не исчезла под ногой, и Катерина накрепко застряла в ловушке. Сердце скакнуло в груди, а Филч, даже не скрывая довольной ухмылки, злорадно посоветовал быть осторожнее, потому что такие ловушки в школе — не редкость, и, если не иметь волшебной палочки, можно просидеть на холодном камне хоть всю ночь, пока тебя не найдут. Сам он, однако, даже без палочки за пять минут умудрился выковырять катину ногу из захвата, ловко орудуя зубилом. Делал он это не очень деликатно, так, что пострадавшая лодыжка жалобно хрустнула и еще довольно долго болела, около трех дней доставляя беспокойство при ходьбе.
Где-то на третьем часу прогулки, когда они инспектировали подземелья, а Филч, сладострастно причмокивая, показывал Кате заржавленные цепи и приспособления для подвешивания студентов за большие пальцы ног, их нашел Снейп и передал Кате ключи от её нового дома — Визжащей хижины, три устрашающего вида тяжелых ключа на одном кольце. Ощутив в руке тяжесть связки, Катерина со смешанными чувствами осознала, что впервые за пять лет у неё появился собственный дом, но пока сама не могла решить для себя — хорошо это, или плохо.
Под крышей дома своего, коль может называться домом.
Осмотр хижины решили не откладывать, тем более, Катерине нужно было оставить где-то свои вещи. Филч отправился с ней в деревню, чтобы сдать ей помещение, а с ними почему-то потащился и Снейп, который явно пренебрегал своими обязанностями преподавателя, но, похоже, предвкушал какое-то веселье.
Дом находился чуть в стороне от знакомой уже деревни, и, войдя на порог, Катя поняла, что так веселило профессора Снейпа и заставляло довольно ухмыляться Филча. Назвать это “домом” можно было с большой натяжкой. Двухэтажное крепкое здание находилось в сильном запустении, видно было, что в нем много лет никто не жил, а последний хозяин был заядлым собачником, так как мебель оказалась безбожно погрызена и подрана когтями.
— И как здесь жить? — недоуменно спросила Катерина, переступая обломки мебели и опасаясь даже трогать шторы, которые были пыльными и грозили свалиться на голову при любом неосторожном движении.
— Вам предоставили жильё, но насколько комфортным оно будет — не оговаривалось, — Снейп излучал ехидство, не скрывая этого. — И в договоре это не указывалось.
— Мне и в голову не могло прийти, что "дорогой директор" подложит мне такую свинью, — сокрушенно покачала головой Катерина.
Ей и правда не пришло в голову уточнять условия проживания — тогда гораздо больше волновал вопрос, как не попасть в трудовое рабство, а оказалось, что “собака порылась” совсем в другом месте. Хотя, вспоминая отношение Дамблдора и его предыдущие фокусы, это было вполне ожидаемо. Сама дура.
— То есть, на чайник и чистые простыни рассчитывать не стоит? — кисло поинтересовалась она, оглядываясь.
— Вы требовали расходные материалы для работы, а простыни в этот пункт не входят. Но уверен, вы с мистером Филчем придете к компромиссу, если будете паинькой.
Снисходительный тон и откровенная насмешка Снейпа неимоверно раздражали. Видимо, директор таким образом пытался сломать и наказать строптивую бабу, а профессор служил посредником, доносящим до Кати волю “начальства”. Но они не учли, что долгое время женщина выживала одна, и такой мелочью, как отсутствие чистого постельного белья, её не напугаешь.
— Знаете, на второй взгляд вполне милый домишко, меня все устраивает. Рабочий день завтра с восьми? Хорошо, буду на месте. Надеюсь, мистер Филч подготовит мне форму. Спасибо, что проводили, а теперь мне нужно отдохнуть.
И с большим удовольствием Катерина выпроводила “гостей”, лишь отмахнувшись от Филча, который пытался всучить ей на подпись список мебели, которую требовалось сохранить, и грозился тут же провести инвентаризацию. Такой неуклюжий шантаж со стороны директора мог вызывать улыбку, но смеяться не хотелось — Дамблдор пока знал её плохо, но в следующий раз, изучив получше, он может придумать другой способ влияния, который не будет столь безобидным.
Избавившись от посетителей, Катя сбросила рюкзак на пол, смахнула пыль с чудом уцелевшей табуретки, уселась, и плечи её обессиленно поникли. Слишком много эмоций, слишком много впечатлений — впору сходить с ума и кричать, кричать до хрипоты, пытаясь выпустить напряжение. Положение было незавидным, а работа выглядела форменным рабством — не сбежать, не уволиться, и что делать — пока самой непонятно. Сколько бы она ни храбрилась, Кате было сильно не по себе, и от страха все внутри дрожало и болело.
Она обвела глазами комнату, и серая пелена отчаяния укрыла её ещё плотнее. Декор не отличался изысканностью — мебель разных оттенков серого, коричневого и черного, часть ее была изломана, а оставшуюся покрывал густой слой грязи и пыли. Тот же пыльный дух перебивал все другие запахи, забивал нос и лёгкие. Интересно, сколько времени хижина была заброшена? Десять лет? Двадцать?
Минут через пять, немного придя в себя, Катерина отправилась исследовать дом. На первом этаже была оборудована кухня с очагом, чулан и подобие гостиной с большим грязным окном. На втором этаже — спальня с громадной кроватью под балдахином, ещё одна комната, почти полупустая, и удобства. Все краны заржавели, но постель выглядела ещё достаточно крепкой, во всяком случае, прыгать на нее Катя не собиралась, а для сна и так пойдет — сверху надувной матрас, спальник, все не в палатке или на голой земле.
Когда-то, в своей прошлой жизни, ей удавалось как-то сочетать работу и быт, ни шатко, ни валко поддерживать порядок в квартире, вот только сохранить лад в семье не удалось. Но в том предательстве, что ей довелось пережить, вряд ли были виноваты не вытертые от пыли полки. А здесь, для себя, и не хотелось создавать уюта — хватило бы и минимума для спокойной жизни. Вот только вряд ли ей дадут жить спокойно, даже если Катя вылижет эту паршивую хижину сверху донизу.
За окном начинало темнеть, день пролетел быстро, а пыльные окна пропускали совсем немного света. Нужно было поспешить. Перед отправкой сюда никто не озаботился обедом. Завтрак, съеденный в медпункте, давно переварился, и нужно было поторопиться, чтобы развести огонь и соорудить себе ужин, а не ложиться спать на голодный желудок.
Повторно исследуя кухню, Катя решила, что не все так плохо. В очаге на крючке висел старый котелок, а
