Из чего следует, что на скитальце был якорь для демонов, иначе не выходит гнилой цветок. А якорем может быть, например, мощный артефакт.
И вот есть у меня нехорошее подозрение, что Шизоум завладел какой-то цацкой чумного деда. И качает через неё энергию варпа. При таком раскладе становится ясно, как этот поганец голой волей дёргал Голиаф в материум-имматериум. И как мы оказались в гнилой жопе нашего пребывания — зачерпнул гриб слишком много. И то ли сам артефакт притянулся к подобному, то ли скаредный дед возмутился врезке в варпопровод и призвал врезальщика. Для вдумчивой болезнетворной беседы, да.
А нас прихватило “а заодно”, блин. Но Шут, скотина ушастая, всё равно во всём виноват и казёл! То ли классическое пророчество, то ли чувство существа, которое живёт в имматериуме и живёт имматериумом.
И он не просто “не подсказал” — это, от этой скотины ушастой, ждать просто глупо. Он явно и очевидно корёжил вероятности, подталкивал события, чтоб освободить свою плодорожку. Для свойственных ушастым ксеносам гадких целей, причём прямое ишино употребление по назначению — недостаточно гадкое, точно какую-то пакость мыслит.
Так, я охренительно умный и всё понял, не тогда, когда мне засадили по самые помидоры, а когда надёжно зафиксировали с раздвинутыми булками, примеряясь. Радости даже полных штанов нет, потому что их стащили, мдя.
Делать-то, варп подери, что?! Шизоума, что ли, постукать из чувства справедливости и свалить в закат?
— Так, выбраться отсюда в навигационный варп мы можем? — озвучил я актуальный вопрос.
— Ээээ… — ответил Франциск. — Леман будет через несколько минут, Терентий.
— Не знаю точно, Терентий, — задумчиво ответила Кристина. — Теоретически — да, но явно не обычным проколом варп-двигателя. Нужны расчёты и корректировки.
— А то нас выкинет, варп знает куда, — понимающе отметил я. — А Милосердие мы не вытянем, если не надрываться. И надрываться не факт, что стоит. Кстати, ты не чувствуешь внимания?
— Вы знаете, Терентий, странно, но нет.
— И вправду странно. И появились, и я тут немного… святой, — изящно уклонился я от чести объявлять аколитам, что господин Инквизитор — болван-с. — И орки ещё эти…
— Движение корабля, приближается, на невозможной скорости! — вдруг почти прокричал оператор авгура.
— Что ещё за варповщина, — посетовал я. — Давайте смотреть.
Посмотрели. К нам на всех парах чесал линкор. Но назвать это “кораблём” не поворачивался язык. Какая-то поганая личинка, гниющая и противная, а не корабль. И, похоже, эта личинка когда-то была боевой баржей астартес, причём понятно каких. Помимо многочисленных символов чумного деда эта пакость несла отчётливые символы чумных десантников, со значком биологической угрозы, чтоб их!
Ну, точнее, на символе из правой глазницы мутантного черепа с прорехами в зубьях торчали поганые щупальца. Кривые-косые, но знак биологической угрозы был более чем узнаваем.
Во всей жопности нашего положения был один плюс: орочье корыто было по траектории ближе к чумным предателям, нежели мы. При этом, активность орочье корыто не проявляло, хотя не заметить угрозу они не могли.
— Так, выйти в навигационный варп мы сможем? — обратил я вопросительный взгляд на шушукающуюся с Леманом Кристину.
— Не ранее, чем через час, Терентий. Нужны очень точные расчёты, в противном случае…
— Понятно, что в противном случае. Хотя, может… нет, в варп риск во владениях чумного деда! Франциск, боевая тревога. Будем час от этих уродов бегать. Да и на орков они время потратят. Странно, почему этот Шизоум не прыгает? — риторически озвучил я, на что последовало пожатие плечами всех причастных и наоборот.
— А в режиме боевой тревоги мы, Терентий, с начала боестолкновения, — отметил капитан.
