Однако, как только его сцена добралась до нужной точки, глаза подростка расширились.
«Я уже заждался, Син», — послышался мерзкий и чудовищный голос в его голове, после чего перед его глазами предстала кошмарная картина.
Десятки изувеченных тел, разбросанных по полю боя, напоминали безжизненные куклы. Среди них он узнал знакомые лица — бывших одноклассников, знакомых, героев. Их искаженные болью лица были застывшими свидетельствами произошедшей бойни. Некоторые еще подавали признаки жизни, другие казались бездыханными.
В центре этого кровавого месива, словно на троне из костей, восседал Шигараки. Его расслабленная поза разительно контрастировала с царящим вокруг хаосом. Взгляд его был полон холодного триумфа, обращенный в ту точку, откуда должен был появиться Айкава. Он ждал, наслаждаясь страданиями других и предвкушая скорую встречу с врагом.
— Останови машину, Альфред, — холодно скомандовал подросток.
— Но мы же… — попытался вставить своё слово старик, но не смог.
— Останови машину. Сейчас же, — последовал угрожающий тон, после которого автомобиль тут же был остановлен.
С немного мрачным взглядом Син тут же открыл дверь и выбрался наружу. Дальше должен был идти только он, если он не хотел увидеть мучительную смерть старика и Хацуме.
— Что случилось? — взволновано спросила Мэй.
— Он уже ждёт меня. Он знает, что я рядом, — ответил юный злодей, разминаясь.
— А что с остальными? Разве они не должны биться с ним?
— Боюсь, что они уже проиграли, — произнёс парень, после чего сердце девушки замерло от ужаса. — Я увидел десяток тел. Кто-то из них шевелился, а кто-то уже нет. Не знаю, сколько выжило, но я уверен, что уже никто из них не сможет дать Томуре бой.
Мэй замерла, услышав его слова. Она знала, что ситуация будет сложной, но не думала, что всё окажется настолько катастрофическим. Её руки невольно задрожали, а сердце сжалось от тревоги. Син, заметив её состояние, нахмурился.
— Вам нужно поскорее убираться отсюда, — произнёс подросток, обращаясь сразу к двоим в машине. — Альфред, отвези Мэй в безопасное место.
— Как прикажете, молодой Господин, — покорно ответил старик.
— Но… — попыталась вмешаться девушка, но парень не дал ей договорить.
— Если вы не уйдёте сейчас, будете мне только мешать. Шигараки настроен чертовски серьёзно, так что он сделает всё, чтобы сделать мне больно не только физически, но и морально.
Мэй замерла на мгновение, переживая бурю эмоций. Страх за Сина, гнев на его безрассудство и глубокое беспокойство за его судьбу смешались в её груди, заставляя сердце колотиться быстрее. Она не могла просто уехать, зная, что он идёт навстречу почти неизбежной гибели. Решив, что должна высказать ему всё, что накипело, Мэй внезапно распахнула дверь автомобиля и выбралась наружу.
— Син, подожди! — её голос дрожал, но в нём слышалась твёрдость. — Ты же понимаешь, что идёшь на верную смерть? Если он победил всех, то и ты... — не смогла договорить она, не желая озвучивать мысли о возможном поражении юного злодея. — Ты понимаешь, что тебя там ждёт? Ты один, а он... он — монстр, Син. Я не могу просто уехать и оставить тебя здесь одного. Ты... не должен сражаться с ним в одиночку.
Взгляд Сина скользил по ее лицу, не выражая ни единой эмоции. В тишине, казалось, можно было услышать биение их сердец. Мэй сделала шаг вперед, ее голос звучал хрипло:
— Позволь мне сражаться рядом с тобой... Позволь мне... быть рядом с тобой до самого конца.
После этих слов она замерла на месте, не в силах больше сдерживать свои эмоции. Её глаза были полны слёз и беспокойства, когда Син, не проронив ни слова, подошёл к ней. Он увидел, как её лицо искривляется от страха и отчаяния, и его сердце сжалось. Вдруг, без предупреждения, он нежно прикоснулся к её лицу, остановив свою ладонь на её щеке.
Хацуме не могла отвести от него взгляда, словно зачарованная его фигурой. Его приближение было медленным и неотвратимым. Прикосновение его пальцев к ее коже вызвало у нее мурашки по коже. В его глазах она читала обещание, угрозу, нежность — все переплелось в сложный узор.
