Кажется, именно четвёртый курс и стал для противостояния факультетов переломным. И именно благодаря Грюму. Раньше-то в школе сохранялся какой-никакой баланс, все попривыкли к добренькому для красно-золотых Дамблдору и покрывающему серебристо-зелёных Снейпу, остальные преподаватели как-то не сильно на эту тему отсвечивали, соотношение и мотивация «наших» и «ихних» более-менее сохранялась, даже приходящие профессора сохраняли нейтралитет, Волдеморт и тот сидел спокойно. Крауч сумел все это раскачать, пока незаметно, но дальше будет только хуже, вплоть до Отряда Дамблдора и Инспекции Амбридж. Чем не деление на юных эсесовцев и своеобразную Молодую Гвардию?
Так и проходили дни — за уроками, домашними заданиями, без лишних треволнений, если, конечно, не считать Турнир и Пожирателя в школе. С факультетом — да, отношение стало напряжённым, но теперь хотя бы Зелья проходили уютно, только Снейп злобно шипел над ухом, в остальном никаких проблем. Да и факультет... Гарри с Гермионой со мной вполне себе общались, Невилл, мой шанс на что-то, отличное от двойки по Травологии, тоже, безымянные однокурсницы, кстати, тоже. Малышня высокими материями вроде забастовок мне не заморачивалась, у старшекурсников были свои проблемы. Четвёртый курс благодаря Томасу и Финнигану частично на меня обиделся, в зоне риска — третий и пятый курсы — у меня были свои агенты, рыжие такие, с фамилией на «У», они тоже не переставали со мной общаться, как и их друзья. Хотя, конечно, от игнорирования со стороны близнецов я бы все-таки не отказался, да... Это лучше, чем вылавливать какую-то мохнатую тварюшку из сумки с учебниками. Правда, к своему немалому удивлению, я позже обнаружил все книжки тщательно зачарованными от любых повреждений, притом что сам я таким не занимался. Надо же, подстраховались...
Так что социально активная часть факультета теперь разделилась на два лагеря, «Он не прав» и «Ну и что?». Детский сад, ей-ей...
По вечерам у меня было довольно забавное развлечение. Чемпионы тренировались.
Тот самый класс, в котором прошло первое «партийное собрание», только теперь слегка переоборудованный — болгары невесть откуда притащили тренировочные щиты, француженки взяли на себя обеспечение провиантом и медицинскую помощь по мере надобности (злобная подружка Флер оказалась медиком младшей категории, и, хотя только заканчивала выпускной класс, уже имела право на оказание первой помощи). Англия, не отступая от схематики Турнира, предоставила площадку, а хаффлпаффцы манекены аврорские как-то достали. Мы тоже внесли свою лепту: покрыли полы татами. Я объяснил Гермионе схему трансфигурации, пару раз закрепили на практике и пошёл конвейер: она превращает, Гарри левитирует, я закрепляю. Вот так вот кучка одеял, любезно предоставленная домовиками, быстро расползлась по комнате. Падать стало чертовски уютно, гости тоже оценили, Мари даже вытребовала с меня схему, честно дав взамен свои старые конспекты.
Зачаровывали комнату совместно, кто во что горазд. Конспирацией особо не заморачивались, так что каждый в итоге научился чему-то новому. Но теперь хоть нестрашно было пулять заклятиями в стены и окна — что-то да должно правильно сработать...
А дальше, после подготовительных работ, можно было смело приходить с попкорном и садиться в уголочке. Нет, сначала-то, конечно, Чемпионы эффектно уворачивались, кувыркались, пускали заклятья... Но вскоре устали (последней, кстати, с красивостями сдалась Флер. Причем я говорю это не в сторону «ага, девушка, выпендриться», а как раз в том плане, что она реально уставала позже всех) и начали уже более реалистично прыгать-бегать, особенно когда в увлекательное дело закидывания ближнего своего заклятиями включились почти все. Правда, после фееричного полёта в стену от Седрика пришлось прерваться и всем дружно повышать безопасность комнаты. Хотя и пришлось поломать голову над тем, как приклеить татами на вертикальную поверхность. Друг Крама одобрил предложенные мною гвозди, но остальные были против.
Кроме активных тренировок на реакцию (ребята потихоньку приноравливались и двигались уже поприличнее, я бы сказал, как-то экономнее) была ещё и отработка предоставленных заклятий, тоже есть на что посмотреть. Комплексы были достаточно сложные, что защитные, что атакующие, и все так забавно злились, когда у них что-то не получалось. Ещё были шаманские пляски вокруг Чемпионов, которые устраивали их что-то понимающие в Чарах друзья — порой помогало, порой не очень. Неверно выполненные щиты просто рассеивались, с атаками было хуже. Манекены уже напоминали каких-то жутких мутантов — разноцветных, опалённых, с лишними частями тела — и почти всегда нечеловеческими, частью продырявленные (неудачно выполненное усыпление)...
