Когда все немного успокоились, мама проговорила:
— Альбус, мы категорически против, чтобы Гарри оставался в Слизерине.
— Поддерживаю, — буркнул Снейп.
— Вы напрасно считаете, — возразил директор, — что мальчик ничего не понимает. Все он понимает, и даже порой лучше, чем мы.
— Альбус, Гарри очень восприимчив. Он не так меня понял…
— Нет, Лили, — мягко отозвался профессор Дамблдор, — он понял тебя правильно и выбрал для себя единственно верное. Просто у него очень доброе сердце — именно оно ему подсказало пожертвовать собой ради других.
Гарри очень удивился. Директор совсем ничего не понял.
— Пожертвовать? — воскликнула мама. — Да кто согласится с тем, чтобы его ребенок стал жертвой?
— Не надо преувеличивать. Слизерин — всего лишь факультет…
— На котором учатся будущие Упивающиеся Смертью, — вставил папа.
— Именно такое отношение делает из нейтрально настроенных детей сторонников Темного Лорда, — насмешливо откликнулся профессор Снейп.
— Нейтрально настроенные? Явно не твой случай, — хмыкнул папа.
— Северус, Джеймс, вам не пятнадцать лет, — вмешалась профессор Макгонагалл, и все замолчали.
— Предлагаю дать Гарри шанс, — выдержав паузу и наверняка обведя всех пронзительным взглядом, предложил директор. — Если он не сможет адаптироваться, или если вы заметите, что мальчик изменился в дурную сторону, в чем я сомневаюсь, мы сразу примем меры.
— И переведете его в Гриффиндор по первому требованию? — уточнила Лили.
— Да.
— Выходит, он все–таки остается? — такого растерянного голоса Гарри у Снейпа и не предполагал.
— Да, Северус, и тебе как декану нужно придумать ему взыскание за цирк на метле.
Снейп долго молчал. А потом проговорил:
— Минерва, вы хотели снять баллы, я уступлю вам это удовольствие.
— И этим будет исчерпываться его наказание? — недовольно спросила профессор Макгонагалл.
— Нет, почему же. Я придумал ему занятие, которое немного отвлечет его от гриффиндорских желаний жертвовать собой ради утопической дружбы факультетов, о которой каждый год вещает старая шляпа.
— Если ты сочтешь возможным, Северус, перейти к существу и опустить эпитеты касательно Гриффиндора, мы все тебе будем очень благодарны, — заметил Альбус Дамблдор, и Гарри подумал, что в кабинете только один слизеринец против четырех гриффиндорцев. Наверное, нелегко ему там.
— Я думаю, что Гарри Поттера можно в виде исключения, раз он и так у нас стал ходячим исключением, включить в состав сборной Слизерина по квиддичу.
Его слова оказались неожиданными для всех, в том числе и для Гарри. От волнения он даже стукнулся головой о дверной молоток.
— В сборную? — возмутилась профессор Макгонагалл. — Ты с ума сошел. Мальчику всего одиннадцать лет.
— И он будет самым молодым игроком в квиддич за последние сто лет! — с гордостью вскликнул папа.
— Но ведь это опасно? — осторожно спросила мама.
— Не опасно, — ответил ей с воодушевлением Снейп. — Совсем не опасно, если все силы он будет вкладывать в квиддич, а не слоняться в одиночестве без дела по школе.
— Не забывай, Лили, — поддержал Снейпа Дамблдор, — что квиддич как раз дает неплохие шансы подружиться со многими.
— Альбус! — это был возмущенный голос профессора Макгонагалл. — Ты разрешишь?
— Минерва, — с улыбкой отозвался Снейп, — боюсь, ты возражаешь лишь потому, что у Гриффиндора в этом сезоне нет никаких шансов на кубок, если Слизерин получит такого отменного ловца.
— Вовсе нет. Я сама бы никогда не стала ради выигрыша факультета брать в команду ребенка. Ребенка, Северус.
— Думаю, стоит узнать мнение родителей, — вмешался в их спор директор.
Что сказали родители, Гарри не услышал, потому что из двери на него вылетел Кровавый барон. Чтобы не наткнуться на привидение, а это было очень и очень неприятно, Гарри отскочил в сторону. А в следующий миг дверь распахнулась. И Гарри не услышал, как Кровавый барон произнес ему в спину:
— Эх, молодежь, молодежь. Никакой интуиции. Если не предупредить, они и не почувствуют, что их почти поймали с поличным…
Потом он поправил цепи и отправился сообщать Безголовому Нику о шансах последнего на квиддичный кубок в этом сезоне.
Глава 3. Полуночная дуэль
Как бы Гарри ни спешил на зелья, он пришел значительно позже Снейпа, хотя ушел из кабинета директора раньше. Оглушенный решением декана, по дороге он ни с кем не разговаривал и поэтому сильно удивился, когда обнаружил, что вся школа оказалась в курсе такого странного взыскания.
