Что ж, подождём, уходить не будем.
– Кто здесь? – раздался напряжённый вопрос мне в спину, через некоторое время.
– Я, – ответил я.
– Кларк? – удивлённо воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?
– Понимаешь ли… есть у меня такая привычка: когда в жизни происходит фигня, и мне надо серьёзно подумать, я прихожу на кладбище. И так получается, что обычно такие моменты выпадают на ночное время… – ответил я и даже не соврал. За мной действительно такое водилось. В «той» жизни. Правда, было это не абстрактное «кладбище», а конкретно могила отца. Сидя возле неё, я принимал все самые важные решения той жизни. И действительно, время обычно было ночное.
Многие мистифицируют кладбища. Населяют их в своём разуме призраками и потусторонней чертовщиной. Другие бравируют, выделываются перед собой и перед другими, приходя на кладбище и безобразя на нем.
Я не отношу себя ни к первым, ни ко вторым. Для меня это просто красивое и спокойное место, где можно подумать. – А ты?
– Ты умеешь хранить секреты? – спросила девушка, подойдя ко мне почти в плотную. Я чуть было не отпрыгнул при этом в ужасе. Но… давешних неприятных ощущений не было. Я спокойно находился в полушаге от Ланы Ленг и не корчился от боли. Занятно.
То есть, реакцию вызывает не она сама?
– Пожалуй, умею, – ответил ей. Про себя же продолжил: «в противном случае – я труп».
– Я прихожу сюда по ночам, поговорить с родителями, – улыбнулась девочка. – Наверное тебе покажется странным, что я говорю с мертвыми...
– Нет, – ответил я. – Мне это не кажется странным, – про себя добавил: «Куда страннее, что я, по сути мертвый, разговариваю с тобой». – Есть вещи, которыми с живыми не поделишься…
– Идём, я тебя им представлю, – взяла она меня за руку и потянула за собой. Идти оказалось недалеко. Мы остановились возле совсем низенького надгробного памятника.
– Мама, папа, это Кларк Кент, – внезапно достаточно громко проговорила Лана. – Поздоровайся с ними.
– Здравствуйте, – чувствуя себя… странно, поднял в приветствии руку я.
– Он у нас застенчивый, – присела на корточки перед камнем Лана. – Мама спрашивает: ты расстроен из-за девушки?
– Нет, – отрицательно повёл я головой.
– А папа спрашивает: может из-за парня? Не обращай внимания, у него извращённое чувство юмора… интересно, Кларк, почему ты здесь?
– Я не расстроен, Лана. Я растерян. У тебя не было никогда ощущения, что всё… неправильно. Фантастично, гротескно, невозможно. Что нужно срочно ущипнуть себя и открыть глаза…
– Иногда… – ответила Лана Ленг, сидящая на корточках перед надгробным камнем своих родителей. – Иногда мне снится, что я в школе, жду, когда меня заберёт Нелл, но она всё не приходит и не приходит. А потом появляются родители, и мы едем домой. Тогда я просыпаюсь абсолютно счастливая… а потом понимаю, что это только сон, их нет, а я на самом деле одна…
– Ты не одна, – сказал я. – Ушедшие за Грань близкие люди… они все здесь, – положил руку себе на грудь. – В твоём сердце. Эти слова кажутся банальными, пустыми… но, замри на миг. Просто прислушайся. Слышишь? Их голоса…
– Голоса? – с непониманием посмотрела на меня девочка.
– Просто прислушайся, – остановил я её жестом. – Прислушайся к своему сердцу. Отбрось разум, который твердит, что это глупость, просто прислушайся.
– Я… – чуть повлажнели её глаза. – …слышу…
– Ты не одна, Лана, – уже спокойно, без жара убеждённости произнёс я. В «той» жизни я ведь проходил через потери. Мне тоже было плохо. Тоже одиноко… на кладбище по ночам от хорошей жизни не ходят… Я нашёл для себя такой ответ, такое спасение, каким сейчас попытался поделиться с этой потерявшейся тоскующей девочкой. Есть шанс, что мой способ ей поможет…
– Спасибо, Кларк, – через какое-то время сказала Лана, тихонько смахивая слёзы с глаз, пряча их за улыбку. – А всё же, что здесь делаешь ты? Что заставило тебя почувствовать себя растерянным? Ты же всегда такой… несокрушимый.
– Ну, не всегда, – хмыкнул я. – Есть, оказывается, вещи, что и меня могут выбить из колеи.
