это за кабинет? — спросила Мэнди, резко остановившись возле пыльной двери. — Ты знаешь, что это за аудитория, Остин? Ты же всё должен знать о своём доме.
— Знаешь, мой дом состоит из семи этажей, нескольких башен и прочего, как ты думаешь, я запомню где и что? Тем более, это явно заброшенный кабинет. Ты посмотри, сколько вокруг пыли.
— А вот и не везде там пыль, — встряла Гермиона, осмотрев дверь. — Посмотрите на ручку, вокруг неё нет паутины и пыли, и внизу двери нет ничего. Значит, её кто — то открывал. Возможно, на днях.
— Может, нам стоит посмотреть, что там? Там может быть что — то интересное.
— Или опасное, ага, — съязвил Остин. — Нельзя туда идти, понимаете?
— Да ладно тебе, пошли, — протянула Мэнди. — Неужто маленький Остин наложил от страха в штанишки?
— Мэнди, не переходи за рамки, — зашипел мальчик. — Ладно, идем, мои отважные недольвицы.
— Если нас поймают, это будет ваша вина, — сказала Гермиона и с осторожностью потянула дверь на себя.
Внутри все было в пыли: парты, доска, шкафы и полки. От такого обилия пыли Мэнди громко чихнула, испугав друзей. Остин резко пропихнул их внутрь и быстро закрыл дверь, пока их кто — нибудь не услышал.
— Будь здорова, — прошептала Гермиона и подошла к чему — то высокому, накрытому какой — то простынёй. — А вот, видимо, и то, ради чего открывали эту аудиторию.
— Как вы думаете, что там может быть? — спросила Броклехарст, прикрывая нос.
— Есть только один способ проверить — стянуть эту простынь.
— Может, ты её и снимешь, Остин? Я лично вообще хочу скорее покинуть это место, — сказала Грейнджер, встряхнув плечами.
— Да хорошо, только не намочите колготки от страха, девчонки, — улыбнулся Снейп и стянул ткань.
Перед детьми появилось зеркало с высотой до потолка, в золотой раме, украшенное орнаментом.
— «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя», — Мэнди еле выговорила надпись, выгравированную в верхней части зеркала. — И что это значит?
Но девочке никто не ответил, потому что взгляды друзей были обращены на зеркало. Броклехарст тоже посмотрела в манящее зеркало и будто приросла к полу, открыв рот от восхищения.
