Девушка пыталась сопротивляться, но мужчина предотвращал все ее попытки, удерживая другой рукой ее тело. Она брыкалась так с минуты две, а после затихла. Но этот таинственный убийца продолжал держать ее под водой, пока смерть не наступила окончательно.
Позже он достал ее из воды, но это уже была другая девушка. Противная. Мерзкая. Развратная. Мужчина присел на одно колено и снял с пояса серебристый изогнутый нож, больше всего походивший на ритуальный. Поднял девушку повыше и замахнулся. Ударил ей в грудь. А затем еще. И еще. Еще! Пока не распорол брюшину.
И в это время его голова крутилась так, как у нормального человека она просто не может повернуться. Качалась из стороны в сторону. Надсмехалась. Не человек, а демон во плоти.
Вода в ванной окрасилась в алый цвет. А мужчина, залез рукой, на которой была белоснежная перчатка, в разрез грудины, а затем вытащил. Перчатка окрасилась в багряный. Он принялся вырисовывать на стене слово. А за ним следующее. Пока на стене не появилась надпись:
«Quietum Refugium».
Она приобрела смысл.
«Потревоженное убежище»…
* * *
База Консорциума, кабинет Главы Консорциума.
Четвертый охотник Консорциума, Валет.
Вся колода раскололась тут же, как только Глава послал нас разбираться с ренегатами и все еще живым кротом. Дама должна была заниматься архивом и хранилищем. Король — исследовательским центром. Туз остался на передовой, где точно пользовался фигуркой носорога. Но даже он долго не выстоит. Обращать ренегатов против них самих — это конечно хорошо, но и Туз не всемогущ. Скоро силы покинут его, и он будет сражаться точно так же, как и остальные охотники. А вот меня оставили у палат Главы, чтобы на всякий случай я оберегал его покой. Кротом же никто не занимался, но если честно и не до этого было.
У нас была настоящая бойня. Место одного павшего охотника тут же занимал другой. Точно такая же история была и у ренегатов. Только их, как мне казалось, было значительно больше. И как они только смогли собрать такую армию?
Сверчок каждую секунду уберегал меня от ранений, но взамен на мою безопасность забирал жизнь какого-нибудь охотника. И я считаю, это честная сделка. Мы продолжали оборону, а противник все наступал. И я бы продолжил битву, если бы сверчок не завибрировал в моем кармане. Но на этот раз все было иначе. Он предупреждал меня не об опасности моей жизни, а опасности того, кого я должен был оберегать.
И я просто тут же, не раздумывая, ворвался в здание палат Главы. Пробежал по лестнице, на которую какой-то мудак скидывал тела умерших охотников. Как будто на полу в зале было мало место для этого? И тут же ринулся по коридору. Попытался открыть дверь, но что-то с другой стороны мешало. Я взял разгон и выбил ее.
Оказался в кабинете Главы. Сам же Глава лежал на полу, а над ним стоял тот человек, которого все знали, как V. Я видел его фотографию в досье в архиве, когда просматривал его дело.
Он бегло глянул на меня и в мгновение ока пересек комнату. Что самое странное, окно было целым. А значит, этот упырь проник через лестницу. Но позже, мой страх развеялся тем, что он просто пробежал сквозь окно, как будто там и преграды то не было. Ну а мне то куда? Я сквозь стены бегать, еще не научился. А черепахи, перевитой змеей, у меня не было.
Поэтому я подбежал к Главе и уже хотел ему помочь, но он лишь отмахнулся рукой, пряча свое лицо другой. А само лицо направлено в сторону так, чтобы я его не видел.
— Убирайся! — прокричал он. — Вон!
— Но я же…
— Найди V! Ты еще успеешь его догнать!
Да, точно. У меня еще есть шанс его догнать. Если он прошел прямо сквозь окно, значит, его ожидало падение как минимум с четырех-пяти метров. А это хотя бы на пару секунд должно было его задержать, как раз на то время, пока на меня кричал Глава Консорциума.
Я рванул из кабинета, закрывая за собой дверь. И тут же ринулся по коридору обратно к лестнице, чтобы спуститься вниз. Вылетел из дверей. Перестрелка продолжалась. А потом прогремел взрыв прямо рядом со мной. Меня подбросило, а затем со всей силой ударило об землю. Даже фигурка сверчка, не оказалась полезной.
V вновь ушел…
Вне пространства и времени. База Консорциума, Хранилище.
Охотник Консорциума, Малой.
Не знаю, через которое время я очнулся, но бойня уже закончилась. Я открыл глаза, а передо мной лишь предстали тела умерших союзников. Противников рядом не оказалось. Но дверь в Хранилище открыта. Я остался в живых. Это было всего лишь чудо. Ошибка, которую допустили ренегаты.
