— Если бы зависимость была, его бы не посадили в Азкабан, разве не логично? — съязвила Роза.
Скитер ей лишь улыбнулась и покинула помещение.
— Роза, я хочу тебя предупредить, — Гермиона отвела ее в сторону, убедившись, что никто их не подслушивает. — Да, Скорпиуса с большей вероятностью освободят, доказательств у нас много. Но это может повлечь за собой другие проблемы, как у тебя, так и у Скорпиуса, Скитер не единственная, кто будет углубляться в эту тему…
— Я все понимаю, — кивнула Роза. — Мы к этому готовы, даже если его исключат из школы, это будет лучше, чем отбывать наказание бок о бок с дементорами.
— Ладно, пошли, пора, — Гермиона взяла ее за руку и сжала ее ладонь.
Они все двинулись в зал суда. Роза смотрела себе под ноги. Почему-то чем скорее приближался этот долгожданный момент, тем меньше она верила в успех.
— Грейнджер, как это понимать? — раздался незнакомый голос перед ними, а Роза сначала увидела дорогие ботинки из драконьей кожи, а потом подняла взгляд на их обладателя.
Драко Малфой. Роза впервые видела отца Скорпиуса так близко, но прекрасно понимала, что Скорп на него похож. Драко сильно постарел с того момента воспоминаний, и он был очень зол, у Скорпа так же светились глаза, когда он смотрел на Розье.
— Малфой, ты что здесь делаешь? — в ужасе уставилась на него Гермиона. — Тебе нельзя тут быть…
— Поэтому ты скрыла от меня суд и заключение собственного сына? — нахмурился он.
— Тебе Гарри написал? — Гермиона явно злилась.
А Роза прекрасно понимала маму. Ведь сейчас многие обвинения, которые снимут со Скорпа, могут перенести на Драко. Она тоже по этой же причине не хотела его беспокоить.
— Нет, — покачал головой Драко. — Мне пришло уведомление, что мой отец сбежал из Азкабана, я прибыл в Министерство, и узнал, что сегодня второй суд над моим сыном.
Что? Люциус Малфой сбежал из Азкабана? Сегодня?
Роза посмотрела на маму. Кажется, Гермиона об этом не знала. Это что, снова какая-то уловка, чтобы сорвать им заседание?
Роза пыталась вспомнить Люциуса в камере Азкабана. Но он был настолько слаб, чтобы встать с пола, его окружали дементоры, следили за каждым его шагом. Как ему это удалось?!
Комментарий к 22. Волк
https://t.me/alyona_gnutova
========== 23. Апелляция ==========
Роза смотрела на Драко и не могла его понять, прочитать. Поэтому пока мама ему что-то объясняла про Скорпа, а тот внимательно слушал, Роза попыталась проникнуть к нему в голову. У нее раньше не было никаких проблем с чтением мыслей других, она пробивала даже самые сильные защиты, ей не нужна была палочка или прямой контакт глаз. Наверное, достаточно сильные легилименты могли бы почувствовать ее присутствие в их голове или же просто болевые ощущения, но это были мелочи. Но только не с Драко Малфоем. Она столкнулась со стеной. И едва она к ней прикоснулась, Драко тут же перевел взгляд на нее, прищурившись. Роза почувствовала, как ее собственные барьеры рушатся, голова начинает болеть, она охнула, чем заставила Гермиону обратить на нее внимание, а Драко прекратить.
— Что с тобой? — спросила у нее мама.
— Все нормально, — соврала Роза, стараясь не смотреть на Драко.
— Тогда нам пора, — жестом Гермиона пригласила всех в зал суда.
Мистер Малфой сел рядом с ней, отчего Роуз стало еще больше неловко. Ей было нечего скрывать от отца Скорпа, она искренне любила его сына, он наверняка смог увидеть это за те пару секунд, что провел в ее голове. То, что она знает про их семейный секрет, о котором не знает даже Скорпиус, он вряд ли успел просмотреть.
— Вы не имеете права меня не пустить! — в дверях послышались какие-то удары, а в зал суда вбежала профессор Трелони.
— Что происходит? — судья встал со своего места, да и Гермиона, сидевшая рядом с ним, строго посмотрела на охрану.