Когда Гарри открыл дверь и извинился за опоздание, тишина в подземельях была нарушена тихими возгласами и гриффиндорцев, и слизеринцев.
«Ему разрешили играть в квиддич», — переговаривались гриффиндорцы.
«Как ему удалось?» — задавались вопросом слизеринцы.
«Первокурсникам нельзя иметь метлы».
«Самый молодой игрок столетия».
«Вечно эти слизеринцы пролезут там, где нельзя».
Гарри растерянно замер, не понимая, откуда им все стало известно — вряд ли Снейп просветил. Словно уловив сомнение Поттера, Северус Снейп почти дружелюбно хмыкнул:
— Проходите, Поттер, проходите, наша новая знаменитость.
Все мгновенно засмеялись, а Гарри с пылающими щеками быстро уселся за первую попавшуюся парту. Его соседом оказался мальчик с лицом, усыпанным веснушками. Очень рыжий. Из Гриффиндора. Рыжему, с одной стороны, было не очень приятно оказаться рядом со слизеринцем, с другой — очень хотелось узнать из первых рук, не врут ли слухи.
Гарри почувствовал, что его пристально разглядывают, и раздраженно буркнул:
— Чего тебе?
Сосед по парте осмелел:
— А правда, что ты будешь играть в квиддич?
— Правда.
— А кем?
— Не знаю. Решает же капитан команды, — шепотом разъяснил Гарри. — Скорее всего, пока просто буду запасным.
— Вряд ли, — так же тихо отозвался гриффиндорец, — ты очень хорошо летаешь. А Фред и Джордж говорят, что у тебя есть все задатки для ловца. К тому же у слизней… гм… то есть прости, у Слизерина нет нормального ловца.
— А кто такие эти Фред и Джордж? — спросил Гарри.
— Мои братья. Вообще–то, у меня пять братьев и сестра, но она не учится. Чарли был классным ловцом, его даже звали в профессионалы, но он уехал в Румынию. А Фред и Джордж — загонщики. В Гриффиндоре, конечно. А я — Рон. Рон Уизли.
— Здорово, Рон, а я…
— Гарри Поттер. Кто тебя не знает?
— До сегодняшнего дня почти никто и не знал.
— Как ты ушел в мертвую петлю и не упал, удержался на метле. А как вышел из штопора…
Гарри довольно улыбнулся. И сунул руку в карман — проверить, на месте ли зеркало.
— Уизли, да–да, я к вам обращаюсь, — донесся до них голос Снейпа, — ответьте нам на элементарный вопрос.
Рон побледнел, вставая. Вопроса, увлеченный воспоминаниями об уроке полетов, он не расслышал.
— А может, вы, Поттер, скажете нам, чем богата земля, на которой растут лесные фиалки? Вы, разумеется, должны быть в курсе, так как разговаривать на отвлеченные от урока темы может себе позволить только скучающий всезнайка.
Гарри попробовал припомнить учебник зелий, который определенно листал перед первым сентября. Но вспомнилась только раздраженная девчонка из библиотеки, которая читала про эти самые фиалки.
— Нет, сэр, — покачал головой Гарри.
— Прискорбно, Поттер. Жаль, что вы унаследовали не все таланты своих родителей, — Снейп перевел взгляд с Гарри на Рона. — Так вот, лесная фиалка, Уизли, как и полевые анютины глазки, тяготеет к землям, содержащим туцию. Туция, или шпаутер, или конерфей, или философская шерсть, или индийское олово, или фальшивое серебро, или спелтер — все суть одного.
Спелтер? Гарри был уверен, что слышал это слово. Тут в уме всплыла Диагон–аллея и продавщица зелий.
— Сэр, а правда, что зелье из спелтера способно нейтрализовать змеиный яд?
Снейп смерил Гарри уничтожающим взглядом.
— Разумеется, нет. Несмотря на то, что магглы считают, будто именно содержание этого элемента защищает змей от собственного яда.
— Но, сэр, — неожиданно на помощь Гарри пришел Малфой, — а как же Салазар Слизерин?
— А что Салазар Слизерин?
— Ему приписывают изобретение этого зелья.
— Ему много чего приписывают, мистер Малфой. Но вы правы, существует такая легенда. Легенда, а не зелье.
— Но легенда должна же на чем–то основываться, сэр, — ляпнул Гарри.
Рон зажмурил глаза, потому что Снейп быстро подошел к ним. Несколько мгновений зельевар зловеще молчал, так что весь кураж Гарри куда–то испарился, а все остальные притихли, ожидая развязки. Будь Поттер с другого факультета, с него неминуемо бы сняли баллы. Но декан Слизерина ограничился только комментарием.
