— Ну, в том числе, но размышлять о собственной бесталанности мне это не мешало, — хмыкнул я в ответ и любопытно уточнил: — А ты иногда делаешь прически как у простых смертных? — Тонкс, приподняв бровь, выполнила «заказ» — со спокойным человеческим лицом и ровным недлинным брюнетистым каре она как-то мгновенно растеряла боевитый задор и нахрапистость, не спасла даже одежда. — Верни назад, — ровно сказал я, прогоняя умиленную улыбку с лица, — и делай так всегда с оглядкой. Тебя же затискать можно от умиления!
— Все так плохо? — фыркнула аврор, почему-то отворачиваясь.
— Ну, может, сработал контраст, — задумчиво почесал я нос. — Но тебе идет и так и так, просто впечатление разное.
— Вот как?
— Ну!
— Вам письмо, — провозгласила Тонкс, поворачиваясь и снова сверкая нахальной улыбкой. — А мне еще патруль. Свидимся, в общем...
— Обязательно, — и мы разошлись в разные стороны. Мне еще конверт Турнирным гаврикам доставить, и разъяснить что почем в брошюрках по драконам, и с каталогами на защитные костюмы разгрестись, и это только сейчас, а завтра, после сна, вовсе даже понедельник со всякими уроками, учителями...
Жизнь потихоньку шла своим чередом, хоть и пока достаточно насыщенно.
Наряду с выдачей нового расписания директор определили мне и схему сдачи долгов, то есть домашних заданий, которые висели ещё с лета, пропущенных тем предыдущих двух месяцев и для Нумерологии весь первый год обучения. График этого самого подтягивания хвостов был прост и незатейлив — индивидуально с преподавателем, то, что не доделаю до Рождественских каникул, уже писать под строгим надзором Министерской комиссии по делам неуспевающих. В самом плохом развитии событий буду переведён в спецшколу для отстающих волшебников, тут и такие были. Но я, в общем-то, огляделся по сторонам, посмотрел на Крэбба с Гойлом и здраво решил, что такая печальная судьба мне не грозит.
Да и сам факт устранения задолженностей меня не просто не кантовал, но и более чем устраивал. С остальными предметами разгребусь как-то, преподы тоже не звери, а вот возможность на законных основаниях потеребить Снейпа во внеучебное время, и, возможно даже, раскрутить его на объяснения насчёт конструирования заклятий...
Мечтатель я, ну что уж тут поделать. Но мечтать-то не вредно — вредно не мечтать!
Вернёмся к теме. Та самая Нумерология у меня прошла чрезвычайно легко. Профессор Вектор оказалась мировой тёткой, и, объявив на первом же для меня уроке контрольную по текущей теме, великодушно предложила мне пересесть к мисс Грейнджер, а то на ту парту возле окна, которую я оккупировал, свет неудобно падает, может помешать мне в ходе написания работы... Я отсел от Гермионы специально, поелику в своих способностях был уверен и хотел как-то блеснуть перед учительницей, так что скромно отказался. Профессор выдохнула что-то подозрительно похожее на «сам дурак» и на этом отстала от меня. Впрочем, после сданной раньше срока контрольной посмотрела на меня уже более уважительно, а после беглой проверки выдала мне на руки ещё четыре с напутствием «в течение месяца принести и сдать, ответить на пару дополнительных вопросов и все долги я тебе на этом закрою».
В общем, первый урок магической версии математики мне не только понравился, но и оказался весьма плодотворным. Ну, только Гермиона стукнула меня после урока учебником, видите ли, не понравились ей мои самолётики с записками. Я их неделю учился чаровать, а они ей не понравились!!! Ну, отвлекали, ну, Вектор заметила, ну, писал я там всякую чушь вроде «Какое небо голубое... какой красивый интервал...» — это же не повод меня бить, в самом деле.
Следующей по расписанию шла трансфигурация, где мы пересеклись с Гарри и вообще, собственно говоря, со всеми однокурсниками домов Гриффиндор и Слизерин. Лаванда мимоходом состроила мне глазки, махнула рукой и почти сразу гордо отвернулась — храните боги её выраженную блондинистость и неотъемлемую индуску рядышком... Неподалёку пристроились ещё две девчонки в красно-золотых галстуках, они тихо что-то обсуждали, мало обращая внимания на окружающих. На парнях я немного застопорился: вон Гарри Поттер, вот Финниган и Томас, смотрят на меня недобро и подозрительно, вот этот чуть полноватый паренёк, похожий на стеснительного мишку, робко улыбнулся и кивнул без лишнего негатива — здравствуйте, мистер Лонгботтом... А где пятый? Завис на этом вопросе я надолго, даже чуть не начал уточнять у Гермионы, только потом до меня дошло...
