— Ты меня схватила в охапку? — Гарри, конечно, не имел ничего общего с Дадли, но и пушинкой он себя не считал.
— Да… — она недоуменно посмотрела на него, не понимая в чем проблема. Потом до нее дошло, и она посмотрела на свои, в общем–то не бугрящиеся мускулами руки и плечи. — В тот момент я еще ничего не соображала, действовала почти инстинктивно, и тяжести твоей не почувствовала… — Она явно была в растерянности, к уже имеющейся куче необъяснимого прибавилась еще одна загадка.
— Хорошо, будем считать, что проехали.
— Да… Я не помню, как добралась досюда. Твои родственники были совершенно шокированы, ты отправляешься за аспирином, к тому моменту я уже как–то узнала это, а возвращаешься бесчувственный у незнакомки на руках. В любом случае, они меня впустили, а что с ними было дальше, я и не знаю, мне было не до них, а здесь они не показывались… — Она потерла лоб. Таким же жестом он потирал свой шрам, когда тот болел, или когда он задумывался… — За ту пару часов, что ты тут лежал без сознания, я успела немного прийти в себя, и меня мало–помалу заполнили воспоминания, но не мои! Это была твоя память… — она откинулась в кресле и закрыла лицо руками.
— Как так моя? — Гарри почувствовал, как у него ум за разум заходит.
— А так, мне сейчас кажется, что я знаю тебя не хуже тебя самого. Например, ты сожалеешь о том, что закончил свое письмо Гермионе словами «я больше не хочу иметь с тобой дело», но извиняться не собираешься.
— Откуда… — об этом не мог знать никто, он никому не говорил, не писал, дневников он не держал…
— Да не знаю я! — оборвала она его. — Говорю же, такое впечатление, что знаю о тебе все, что я знаю все, что знаешь ты, и больше ничего. Ни кто я, ни откуда, я как я тут оказалась, я даже имени своего не помню… или не знаю. Мне начинает казаться, что я появилась на свет на том пустыре, и имени у меня просто нет… — Закончила она чуть слышно.
— Аээ… — Гарри в очередной раз за последние минуты лишился дара речи. Вся эта история казалась бредом, какой–то неудачной выдумкой, чтобы сбить его с толку, но при этом он был совершенно уверен, что все сказанное — правда. После пары попыток разобраться в этом, он пришел к одному единственному заключению — ему это явно не по силам, надо обратиться к кому поопытнее… — Ладно… Скажу прямо, я тебе, пожалуй, верю, но вот понять, что все это значит не в состоянии. Надо будет спросить совета у директора, все это звучит настолько дико, что это явно по его части…
— А, вижу, ты очнулся, негодник! — в гостиную вошла тетя Петунья, в ее голосе не было обычной злости, но раздражение присутствовало. — А теперь быстро объясни, что все это значит!
— На меня напали. — Спокойно ответил Гарри, все произошедшее казалось сейчас далеким, его полностью заслоняла это непонятная незнакомка… спасительница, если разобраться. — Не следовало мне выходить из дому. Но что сделано, то сделано. Тетя Петунья, пока я был в отключке кто–нибудь приходил? Может, совы прибывали?
— Нет, все было тихо! Эти ненормальные не появлялись! — это появился дядюшка; он явно хотел добавить что–то еще, но тетушка положила ему на плечо руку, и он промолчал.
— Ох уж мне эти маги… — простонал Гарри. — В прошлом году я один раз применил Патронуса, и тут же целое представление! Через полчаса налетели совы, то да се, а сейчас, два непростительных заклятья, и хоть бы кто заметил…
— Я уже и сама об этом подумала, — донеслось из кресла. — Похоже, вся та слежка, которая была установлена за тобой прошлым летом, была снята… — В этот самый миг в дверь позвонили.
Гарри мигом напрягся, хотя и понимал, что будь это враги, они бы вряд ли стали вежливо звонить в дверь. А дверь тем временем уже открылась, нет, не сама, ее распахнул Дадли, который до этого созвонился с дружками. Он, проявив удивительную для самого себя сообразительность, понял, что сегодня в доме еще будут происходить странные вещи, и решил удрать. Из прихожей раздался его сдавленный вскрик. Гарри еще только доставал палочку, а в комнату уже ворвался человек с белой бородой в фиолетовой вычурной мантии. Альбус Дамблдор, в лице ни кровинки. Ворвавшись внутрь, директор на мгновение застыл, обегая взглядом всех присутствующих, чету Дурслей, Гарри, спустившего ноги, с дивана и незнакомку в кресле.
— О, профессор! — воскликнул Гарри еще до того, как Альбус успел собраться с мыслями.
— Гарри… Это действительно ты?