– Поделишься?
– Возможно, – вздохнул я. – Холодает. Скоро туман поднимется.
– Да уж, – поёжилась Лана в своей куртке. Надо заметить, одета она была по погоде, достаточно тепло. Видно было, что это не первый её ночной визит сюда. Чувствовался опыт.
– Я провожу тебя. Конь, конечно, защита хорошая, но всё же: девушка, одна, ночью… Не ровён час, что случится, я ж ведь себе не прощу тогда… ну, или Уитни мне.
– Пожалуй, – не стала спорить девушка.
Попрощавшись с родителями Ланы, мы покинули с ней кладбище. Какое-то время шли молча. Ну как шли? Я шёл, Лана ехала на своём коне, я вёл его под уздцы.
– Лана, у тебя хорошо с фантазией? – спросил я, прервав молчание.
– Думаю, что достаточно хорошо, а что такое? – отозвалась она.
– Просто, я тут книжку одну прочитал… так себе книжица, если честно, но вот один момент меня зацепил, – начал сочинять я.
– И какой же?
– Вот представь, что ты вдруг… инопланетянин.
– И? – не поняла она. – Инопланетянин и? И что?
– И ничего, – пожал я плечами. – Просто инопланетянин. Живёшь себе среди людей. Ничего такого: людям не вредишь, никаких великих и не очень миссий не выполняешь… не разведчик и не захватчик, просто… инопланетянин.
– Какая странная книжка, – задумалась Лана. – Кто автор?
– Это не профессиональная литература. Миха… Миха Француз, кажется. Не очень хорошо помню, но вроде бы как-то так, – продолжил сочинять я, приплетая читанного мной ещё в «той» жизни фикрайтера. Уверен, если Лана будет искать, то кого-то с похожим ником найдёт. А то, что у того, кого она найдёт, не будет такой книжки, так не беда – скажу, что ошибся.
– Вот как… И как? Какого это?
– Вот и мне стало интересно: какого это? Какого это: быть инопланетянином среди людей? Что ты при этом чувствуешь? – задумчиво говорил я, глядя на далёкие звёзды… с которых я на эту планету пришёл.
– Я… мне кажется, что он одинок, – начала отвечать Лана. – Ведь все вокруг него люди. Они не такие, как он. Они не понимают его... А у него есть соплеменники? Кто-то, с его родной планеты, с кем он общается?
– В той книжке не было. Автор это как-то очень мутно обосновал, так что я толком и не понял, но нет, соплеменников у него на Земле не было… или были, но он с ними не общался. Не знал о них.
– Должно быть грустно так. Ни с кем не общаться… – предположила девушка. – Я бы так не смогла.
– Почему же ни с кем? С людьми же он общается. Ведь среди них же он живёт.
– А как он может с ними общаться, он же инопланетянин? Маленький зелёный человечек без носа.
– Не-ет, – весело улыбнулся я. – В той книжке он был внешне неотличим от людей.
– А внутренне?
– Не знаю, – снова пожал я плечами. – Та книжка была недописана.
– Какой странный образ… инопланетянин среди людей. Что-то он и меня зацепил, этот образ. – Теперь до утра не усну, буду думать, как же он себя чувствует?
– Расскажешь потом свои мысли? – попросил я.
– Расскажу, – кивнула Лана. – Ты из-за этой книжки пришёл на кладбище?
– Нет, конечно, – вздохнул я. – Просто Лекс прислал мне в благодарность за своё спасение из реки новенькую машину, а отец не разрешает мне её принять. У него какие-то счёты с Лютерами. Да и вообще: я же спасал Лекса не ради благодарности и материальных ценностей, вот и не должен их принимать. Вот так как-то… Я обычно прислушиваюсь к словам отца, но в этот раз пришёл подумать в тихом месте.
– Значит, я тебе помешала?
– Нет, - ответил я. – Наоборот, разогнала слишком сложные для меня мысли. Помогла понять, что какая-то там, пусть и новая, всего лишь машина, не стоит ссоры с отцом. Никто же не знает, сколько кому отмерено времени… вдруг… жалеть потом всю жизнь, что тратил время на ерунду? На глупые обиды?
– Да уж, – грустно вздохнула она. – Действительно, того не стоит…
***
глава 3
Слухи в деревне разносятся быстро. И у каждого дерева есть глаза. Что ж, я знал это. Теперь получил подтверждение.