Экспресс-изучение анатомии драконов тоже приносило немало смеха. Тот же Виктор однажды настолько устал, что упорно ставил печень на место глаз дракона, удивлялся, что не подходит, пытался снова — и так добрых пятнадцать минут. После этого и было решено сделать перерыв на день.
С драконами определились быстро. Валлийца, вроде как самого спокойного, отдали Гарри. Хвосторогу забрал себе Крам, Флер выбрала китайского огнешара, Седрику достался швед.
Параллельно ребята пытались и вывести тактику предстоящего боя, но пока не очень успешно.
Однажды чуть не попался на ночной прогулке, столкнулся с аврором на повороте.
— Прюэтт! — возмущённо выдохнула Тонкс, почему-то шёпотом.
— Ящик пива, — мгновенно сориентировался я, и увидел только спину, обтянутую черной кожей косухи.
— Если здесь кто-то есть, — грозно и все ещё шёпотом сказала аврорша, вновь зажигая Люмус, — то ему лучше вернуться в комнату! А для облегчения груза своей вины он может поговорить со мной, хотя бы в письменном виде, почтовый пароль «Тёмный Лепрекон».
— А «Грифоном» не обойдётся? — безнадёжно поинтересовался я. Вкусы однако у Тонкс... Мало того, что сорт достаточно дорогой, так ещё и пиво-то крепкое. Очень крепкое.
— А с «Грифоном» пусть нарушитель сам себе исповедуется! — чуть повысила голос девушка, написав Люмусом в воздухе нехорошее слово.
— Зашибись у меня грехов, однако... На двадцать-то писем с паролем, — заворчал я.
— Нарушитель, а нарушитель, — догнал меня через полминуты шёпот Тонкс, — а мы друзья?
— Друзья, — ответил я, и тут же получил лёгкий пинок под зад.
— Не шляйся тогда по ночам, грешник! Хотя бы по чужим участкам, я-то трепетно отношусь к делам молодёжи, всегда иду навстречу тем, кто хочет встать на путь истинный, а вот мои коллеги серьёзней относятся к правонарушением. При длительной исповеди я даже готова подсказать схему патрулей...
— Что же я могу получить за «Драконью ночь»! — в шутку изумился я, а она только фыркнула в ответ:
— Ты тут через ночь шатаешься, обалдуй, и вряд ли прекратишь. Так хоть мне спокойней станет, а то ты, похоже, совсем своей башкой не думаешь. Наверно, это тебя поразит, но большинство авроров предпочитает сначала оглушить тень в уголочке, проверить, что там да как, и уже потом, по мере надобности, орать предупреждения. И это если ещё тебе повезёт нормально упасть, учитывая лестницы, дверные ручки и доспехи, — безжалостно довершила она. Я только и мог, что молча стоять. — Стыдно? Ага, покраснел, вижу, — довольно хмыкнула Тонкс (лицо действительно горела, но как она ухитрилась рассмотреть это в темноте с учетом погашенного Люмуса?), и подтолкнула меня по направлению к комнате и портрету Цефеи.
— Спасибо, — неуверенно сказал я.
— Тебе спасибо, — пожала плечами девушка — я догадался по лёгкому шелесту куртки. — Ремус после разговора с тобой с тобой стал поспокойнее. Мы обсуждали это, надеюсь, ты не против?.. Да и для меня довольно многое прояснилось насчёт дяди. Теперь, по крайней мере, я считаю политиканов чуть меньшими козлами, чем раньше... А ты включи мозги хоть ненадолго, вроде они у тебя имеются, и хотя бы шляйся осторожнее. Тут кроме нормальных людей и Грюм ходит. У него нарушитель — существо без пола и возраста, на всякий случай подлежащее уничтожению.
— Я учту, — тихо пробормотал я.
— Звучит как «я идиот», — хмыкнула Тонкс.
— Да, тебе не послышалось, — вздохнул я.
— Не кисни, со всеми случается, — подбодрила меня аврор. — Как-нибудь потом я расскажу тебе увлекательную историю про одну юную курсантку, экзамен, фальшивого диверсанта и швабру, после которой меня еще два года звали «Немедленно бросьте тряпку и ведро за голову!».
— Длинноватая кличка.
— Никому почему-то не надоедало, — проворчала девушка. — Ой, здрасте! — это уже было Цефее.
Леди Слинкхард, приподняв левую бровь, придирчиво осмотрела Тонкс. Луна вышла из-за туч и теперь ярко заглядывала в окна, так что света для более-менее нормального ориентирования хватало.
Аврор терпеливо улыбалась, ожидая продолжения, и дождалась:
— Блэк? — очень холодно спросила Цефея, на что получила только отрицательное мотание головой и краткое в тон:
