Спать больше не хотелось. Блондин выскользнул из постели, забив на строгие наставления Северуса о необходимости постельного режима и нашёл одежду, лежавшую на стуле с того самого дня, как он попал сюда. «Сюда» - это значило в Хогвартс, школу магии и волшебства… вот бы ещё вспомнить те времена, когда он сам здесь учился! Пелена амнезии раздражала, мешала, в разговорах и мыслях Драко постоянно на неё натыкался, она шагу не давала ступить, и было невыносимо видеть сочувствие и жалость на лицах Гарри и Северуса. К сожалению, скрежет зубовный не помогал восстановить утерянные воспоминания.
Днём блондин был в компании если не Гарри или Северуса (кстати, чем они днём занимаются? Драко решительно не помнил этого, и ему как-то не приходило в голову спросить), то книг. Ночью же он остался наедине с пеленой в мозгу. И это тоже было неприятно.
Хотелось пить, в горло как будто вставили кусок вельвета - шершаво, сухо, противно. Блондин поискал привычно взглядом свою палочку и сообразил, что её здесь нет. «За эти дни, что я здесь, я о ней даже ни разу не вспомнил… хотя я не помню ещё много о чём. Значит, надо искать воду маггловским способом».
Драко толкнул дверь комнаты, и та открылась без сопротивления. Никто и не думал запирать блондина здесь, и он почувствовал странное облегчение, за которое немедленно себя сам выругал. Это было нечестно по отношению к Гарри и Северусу - даже мельком подозревать их в таком.
Дверь вела в нечто наподобие гостиной. Драко различил два кресла, дверцу бара, камин, низкий чайный столик, диван. В бледном лунном свете было не понять, какого они цвета. Движимый тем инстинктом, который заставляет кошек и собак обнюхивать все углы своего обиталища, Драко провёл ладонью по столику, забрался с ногами в кресло и попрыгал на мягком упругом диване. Чувство дежа-вю твердило ему, что он делает это далеко не в первый раз, но, хоть убей, блондин не мог вспомнить, когда и в каких обстоятельствах он сидел на этом диване раньше.
Бар не открылся - Драко надеялся найти там не спиртное, нет, но воду или хотя бы что-нибудь безалкогольное вроде тоника для коктейлей. Северус, которому эти комнаты и принадлежали, не походил на любителя коктейлей, но всё же… Похоже, дверца была защищена каким-то заклинанием. «Чёртов параноик!» - нелестно охарактеризовал Драко Северуса и решительно вышел из комнаты дальше.
Ещё одна комната представляла собой рабочий кабинет. Стол, заваленный бумагами, шкафы с книгами, стул, снова камин. И ничего похожего на стакан с водой. Можно было, конечно, вернуться в «свою» комнату, зайти в ванную и выпить воды из раковины, но это претило Драко. Вода из крана нужна для того, чтобы мыться ею, исключительно. А пить её не надо!
Коридор встретил Драко гулким отзвуком шагов и холодом, которым веяло от каменных стен и потолков. Блондин поёжился и зябко натянул рукава рубашки на ладони. Он уже успешно позабыл, что собирался найти что-нибудь попить; теперь его интересовал Хогвартс. Старый замок, окружавший Драко, насмешничал, еле слышно звеня доспехами в нишах, шептал что-то неразборчивое губами спящих с прихрапыванием портретов на стенах, услужливо расстилал тысячи дрожащих изломанных дорожек лунного света, пробивавшегося сквозь высокие витражные окна, предлагая зайти в каждую комнату, раскрыть все тайны, увидеть все секреты - предлагая и заведомо насмехаясь, потому что, Драко чувствовал, Хогвартс был похож на лабиринт, в котором обитал Минотавр (пусть даже блондин очень неясно представлял себе, кто такой Минотавр и почему он жил в лабиринте) - дай бог выбраться живым, а если повезёт, то и с трофеем в виде головы несчастного мутанта. Потому что Лабиринты редко отпускают тех, кто имел неосторожность отклониться от протоптанного пути к минотаврам. Хогвартс мог убить, мог спасти, мог склониться, мог в грош не ставить - лишённый всего своего предыдущего опыта жизни здесь, Драко чувствовал это так же остро, как и то, что в коридоре тянуло сыростью. Судя по отсутствию окон, это были подземелья замка.
Он старался ступать осторожнее, тише, чтобы не будить спящих - кроме него, все здесь, по-видимому, спали. Делу способствовало то, что на нём не было обуви, только носки; никто не додумался оставить ему ботинки или хоть тапочки какие-нибудь, и теперь камни пола леденили ступни сквозь тонкую ткань. Драко подозревал, что начинает потихоньку сходить с ума, но он был почти уверен, что это своеобразная проверка на прочность. Сломаешься - не сломаешься, выдержишь - не выдержишь, разгадаешь мои секреты - не разгадаешь ничего, Драко Люциус Малфой?
Драко решительно не знал, что он хочет найти и куда прийти, и доверился коридору, ни разу не предоставившего блондину права выбора; повороты не варьировались, ни одного тебе перекрёстка. Поэтому, когда через десять минут - замёрзшие ноги уже чувствовались с трудом - Драко наткнулся на развилку, он замер в нерешительности. Стоял так, вдыхая острый ночной воздух Хогвартса, в котором, казалось, был разлит запах можжевельника и крыжовенного сока, и не знал, что делать дальше. От мерного вдыхания выдыхания кружившего голову воздуха его отвлёк чей-то удивлённый возглас.
- Малфой?
Блондин обернулся. Позади стоял парень примерно на год моложе. Его лицо решительно никого не напоминало Драко; должно быть, если они и были знакомы раньше, то он ничего особенного не значил для блондина.
- Он самый, - медленно отозвался Драко, не зная, как должен реагировать.
- Вот это да, - скорее ошеломлённо, чем радостно протянул парень, делая шаг вперёд. Драко не шевельнулся, насторожённо следя за движениями встретившегося ему незнакомого знакомца. - Никто не знает, куда блистательный Поттер запрятал маленького грязного предателя крови, а он по ночам разгуливает по Хогвартсу…
Несмотря на определение «блистательный», Драко сомневался, что этот парень действительно уважает и восхищается Гарри; самодовольные и пренебрежительные интонации указывали, скорее, на прямо противоположное. И, что бы там этот тип ни имел против самого Драко, отзываться о Гарри в таком тоне не смел никто. Иначе рисковал, причём сильно. Чем? Да всем, чем угодно…
- Тебе не кажется, что дела Поттера тебя не касаются ни в коей мере? - «а «маленький грязный предатель крови» - это я, стало быть? Кто это такой? Как можно предать кровь?».
Смутные воспоминания заворочались на самом дне сознания, готовясь всплыть наверх, но Драко стало решительно не до них. Парень слитным, неторопливым, отработанным движением вытянул палочку из специального кармана на мантии.
- Дела Поттера - возможно, а вот то, что я повстречал предателя крови на узенькой дорожке - очень даже касается. Кстати, пока ты ещё способен говорить членораздельно: как это - трахать Поттера в задницу? Наверное, он сладкий. Даже в учительской мантии там есть на что посмотреть…
Красные огоньки гнева замелькали перед глазами Драко. Во-первых, говорить о Гарри ТАК - это заслуживало как минимум Авады (хотя и это было чересчур уж мягко и легко). Во-вторых, хоть блондин так и не уловил, как и кого именно он предал, было ясно, что с ним снова хотят сделать что-то гадское - раз уж после этого он будет не в состоянии издавать членораздельные звуки. А терпеть ещё что-нибудь, в самой малой мере похожее на те две недели, расколовшие его мир пополам - до и после, Драко не собирался.
- Ты доигрался, - процедил Драко, делая непроизвольный шаг вперёд.
- Stupefay! - блондин еле увернулся от заклинания, влепившегося в стену слева от него. Тухло дело… гнев погас, его сменила холодная сосредоточенность, от которой, впрочем, в отсутствие палочки было мало толку. - Ого, а где же твоя палочка, Малфой? Вышел прогуляться и не думал встретить никого из старых друзей? Зря, зря ты это… Petrificus Totalus!
Драко прижался к стене всем телом, ускользнув от заклинания в последний момент. Без палочки он много не навоюет. Это Гарри может без палочки, но он, кажется, только один такой… эх, Гарри, Гарри, где ты там сейчас? И сегодня не приходил…
Стена холодила щёку. Что-то древнее просыпалось в ней, что-то, готовое к чему-то - так чувствовал Драко, словно сросшись щекой и плечом со стеной. Непонятная сила, колкая, как пузырьки шампанского, лёгкая и, в противовес стене подземелий, тёплая коснулась блондина там, где открытая кожа щеки и плеча (рубашку он застегнул сверху не до конца, и в процессе прыганья от заклинаний она сползла с левой стороны) касалась холодной влажной стенки, словно спрашивая: готов? Решишься? Не сдрейфишь, Малфой? Драко понятия не имел, на что ему предлагается решиться, и почему этот безмолвный вопрос странной силы до ужаса походит по эмоциональной окраске на то, как с ним обращался Хогвартс; всё это были смутные ощущения, полунамёки, неяркие тени, мелькавшие на окраинах мозга вокруг колеблющегося сероватого тумана амнезии. Но он принял неизвестную лёгкую силу, принял без колебаний, впуская её в себя, потому что другой возможности защититься у него не было. А умирать или валяться парализованным в полной власти этого придурка Драко не собирался. Ещё чего не хватало.
