— С вами… все в порядке? — заволновалась девушка, непроизвольно шагнув ко мне. — А где Гарри? Почему вы здесь одна?
Я молчала, грустно разглядывая ее. Хорошая девочка, на меня похожа. Нет, не внешне, конечно, а какими — то внутренними качествами. Деловая, настойчивая, смелая… Когда — то была и я такая… А теперь… Годы утекли безвозвратно, и их не вернуть…
Снова захлестнула удушающая тоска, да так сильно, что в глазах потемнело.
— Рон, ну что ты стоишь как истукан! Не видишь, ей плохо!
— А что ты предлагаешь сделать? — в голосе парня прозвучало легкое возмущение.
— Позови кого — нибудь. Это ты можешь сделать?
Мне на локоть опустилась чья — то рука, удерживая от падения.
— Миссис Поттер… — произнесла Гермиона тихонько, — вы не волнуйтесь, сейчас кто — нибудь…
Она не успела закончить, послышались гулкие торопливые шаги.
— Не мешайтесь под ногами, мистер Уизли! Что это вы здесь делаете?
— Вообще — то… — начал Рон.
— Мисс Грейнджер, а вы… — перебил его Северус.
Шаги затихли. Было похоже, что он смотрит на нас. Я приоткрыла глаза, встретилась с тревожным взглядом девушки и только потом заметила Северуса. Он быстро подошел к нам, за его плечом маячил высокий парень, неуверенно следуя за ним.
— Почему ты не в госпитале? — повторяя слова Гермионы, спросил Северус меня. — Где твой сын?
У меня не было сил что — то говорить, объяснять, и я, держась за Гермиону, безразлично смотрела на него. Где — то на краю сознания вновь мелькнула мысль о том, что все происходящее здесь ненастоящее. Или мне просто хотелось так думать?
«А как же Гарри? — робко спросил голосок внутри меня. — Он тоже ненастоящий? И все, что с ним — и с тобой тоже — было — это по — твоему ничего незначащая ерунда? Плод твоей воспаленной фантазии?»
— Пойдем, Лили, я отведу тебя в больничное крыло… — сказал покровительственным тоном Северус, беря меня под локоть с другой стороны. Гермиона, поколебавшись, убрала свою руку.
Только не это! Возвращаться в госпиталь мне положительно не хотелось.
— Нет, я не пойду туда, — впервые за это время разомкнула я губы. Поэтому голос прозвучал хрипловато и с какой — то отчаянной ноткой.
Северус, а вместе с ним Гермиона и Рон посмотрели на меня с удивлением. В глазах девушки промелькнула жалость, мой бывший друг же был слишком собран, чтобы выдать свою обеспокоенность. Но именно то, что я его знала когда — то близко, его нарочитая невозмутимость не обманула меня. Хоть Северус внешне казался очень сухим человеком, на самом деле это было не так…
— Почему? — спросил он, не обращая внимания на застывших парня и девушку.
Потому что я не хотела снова встретиться с Дамблдором. Конечно, он вполне мог уже покинуть госпиталь и другим путем вернуться к себе в кабинет. Но мог и остаться…
— Мне… не хочется, — лаконично ответила я. — Проводи меня, пожалуйста, в мою комнату. — И добавила, поглядев на Рона и Гермиону: — А вы, если не трудно, предупредите Гарри. И Ремуса.
— Да, конечно, — с готовностью кивнула Гермиона. — Пойдем, Рон.
Парень, будто очнувшись, встряхнулся и бросился догонять девушку, уже решительно шагавшую в направлении больничного крыла.
— Так тебя проводить? — напомнил Северус.
Не тратя ни силы, ни времени на слова, я двинулась в противоположную сторону. Он шел рядом, по — прежнему придерживая меня за локоть. Я никак не реагировала на этот его знак внимания, в данный момент мне было абсолютно все равно. Вероятно, я бы осталась равнодушной, даже если бы вокруг начали происходить странные вещи.
— Мы пришли, — сказал Северус, останавливаясь.
Если бы он это не объявил, я бы прошла мимо.
— Действительно…
Я открыла дверь и прямо с порога наткнулась взглядом на стол, за которым еще недавно мы с Гарри сидели. Я завтракала, а он рассказывал о случившимся на Диагон — Аллее, про Нарциссу Малфой, спасшую меня, и Северуса, который…
У меня сжалось сердце. Мысли о Джеймсе незаметно отошли на второй план, когда я обернулась на стоящего позади Северуса.
— Ты… Значит, все — таки это правда? — Как ни странно, голос мой прозвучал более или менее спокойно, без дрожи, хотя на самом деле я так себя не чувствовала.
— Что правда? — уточнил он спустя несколько секунд. Но мне показалось, он догадался о сути моего вопроса.
