сказал он, кивнув мужчинам. — Разве что самую малость.
Один из агентов, подкатил громоздкий аппарат-кресло к моему стулу. Второй — вытащил из кармана инъектор с каким-то препаратом. И хотя магии было ни йоты ни в том ни в другом предмете, подобное успокаивало чуть больше чем никак. Иными словами — совсем не успокаивало! В подобные передряги я не попадал даже в прошлой жизни.
Эти люди были полностью уверены, что они смогут развязать мне язык. Что делать? Попытаться сбежать? Бред! В моём текущем состоянии этот вариант можно даже не рассматривать. Сопротивляться препарату? Ну, если бы меня опоили веритасерумом — можно было бы нейтрализовать действие зелья ещё в ротовой полости, трансфигурировав «сыворотку правды» в воду. Однако уже в собственно крови, то есть внутри организма это сделать абсолютно невозможно! Да и то — фокус с трансфигурацией был реален лишь в случае наличия прошлого тела и навыков мага, а сейчас я магл и магию ощущаю очень смутно.
Мои мысленные метания не остались незамеченными Смитом:
— Не беспокойтесь, мистер Эриксон. Когда мы узнаем интересующую нас информацию, то у вас будет выбор. Либо помочь нам в борьбе с угрозой, либо просто уйти. Обещаю, мы вас отпустим. Правда, в этом случае о нашей встрече вы даже не вспомните.
Ах, информация вам нужна? Да ещё и память мне почистить вздумали? Мордредовы ублюдки! Ну, посмотрим как у вас это выйдет.
Игла уже воткнулась в мою шею, впрыскивая «лекарство от молчаливости». Я же со своей стороны и не пытался сопротивляться. Бессмысленно. Лишь снова изо всех сил потянулся к магии. Но не для того, чтобы напасть, а для того, чтобы поставить ментальные щиты и спешно установить ментальные закладки самому себе для возможности выжить и сохранить память после допроса.
Сознание начало затуманиваться, а я закончил только с закладками. На установку мощных щитов не было времени, поэтому пришлось ограничиться лишь множеством мелких блоков на отдельные участки памяти. Однако, в следующий момент моё чувство «самости» отошло на второй план, стало невероятно хорошо. Прошла боль и все неприятные ощущения. Хотелось радоваться, смеяться, поведать миру о себе. Поглощало бесконечное счастье и желание делиться им с окружающими.
***
— Он готов. Можете спрашивать о чём угодно. Всё расскажет, — произнёс немногословный агент Джонс.
— Хорошо, — ухмыльнулся Смит, осматривая глупо улыбающегося пленника. — Расскажите мне о себе. Ваше полное имя, возраст, род деятельности и увлечения. Пожалуй пока хватит.
Молодой человек, прикованный наручниками к стулу стал охотно и с энтузиазмом рассказывать о себе. Ничего нового, вся информация была доступна агентам и до этого. Когда парень дошёл до увлечений, то привычная матрица поведения изменилась. Он слегка дёрнулся, будто пытался побороть действие препарата, но спустя мгновение выдал следующее:
— Обожаю лимонные дольки, хе-хе, — блаженным взглядом он осмотрел агентов, — а у вас случайно нет лимонных долек? Хотя сойдут и прочие сладости с чаем.
— Это нормально, что он говорит не по теме? Да ещё и задаёт вопросы? — Смит недоумённо посмотрел на коллег. — Сколько времени действует сыворотка?
— Полтора часа, сэр. И… мы не знаем, на некоторых пациентах данный препарат может оказывать неожиданное воздействие. Но в любом случае, он будет говорить только правду.
Смит задумчиво почесал подбородок:
— Ясно. Пришло время задать интересующие нас вопросы, — агент облокотился на стол, прищурив глаза. — Как вы подавили вторжение в ваш разум и помешали взять ваше тело под контроль? Что вы скрываете?
Тело мистера Эриксона задёргалось в конвульсиях, однако спустя мгновения судороги оказались сиплым смехом:
— Ха-ха-ха… Мой мальчик, многие знания — многие печали. Ты действительно хочешь это знать? — через пару секунд на Смита уставился немигающий пронзительный взгляд, несущий в себе скрытую угрозу. А выражение лица стало непроницаемым.
Агент сглотнул. «Такое чувство, что на меня посмотрели как на букашку». Смиту очень не понравился этот взгляд. Он напомнил ему о существовании Архитектора. Однако в следующий миг допрашиваемый парень вновь засмеялся и закашлялся.
— Он не отвечает на вопрос. Вы уверены, что сыворотка действует? — спросил агент, хмуро бросив взгляд на коллег.
— Возможно, следует спросить ещё, — предложил очевидный вариант агент Томпсон.
Смит хмыкнул, но последовал совету подчинённого и повторил вопрос ещё раз.
На этот раз ответ последовал сразу:
— О, мой мальчик, всё просто. Я — один из величайших магов своего мира — нашёл секрет перерождения. И теперь, в этом странном мире я начал свою новую жизнь пару недель назад. Что до того, как я защитился от вторженца — тут всё просто. Я же маг! Неужто мне, Великому Альбусу Дамблдору, не под силу защититься от какого-то аврора?
Снисходительно осмотрев троицу агентов, он хрипло рассмеялся.
— Бред какой-то. Либо он псих, — пробормотал Смит внимательно осмотрев впадающего в истерику парня, — либо это сыворотка не действует. Повторю вопрос: что ты скрываешь?
После заданного вопроса Генри перестал смеяться, вместо этого он покачал головой, а по его щекам начали течь слёзы:
— Я… я… виноват в смерти сестры…
Агенты переглянулись между собой. Томпсон отозвался:
— Сэр, у него нет сестры, он сирота, вырос в приюте.
— Кажется, клиент потёк крышей, — добавил агент Джонс.
Короткие всхлипывания молодого человека перешли в полноценные рыдания с завыванием. От парня только и слышно было: «бедная Ариана», «я так виноват», «прости». И прочие ничего не значащие для агентов фразы. Агентам стало ясно, что ничего не ясно. Смит же брезгливо наблюдал за пленным, ища подвох в поведении последнего. Однако, здесь можно было найти две причины подобному образу действий. Первая — парень тронулся умом, и от него в таком случае никакого толку. Вторая… Более невероятная. В сознание парня проникла вредоносная программа. Что-то вроде вируса, который подселился в качестве второго «сожителя» в тело носителя. После введения сыворотки, код программы повредился, и вирус вышел из-под контроля. Но даже вирус не смог противостоять эффекту препарата и теперь прежнего Генри Эриксона по сути нет.
Смит встал со стула и прошёл к двери. Остановившись, он обернулся и снова посмотрел на рыдающего пленника. Агент пытался понять какое решение будет верным: убить этого паразита или оставить в живых, удалив вирус, что привёл к образованию