Среди слизеринцев тоже не возникло особых вопросов. Малфоя узнал, шкафчики за ним — Крэбб и Гойл, правда, кто из них кто, пока непонятно. Забини я тоже уже видел, методом исключения нашёл и Нотта — чем-то тот смахивал не то на крысу, не то ещё на какого грызуна... Чёрный и, скажем так, некрупного телосложения при нормальном росте. Ещё и глазами сверкает так, что добрым его назвать сложно.
Женская часть факультета на моё пристальное внимание не в шутку напряглась, между прочим. Гринграсс я, опять же, видел уже, вторая блондинка с нерусским... и неанглийским тоже... разрезом глаз — Трейси Дэвис, наверно. Симпатичная брюнетка с крупными чертами лица — Паркинсон, наверно. Вон, рядом с Малфоем упорно трётся и выражение лица у неё противное, портит её эта озлобленность на мордочке сильно. Или просто настроение у девушки плохое, как-никак, у этой части юных падаванов дедушки Дамблдора только что прошёл Уход за магическими существами, мало ли чего Хагрид мог отчебучить.
Ещё двух девочек с зелено-серыми нашивками я так и не смог определить, разве что вспомнил, что кто-то из них должен быть Миллисентой и иметь кошку, фамилию и то запамятовал.
Мои попытки вспомнить эту самую фамилию (как-то на Б, это точно) грубо прервали свои же. В смысле, Томас с Финниганом подошли так ненавязчиво поинтересоваться — а чего это я в спальне не ночую, и деканша наша все это покрывает? Мол, провела она с парнями беседу, что мистер Прюэтт по уважительной причине переехал, мистера Прюэтта по этому вопросу не кантовать особо, потом что этикет и уважение к чужому личному пространству... Так не загордился ли некий вшивый аристократ, который, получив титул и деньги, плюёт на бывших соседей и товарищей, помнящих этого самого вшивого аристократа неплохим парнем, хоть и бедноватым?
Хорошо хоть, высказывали мне все это недовольные пацанята в личном режиме и негромким голосом. Гарри, пристроившийся рядом, да и Гермиона тоже, попытался было за меня заступиться, но я вежливо попросил у них возможность ответить самостоятельно, после чего так же тихо и обстоятельно объяснил ребятам ситуацию по пунктам. Что аристократ действительно в некоторой мере вшивый, и, заботясь о благе и здоровье однокурсников, свалил из комнаты, чтобы своими тараканами остальным не мешать и блохами не делиться, а суть этих жучков пусть останется маленькой тайной этого аристократа. Что, собственно говоря, проводить время в общей гостиной мне это ничуть не помешает. Что МакГонагалл правильно все сказала про взаимоуважение и этикет, и что за «вшивого» в следующие разы можно будет и в табло выхватить...
Все ещё недовольные, любопытствующие гриффиндорцы самоустранились с горизонта, хотя, сдаётся мне, в большей степени из-за прихода преподавателя.
Трансфигурация почти погрузила меня в катарсис. МакГонагалл, хоть и пристально следила за дисциплиной, и отвлекалась на замечания, и требовала тишины и покоя на время лекции — о, она умела и говорить, и рассказывать, и объяснять. Её было чертовски приятно слушать, потому что говорила она грамотно, чисто и при этом не заумно, и, обходясь практически без шуток и баек, рассказывала она интересно. Вектор, как я узнал позже, была более общительным, если можно так сказать, лектором, она активно жестикулировала, приводила примеры из личного опыта и старалась вызвать студентов на диалог. МакГонагалл чётко держала дистанцию, но и с этой дистанции умудрялась доступно донести тему. С другой стороны, я могу ошибаться на этот счёт — интересно было нам с Гермионой и ещё одному-двоим ребятам, Гарри с трудом сохранял концентрацию и вникал, и большая часть ребят были с ним солидарны; оставшиеся откровенно зевали и пытались дремать, кто-то со скуки царапал парту, но срывать урок или громко заявлять о себе не рискнул никто — Лаванда и Парвати и то вели свою яростную беседу исключительно эпистолярно, и основным шумовым фоном для лекции служил скрип перьев, шорох бумаги и очень редкие шепотки.
Следом за экскурсом в историю и выводом формулы последовала практика. Ребята оживились, хотя практически у всех попытки сделать из чайника голубя пробуксовывали, Гермиона и то со вздохом в третий раз вернула пернатый заварничек на лапках в первозданный вид. Я тоже не торопился выдавать результат, тем более, что к птице мира я не испытывал особой симпатии. Теперь, под присмотром более опытного трансфигуратора, я мог позволить себе эксперименты и баловство. Да и частичную ступенчатую трансфигурацию я давно хотел попробовать...
