— Эм, чары Хамелеона.
— Мистер Снейп, чары Хамелеона помогают человеку приобрести расцветку и фактуру окружающих предметов, а не стать ими. Жест и цвет заклинания другой. Это определенно были не они.
— Ну, магия вариативна. Она различается от региона к региону. Не может же министерство включить в один учебник абсолютно все заклинания.
— В следующий раз, мистер Снейп, настоятельно рекомендую воспользоваться тем, что рекомендует наш отдел образования ММВ. Иначе в случае вашей ошибки мы не сможем быстро вам помочь. Садитесь!
Баллов, как ожидаемо, он не получил. Но и не потерял. Однако впечатлений оставил массу.
После пар к нему подошел Мальсибер, стремясь завести серьезный диалог. Он восхитился магическими способностями Снейпа и стал расспрашивать его про использованное заклинание, но Северус не стремился выкладывать всю подноготную. Тогда Адриан решил зайти с другой стороны.
— Ты же в курсе изменений в магическом законодательстве за последние два десятилетия? Все эти ограничения в плане колдовства, усреднение уровня магии, чтобы гряз… — он запнулся и продолжил: — Магглокровки не чувствовали себя такими ущербными…
Северус мысленно вздохнул. Староста опять завел свою любимую шарманку, а значит, говорить об этом мог бесконечно. Снейп погрузился в свои мысли, лишь изредка вставляя, где нужно, короткие комментарии.
— …по обмену опытом, где собираются талантливые люди, не согласные с нынешней политикой. Такому нетривиальному магу как ты будет полезно посещение подобного общества.
Снейп задумался. Почему бы и нет. Если он хочет заявить о себе и найти союзников, то ему нужно будет создавать новые и новые социальные контакты.
— Что ж, значит, в эти выходные ждем тебя в Хогсмиде. Приходи, не пожалеешь.
Глава 22
Мальсибер ждал его рядом с указателем на границе магической деревушки и, коротко кивнув в знак приветствия, повел его вверх по улице. Завернув в переулок, он остановился напротив одного коттеджа, ничем не отличающийся от других, и прикоснулся волшебной палочкой к двери.
Пройдя вглубь дома, они вошли в огромную гостиную, видимо, расширенную пространственными чарами, где расположилось по крайней мере человек двадцать. Северус внимательно оглядел присутствующих: и хотя никто из них не был в школьной форме, было видно, что большая часть этих людей принадлежит к факультету Слизерина. Было здесь и несколько старшекурсников-воронов. При их появлении некоторые слегка кивнули в знак приветствия и продолжили слушать выступающего.
— Школа изначально функционировала на благотворительные средства наших благородных семейств. Но магглокровок с каждым годом становилось все больше, а галеоны не берутся из воздуха. Если они хотят учиться, пусть платят. Почему, например, мой отец должен платить за меня и за чужого ребенка?
В зале послышался гул недовольных голосов.
— Но эти отпрыски маггловского мира не могут и не хотят учиться. Лентяи и лоботрясы, они даже не пытаются вникать в суть Магии! А потом, когда у них ничего не получается или получается какое-то мракобесие, они винят нас, высшие силы, но никогда себя.
Зрители согласно закивали.
— Нередко можно наблюдать людей, далеких от целительства, спорящих именно на целительские темы, и людей, далеких от вопросов управления социальными группами, спорящих о высокой политике. И если не многие отважатся назвать себя специалистами в области, например, археологии или живописи, то практически каждый второй считает, что так или иначе разбирается в политике, целительстве, магии и воспитании детей.
Голоса недовольных стали громче, но молодой человек, что стоял на возвышении, поднял руку вверх и сжал ее в кулак, призывая к тишине.
— Мы впитываем магию с молоком матери, воспитываемся магией, живем магией. А магглокровки… Признаемся сами себе, мы находимся по разные стороны завесы. Им не понять наш уклад жизни, наши традиции, но вместо того, чтобы измениться самим, они пытаются изменить нас.
Оратор продолжил развивать эту тему, когда Северус почувствовал, как кто-то приближается сзади, а затем нагло облокотился на его стул.