— Ну значит, не объявляйте, — резонно ответил я.
И продолжил я предаваться разгульному мышлению. Чумовые сволочи дотелепаются до нас через четверть часа примерно. Причём атака на нас уже началась: мне пришлось в пределах поля Геллера “подпустить святоты”: глюклинги, явно науськанные предателями, рвались к Милосердию. А сама природа этих тварей, “негативная вероятность” делала поле Геллера не абсолютом. Но, будучи довольно слабыми демонами, святоту они не переносили и даже помирали.
Правда, мне пришлось напрягаться, гася святоту, а, подумав, и вообще все психические излучения от Милосердия. Потому как у чумного деда есть заразы и повируснее всяких там предателей. И в варп орать о нашем присутствии более, чем нужно. А час продержимся, как прикидывал, так и успокаивал я вопящую “всёпропало!!!” паранойю.
Кристина забеспокоилась, почувствовав “слепоту”, но я тереньтетку успокоил, да и, подумав, вошёл с ней в психическое сопряжение: не помешает. Хотя после того, как я исполнил её “любое желание”, к сопряжению я относился с некоторым опасением, мдя.
Впрочем, ничего страшного не случилось, я получил полезный опыт, который ОЧЕНЬ хочется в варп забыть.
А сопряжение — нужно, полезно и прочее.
— Терентий, простите меня… — начала было Кристина, видимо, почувствовавшая мои метания.
— Не за что просить прощения, Кристина. И закроем тему. Лучше давай думать, можем ли мы что-то сделать в бою.
— Вряд ли сможем. Только если вы используете ваши лучи, но в космическом бою это, при всей вашей силе, не слишком поможет, а сил вы потратите много.
— Да, если они сами не начнут делать микропрыжки — толку от нас только в защите. И то, если не как этот Шизоглуп. Кстати, Кристина, ты от него чумных эманаций не чувствовала? — уточнил я.
— Нет, Терентий.
— И я нет. Странно, но артефакт, скорее всего, есть, — протянул я, пакетно отправляя тереньтетке намысленное и получая от неё её мысли.
— Больше похоже на артефакт, Терентий. Я вообще думала, что орк пленил демона Осквернителя, но артефакт вероятнее.
— И эманаций не было. Ну да ладно, следим за пакостью вокруг. И приглядывай за полем Геллера — в этом поганом месте оно чувствуется как бы не хуже, чем в навигационном или даже глубоком варпе.
— Исполню, Терентий.
С окружающей нас… да нет, не топологией. Топология была полуимматериальна, несколько более варпанута, чем в ближнем заочковье, но не более. А скорее “волей света и ветра”, если так можно выразиться, творилась джигурда.
А именно, положим, глубокий варп: он враждебен материуму, всеми жабрами и фибрами стремится сделать материальное имматериальным, но. “Но” заключается в том, что варп — стихия. Он не то, что не разумен, он не может быть разумен в состоянии “глубокого”. Быть статичным достаточно, чтобы сформировать разум. В глубоком варпе даже пси-мусора нет. Он распадается на свет и ветер, неоформленный.
А вот тут был даже не фоновый, весьма гадкий груз последствия мыследеятельности “обычного” варпа. А эманации разложения, условно-разумные, сволочи! То есть, сказать, что они направляются злобной чумной волей — нельзя. Но сказать, что не так — нельзя также.
То есть, если в глубоком имматериуме к Милосердию прорывались флуктуации, случайные, “условно-нормальные”, пропускаемые полем Геллера, то тут… те же флуктуации, но очень хитрые, злобные, разумные. По сути, можно сказать что этакие “вирусы варпа”, не живые, но вполне себе вредоносные.
Соответственно, я при всех прочих равных просто не справлялся с потоком пакости, развеивая лишь самую гадкую, плюя на мелочь. Увеличение концентрации свячёности, конечно, могло бы помочь, но это как заявить из каждого нурглинга: “Имперский Святой ошивается в палисаднике Разложения, если вы ещё не поняли!”