— Мой Патронус принимает форму оленя. Профессор…
— А это действительно вы, сэр? — подала голос девушка из своего кресла.
— Я… — Дамблдор несколько секунд смотрел на неизвестную, но потом решил ответить. — Я рассказал тебе о Пророчестве, Гарри. Ты в порядке?
— Вроде бы, да. Но право, не благодаря вам или Ордену.
— Это была ужасная ошибка Гарри, я прибыл, как только узнал…
— Простите? — вот теперь Гарри по–настоящему возмутился. — Тут по Литтл — Уингину дементоры летают, Пожиратели гуляют, Непростительными заклятьями швыряются, а вам нужно два часа, чтобы об этом узнать?!
— Это было ужасным недоразумением… Сегодня около твоего дома дежурил Наземикус…
— Он что, опять за котлами отправился?! — тут незнакомка опередила Гарри, слово в слово воспроизведя то, что хотел выкрикнуть он.
— Нет, Гарри… — Директор отвел взгляд, ему было откровенно стыдно, так стыдно, что он даже не заметил, кто задал вопрос. — Просто Министерство тоже выставило около твоего дома пост Мракоборцев. Те заметили вертящуюся вокруг дома подозрительную личность и попытались задержать Наземикуса, тот решил, что на него напали и попытался бежать за подмогой… В результате всего этого, и еще целой серии недоразумений, и некоторого разгильдяйства, на уши встали и Орден, и Министерство, — Гарри недоуменно поднял брови, не ждал он таких слов от директора. — А вот твой дом остался без охраны. А сообщение о применении Непростительных заклятий здесь, видимо, затерялось… — Дальше директор не смог продолжить, ибо его прервал оглушительный, истеричный хохот.
Гарри давно не смеялся так, было время, когда он вообще думал, что больше никогда не сможет смеяться. Но сейчас он просто не смог сдержать смех, который душил его с момента, где директор упомянул о попытке задержания Наземикуса… Наверное, это была истерика, вызванная всем пережитым, он никак не мог успокоиться, он даже не сразу понял, что смеется не один. Та загадочная девушка уже почти сползла с кресла, где сидела. Чуть–чуть успокоившись Гарри обнаружил Дамблдора сидящим в другом кресле, Дурслей видно не было, похоже, они ушли от греха подальше.
— Знаете… — В голосе Гарри чувствовались слезы. — Теперь я понимаю, почему Волдеморт побеждал в прошлый раз.
— Не стоит шутить с этим, Гарри. — Директор устало потер виски.
— То есть, никто просто не заметил, как тут меня чуть не убили?
— Говорю, служба слежения Министерства засекла Непростительные заклятья, но вот доклад где–то затерялся, возможно, имел место саботаж. Я случайно там оказался, и, увидев показания детекторов Темной магии, сразу примчался сюда…
— Ну, профессор, если вы и дальше будете так охранять Гарри, то недолго он проживет. — Незнакомка вновь его опередила.
— Гарри, может, ты представишь мне юную леди?
— В том–то и проблема, сэр, мы не знаем, кто она…
— Я сама не знаю. — Вставила та словечко.
— Мы надеялись на вашу консультацию…
— Да… — Новая загадка вновь сбила директора с мысли. — Я… вообще, я прибыл сюда посмотреть, как ты, и забрать в Хогвартс, последние события показывают, что ты здесь не в безопасности. Только вот… — Он кинул взгляд на девушку.
— Я верю ей, сэр, и… она меня спасла.
— Хорошо, тогда, думаю, нам следует отправляться. Гарри, собери свои вещи, а я пока поговорю с твоими дядей и тетей…
— Хорошо!.. Профессор, прошу у вас разрешение на применение одного заклятья…
— В зависимости…
— На кухне, вы увидите, есть кое–какие неполадки, и я прошу вас разрешить мне их устранить…
— Ладно… — Дамблдор не понял, что Гарри имеет в виду, и решил разобраться.
— Гарри, я тебе помогу. — Вызвалась таинственная незнакомка.
Через десять минут они спустились вниз с набитым чемоданом и пустой клеткой Букли, директор и старшие Дурсли обнаружились на кухне. Похоже, многое было сказано во время их отсутствия, но сейчас все молчали, заговорил Дамблдор.
— Запомните, что я вам сказал. — Обратился он к Петунье и Вернону. — Я все равно прошу вас дать Гарри приют на следующее лето до его семнадцатилетия, если он будет в нем нуждаться. Гарри?
— Я готов, только… Тетя, дядя, мне разрешили применить одно заклятье… — сказал он зловеще, вынимая палочку из кармана. Дурсли затрепетали. Гарри несколько раз повел ей направо, налево… — Я решил доказать вам, что вы не правы… потому… Репаро. — сказал он, возвращая целостность пострадавшему утром холодильнику.