— Отпустив их на волю, вы откроете воронку смерти! — надрывалась Трелони, кашляя и задыхаясь. — Ооон!!!
Палец Трелони указал на Драко, но тот остался невозмутимым, лишь чуть изогнул бровь.
— Он нарушил законы времени и магии, создал монстра, а его жена хочет вернуть второго! — взвизгнула профессор.
— Профессор Трелони, жена Драко Малфоя мертва, — сказал судья. — Не стоит срывать суд своими неверными предсказаниями, тем более, что они не являются аргументами в рамках заседания.
— Уведите ее, а я еще подниму вопрос с директором МакГонагалл о занимаемой Вами должности, давно пора было взяться за модернизацию учебной программы, — строго сказала Гермиона, а Роза знала, как мать ненавидит эту старую мошенницу.
Наконец, в зале воцарилась тишина. Судья стукнул молотком, объявив о начале апелляционного процесса. Зал наполнился звуком гремящих цепей, которые из подземелья стали поднимать большую клетку.
В тот вечер, когда в его камеру влетел серебристый волк, Скорпиус подумал, что уже тут сходит с ума. Что ему мерещится голос Розы, что его жажда выйти отсюда настолько сильная, что она ему об этом говорит, что он в каком-то пограничном состоянии между бредом и адом. И пусть он поступал глупо, но зачем-то продолжал верить, что Роза не соврала.
Однако, не одного его Патронус свел с ума, пошатнув психику. Самый активный пленник их этажа стал вырываться более активно, кричал, дементоры буквально поселились вместе с ним в камере. Наверное, Патронус ему показался спасением, ложным спасением.
А если Патронус был правдой, а не их коллективной галлюцинацией, то Скорпиус был очень рад, что у Розы он получился. Вообще последние дни ему было подозрительно хорошо, будто Роуз, его Роуз, сидела рядом с ним, обнимала и целовала. Интересно, она уже смирилась с тем, что его осудили, родители наругали ее за приход в Азкабан, сможет ли полюбить кого-то другого, ведь он не хотел, чтобы она всю оставшуюся жизнь была одна. А главное, в безопасности ли она? Ему будет куда проще принять свое осуждение, если он будет знать, что все не напрасно.
— А, блатной, — с осуждением посмотрел на него охранник. — Повезло тебе, повезло…
С этими словами он ушел дальше по коридору.
— А вот тебе в отличие от него не повезет, — голос охранника снова послышался примерно с того расстояния, откуда доносились ежедневные стоны, а Скорпиус отметил, какой у него стал четкий слух. — Еще неделька такого поведения, и можешь не сомневаться, поцелуй тебе гарантирован.
И вновь удаляющиеся шаги.
Скорпиуса с каждым днем одолевало любопытство, кто сидит в той камере, кто за столько лет не смирился со своей участью. Но сейчас Скорпиус скорее обдумывал слова охранника, адресованные ему. Может, голос Розы был не мираж, и она придумала со своей матерью способ его отсюда достать?
И когда утром пришел этот же охранник, отворяя дверь и надевая на него наручники, Скорпиус не мог поверить своим глазам.
— Шевелись, — он ударил его палкой по шее, будто Скорпиус был домовым эльфом. — Давай, давай, пошли.
Скорпиус послушно зашагал за охранником. Сзади них плыли два дементора. Скорп повернул голову направо, когда они дошли до той камеры, где, по его мнению, должны были разноситься крики.
Мужчина был забит в угол. На нем была надета длинная мантия с капюшоном, Скорпиус не смог разглядеть его лица. Но он был уверен, что тот приподнял голову и из темноты наблюдал за тем, как он проходит мимо. Скорпиус почувствовал, как руны на его запястье стали почти гореть. Но он старался не придавать этому значения, снова эти ненужные воспоминания о Розе, возможно, и его ведут на поцелуй дементора, скоро у него не останется и этих воспоминаний.
Они спустились на самый нижний этаж, где Скорпа посадили вновь в какую-то клетку. Едва охранник закрыл замок и оскалился, будто вкладывая в этот жест всю свою ненависть к нему, ветер подул с такой силой, яркая вспышка света, и он снова очутился в каком-то темном, но уже теплом помещении.
— Ай, — вскрикнул Скорпиус, стоило ему прикоснуться к клетке, как его уколол острый шип.