Её глаза едва успели моргнуть, когда его губы резко и быстро приблизились к её лицу и коснулись её губ. Мягкость этого прикосновения резко контрастировала с бурей эмоций, бушевавших в её душе. Поцелуй был подобен молнии, пронзающей тьму, внезапно озарившей её внутренний мир. Его прикосновение заставило её сердце забиться с такой силой, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Слёзы, блеснувшие в её глазах, были не от боли, а от переполняющей её гаммы чувств, словно каждый момент поцелуя был пропитан нежностью и глубиной, которые невозможно было сдержать.
Поцелуй был осторожным и чувственным, но в нём ощущалась вся глубина его эмоций. Каждое прикосновение было пронизано смыслом и значимостью. Его губы коснулись её с нежной настойчивостью, и язык, осторожно скользящий по её губам, добавил в этот момент интимную теплоту и страсть. В следующую секунду их языки встретились в мягком и нежном танце, как будто каждый прикосновение раскрывал новую грань их чувств. Время словно остановилось, а мир вокруг исчез, оставив только их двоих, поглощённых этим волнующим и бесконечно красивым мгновением.
Когда они отстранились, оба были охвачены волнением и слегка растеряны. Син внимательно посмотрел на Мэй, его взгляд стал ещё более решительным, но в нём теперь отражалась едва заметная тень нежности, придающая его лицу особую мягкость и теплоту.
— Спасибо тебе за всё, Мэй, — ласково произнёс подросток. — Я рад, что познакомился с тобой в тот день.
— Син, я... — не успела ответить девушка, как тут же отключилась.
Юному злодею пришлось применить свою причуду, чтобы усыпить Хацуме. Он прекрасно понимал её чувства, потому знал, что та всё равно будет рваться в бой, чтобы помочь ему, а ей рисковать он точно не собирался.
Подхватив её на руки, он подошёл к машине и положил её на заднее сидение, после чего закрыл дверь и посмотрел в открытое окно, через которое на него смотрел Альфред.
— Увези её в безопасное место, пожалуйста, — попросил он.
— Будет сделано, — улыбнувшись, одобрительно кивнул старик.
Айкава отвернулся и уже собрался отправляться на поле битвы, но его вновь остановили.
— Перед тем, как вы уйдёте, позвольте мне кое-что сказать, — произнёс Альфред, вновь заставляя подростка обернуться. — Долгие годы я служил вашей семье. Когда-то давно ваш отец спас меня и подарил шанс начать новую жизнь, и прямо сейчас только благодаря ему я могу спокойно жить и ни в чём себе не отказывать.
— К чему ты ведёшь? — спросил Син.
— Я обязан всем вашему отцу, молодой Господин, как обязан и вам, ведь вы — его сын. Совсем недавно я уже стал свидетелем смерти Господина Кенджи, после чего я решил посвятить всю свою жизнь во служение вам. И я хочу, чтобы вы знали, что я буду ждать вас живым, — улыбнулся старик. — И знайте, что я буду с вами и за вас до самого конца, несмотря ни на что.
В ответ на эти слова юный злодей ухмыльнулся. Его глаза вспыхнули новой решимостью. Слова Альфреда словно подлили масла в огонь, разгорающийся в его сердце. Это было именно то, что ему нужно, чтобы окончательно собраться перед битвой, которая могла стать последней. Он всегда знал, что этот момент настанет, и был готов, но осознание того, что кто-то верит в его возвращение живым, придавало ему сил.
— Спасибо, Альфред, — решительно сказал подросток и, отсалютовав старику, активировал причуду и на высокой скорости отправился к полю битвы, где его уже ждал Шигараки.
* * *
Добрался Син до нужного места достаточно быстро — на дорогу с его скоростью ушло не более пяти минут.
Прибыв на место, он тут же увидел своими глазами то, что ощутил сценой: десятки бессознательных тел героев с ужасными ранами, залитое кровью поле битвы и мрачный жнец в лице Шигараки, восседающий в самом центре данной безумной картины. На лице последнего сверкала злобная улыбка. Он был рад содеянному. У него не было ни совести, ни капельки сожаления. Томура победил каждого героя с особой жестокостью — с такой, с которой мечтал это сделать всю свою сознательную жизнь. Каждый из них заплатил за то, что вышел против него, и, безусловно, каждый из них будет с ужасом вспоминать этот день в будущем.