— Как ты думаешь, магглокровки действительно виноваты в падении уровня магического образования и магии вообще?
Северус задумался.
Если говорить конкретно о законодательных актах, то министерство выпустило около десятка образовательных декретов, половина из которых пришлась на период Нобби Лича, первого магглорожденного министра магии. Его назначение вызвало ужас в рядах старой — чистокровной — гвардии, многие из которых оставили свои правительственные должности в знак протеста.
«Кто покидает арену, проигрывает автоматически», — так говорил отец Рейвена, и он имел в виду не только соревнования чемпионов.
Свято место пусто не бывает, поэтому на освободившиеся посты пришли амбициозные и жаждущие власти полукровки и магглокровки, что, конечно, не могло не повлиять на расстановку политических сил.
Что же до Хогвартса, то изначально суть обучения магглокровок сводилась к тому, чтобы они научились контролировать свои силы. «Не разрушать» вместо «создавать».
Этими выкладками Северус поделился с Блэком, что стоял сзади.
— Их учили вешать замки вместо того, чтобы открывать двери. Потом магглокровки стали учить этому своих детей и так далее. А ведь программа Хогвартса очень насыщенна и требуют большого объема самостоятельной работы. Но вместо того, как спорить и как задавать вопросы, мы учимся молчать и подчиняться.
— Многие магглорожденные из-за этого уходят после пятого курса, неспособные двигаться дальше, — заметил какой-то когтевранец, — хотя некоторые из присутствующих так охочи до знаний, что они требуют все больше и больше. Ну какая химерология, какая теургия в Хогвартсе, я вас умоляю! Пф!
Но студент не стал дальше развивать тему, и молодые маги сконцентрировали все свое внимание на импровизированной сцене. Одни выступающие сменялись другими, кто-то говорил долго, кто-то бросал лишь пару фраз.
— И так ясно, что магглокровки слабее, — долговязый парень, что сидел в кресле в первых рядах, даже не удосужился встать, когда слово перешло к нему, — недаром Слизерин не хотел, чтобы они учились с нами. Они не слышат свою кровь. Не слышат магию. Они не могут возвыситься и остаются в грязи. Что нам до них?
Со всех сторон послышались крики одобрения.
— Жалкие грязнокровки!
— Не слышат кровь!
— Чистота превыше всего!
Несмотря на общий шум, голос Регулуса прозвучал довольно звонко, и его выкрик подхватили другие.
* * *
Северус продолжил ходить на эти собрания, но молчал на них большую часть времени. С посвященными в ковенант он давно научился общаться без слов, одними жестами, мимикой. Что же до непосвященных, они только присматривались друг к другу, молчаливо оценивая. Впрочем, такие встречи не ограничивались лишь политическими дебатами. Старшие передавали младшим секреты магии, кои не принято записывать на бумагу. Здесь учили и темной магии, но по сравнению с тем, что знал Снейп, это было так — мелкое вредительство.
Нередко он покидал Хогвартс, чтобы сбыть ингредиенты из Запретного леса; сдать и получить новые заказы в аптеке — зелья из справочника Святой Элизабет пользовались немалым спросом, — а также получить новости от Пейта. Его заказы хоть и были опасны, но приносили много денег. Северусу даже удавалось немного отправлять матери.
Также он искал способ избежать смерти. Он долго пытался разобраться, как работали фонари Ярнама, эти таинственные магические артефакты. Почему после смерти он перемещался именно к ним? Может, фонари перезапускали временной участок, ведь все чудовища после его гибели оживали. А может, Посланники купальни, что постоянно вились вокруг светильников, показывали видение будущего и путь, что мог пройти его фантом, призрак, до следующего фонаря, а тот уже показывал следующий участок пути? Кто знает… Если вспомнить бой с Хенриком в гробнице Идон, что пришел мстить за убийство отца Гаскойна, тогда к нему на помощь почти сразу прибежала Эйлин. Погибнув и вернувшись на поле битвы, Рейвен заметил, что бой между старым Охотником и вороной шел полным ходом, и если бы Рейвен остался в стороне, Охотница бы наверняка погибла. Эта ситуация выбивалась из общей схемы.