— Ты… ты… — я никак не могла заставить себя произнести эти слова. Закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться. — Ты служишь ему… — Открыла глаза и посмотрела ему в лицо. — Волдеморту.
Он едва заметно дернулся, точно я его ударила.
— Ты ведь знаешь… — сиплым полушепотом произнес Северус, на мгновение отведя от меня взгляд.
— Знаю… — эхом отозвалась я.
Конечно, знаю. Теперь я вообще много чего знаю, например, каким заботливым Северус может быть или насколько лживым бывает человек, которому ты всецело доверял.
— Зачем? — лишенным эмоций голосом спросила я, опираясь о дверной косяк.
Этот вопрос можно было трактовать по — разному, поэтому Северус явно колебался с ответом.
— Зачем ты сделал это? Зачем примкнул к нему? Только не говори, что мне это известно. Мне это неизвестно.
Я чувствовала, что каждое мое слово мучает его, но не делала ничего такого, что бы облегчило его муки.
— Я очень жалею об этом… Мне было плохо оттого, что мы с тобой… поссорились.
— Что? — Я удивленно подняла голову, вдруг позабыв обо всем, что приносило мне боль.
Однако продолжить наш разговор помешал приход Гарри, Ремуса и сопровождавших их Гермионы и Рона. При виде Северуса Гарри приостановился, слегка нахмурился, но предпочел все же не акцентировать на нем свое внимание.
— Мам, как ты?
Подошел ко мне, тронул руку.
— Я… Все хорошо, милый… — Я попыталась улыбнуться, но потерпела полное фиаско. Мышцы лица не желали меня слушаться.
— Лили, если хочешь, мы не будем тебе мешать, — сказал Ремус со своей обычной деликатностью. Это вызвало очередной приступ горечи, заставивший меня внутренне скорчиться от боли.
— Господи, Ремус, как вы мне можете помешать…
Горло отчаянно сдавило, и конец фразы получился скомканным.
Северус невольно бросил на Ремуса взгляд, тот мельком посмотрел в ответ. Гермиона прикусила губу и, казалось, готова расплакаться вместе со мной.
Я отвернулась и медленно поплелась в комнату. Шагов не было слышно. Похоже, никто не осмелился пойти следом. Они все беспокоятся, но боятся надоесть мне своей заботой и тревогой…
— Тебе нужно отдохнуть… — сказал Ремус.
Отдохнула уже, шестнадцать лет как…
Но вслух этого не сказала.
— Да, наверное… Только пусть останется Гарри.
Я посмотрела на сына. Да, он бы остался и без моей просьбы. Какой же он милый… и такой незнакомый.
— Мы будем рядом, — сказал Ремус с непонятной ноткой в голосе.
Северус отмолчался, но все же счел нужным кивнуть.
За ними закрылась дверь. Мы остались с Гарри вдвоем. Я бесцельно подошла к окну, посмотрела на такой знакомый пейзаж, все больше озаряющийся поднимающимся солнцем, и, отвернувшись, села на край кровати. Гарри наблюдал за мной, не пытаясь вовлечь в разговор.
— Просто посиди со мной… — попросила я.
* * *
Зеленая вспышка, и молодой мужчина падает с застывшим выражением отчаяния на лице… Лицо другого же мужчины, бледное и безжалостное, поворачивается в сторону кинувшейся прочь женщины… Ее сердце в страхе рвется из груди… Только бы успеть… Спасти малыша Гарри… Не дать свершиться ужасному. Она захлопнула за собой дверь спальни, метнулась к кроватке сына. Позади раздался оглушительный взрыв и треск ломающегося дерева. Женщина развернулась и очутилась лицом к лицу с безжалостным убийцей…
— Нет!
Я закричала, пытаясь избавиться от взгляда страшных красных глаз. Но мне некуда было деться, он проникал даже в самое сердце.
— Лили! Проснись! Это всего лишь сон!
Я стремилась изгнать из себя ощущение панического страха, сопротивляясь изо всех сил тому, кому принадлежали удерживающие меня руки.
— Лили… Ну стой же…
Меня крепко прижали к себе, ограничивая свободу действий. Тяжело дыша, я предприняла еще одну попытку вырваться, но и она не увенчалась успехом. Ужас понемногу отступал, и я постепенно приходила в себя.
— Все в порядке… — прошептал тот же голос. — Все закончилось.
Я открыла глаза, вдохнув знакомый запах.
— Северус… — почти неслышно пробормотала я, понимая, что именно Северус обнимает меня.
Что случилось? Что он делает в…
Я слегка отодвинулась от него. Северус будто нехотя ослабил объятия.
— Где мы? — Увидев, что мы находимся отнюдь не в моей спальне, я испытала чувство, близкое к потрясению. — Что я здесь делаю?
Здесь — это в погруженном в полутьму холле.