Но даже не это было моей первой мыслью. Лина. Что же стало с Линой? Цела ли она? Или ее постигла та же участь, что и остальных. Господи, только не это. Она просто не могла умереть. Если умрет она — то вместе с ней умру и я.
На душе было пусто. Даже пугающе пусто. Что же здесь произошло? Как все это случилось. Вот если бы не моя глупая боязнь крови — я участвовал бы в этой битве вместе с остальными, а так, получается, что я просто их бросил на верную смерть. Хотя в то же время я прекрасно осознавал, что даже я не спас бы их. Всех ждала лишь смерть.
Тот человек, который ворвался в хранилище с остальными ренегатами — у него точно был предмет. Я просто уверен в этом. А по тому, как умирали его жертвы, у меня даже не возникло сомнений. Морской конек. Тот предмет, что способен ломать. Крушить и уничтожать.
Организм оставался слабым, а нога, что была прострелена, даже через жгут, давала о себе знать. Жутко болела. Я попытался пошевелить рукой, но получилось до ужаса еле слабое движение. Она лишь тихонько пошевелилась. Я был слишком слаб и даже не понимал, почему.
Но где же Лина? Я внимательно осмотрел все тела взглядом, но это были лишь парни. Ни одного женского тела. И Лины даже не было рядом. Куда она запропастилась?
Но потом меня отвлекли звуки, доносящиеся из Хранилища. Кто-то был там. Я слышал, как гремят металлические предметы. Фигурки? Но после из дверей показалась до боли знакомая физиономия. Это был V.
Он увидел меня и остановился ровно на секунду. Но, после, поняв, что я не представляю угрозы, даже когда в моей правой руке находился пистолет, направился прямо ко мне. Он наклонился надо мной, посмотрев мне в лицо.
Теперь на нем не было линз. Разноцветные глаза, точно так же, как и у меня. Он пристально смотрел в мои глаза и произнес:
— Гетерохромия, — он даже не спрашивал, а утверждал. — Можешь не отвечать. Я это вижу.
Затем он достал из кармана металлическую фигурку и вложил в мою левую руку. Я почувствовал холод, идущий от нее.
— Надеюсь, она убережет тебя, — произнес он. — Она вернулась к своему владельцу.
Затем поднялся, хотя я желал высказать ему все, что накипело, но не смог. Еще раз взглянул на меня и направился на выход. Он уходил, а я даже не мог подняться, чтобы его остановить. Чувствовал, что этого нельзя делать.
Перевел взгляд на свою левую руку и приложил чудовищные силы, чтобы разжать кулак. В руке была серебристая металлическая фигурка. Сурок, если я не ошибаюсь. Предмет, который давал какие-то силы.
Я даже не догадывался, на что способна эта фигурка, но чувствовал, что она подскажет мне лишь ту дорогу, которой и стоит идти. Ощущал, что сама фигурка мне знакома. А ее прикосновение ко мне, уже даже не холодило кожу, а грело.
Приложил усилия и сжал ее в кулаке. И тогда, перед глазами все померкло, и я словно смотрел на ту ситуацию, что передо мной предстала со стороны. Незримый наблюдатель, точно так же, как и в том видении, которое я только недавно видел.
Наблюдал, как в зал перед самим хранилищем врываются ренегаты. Видел, как убивают моих друзей. Как они убивали наших противников. Но фигурка морского конька, которая лежала в руках у какого-то китайца, определила судьбу охотников Консорциума. Она безжалостно уничтожала своих противников.
Видел, как я сам теряю сознание. А затем группа ренегатов врывается внутрь. Гильзы осыпаются на пол просто дождем, но это не умоляет судьбу о милости к другим. Многие просто падают на пол, создавая кучи мертвых тел. А потом я уследил за Линой. Она стояла ближе всех ко входу в само хранилище и отстреливалась от входящих внутрь ренегатов. Кажется, даже одна из ее пуль, задела того китайца. Я видел, как его откинуло к стенке, а на его синей рубашке проступил багряный цвет крови.
И лишь в конце три выстрела, которых я даже не слышал. Вообще, все это видение, представлялось мне, как немое кино. Одна из пуль угодила Лине в грудь. Еще одна в ногу. А последняя пробила ей шею.
Она даже сама не поняла, что произошло. Лишь осела на пол, а затем и вовсе упала. То видение, словно оператор снимал это побоище, приблизило свой объектив к лицу Лины, и я видел, как черно-белое лицо моей возлюбленной из сероватого оттенка обретает белый. А глаза приобретают стеклянный блеск.
