освободят от всех ваших обязанностей? Ведь тебе будут предоставлены роскошные условия — свобода перемещения, большие деньги, возможность завести семью… Сколько можно сидеть в глубине Министерства? Поработал на благо государства, теперь пора и для себя пожить!
Его визитёр угрюмо кивнул:
— Да, я бы хотел иметь то, что есть у каждого… чего я был лишён все эти годы… новая жизнь… но… — пусть Фадж не видел его лица, но готов был поклясться — его лицо под маской напряглось, — понимаешь…
— Но? — настаивал Фадж.
Глава Отдела Тайн тяжело сглотнул. Казалось, он был не в состоянии продолжать. Постепенно он сполз в кресле к одному из подлокотников.
Фадж поднялся из-за стола и подошёл к человеку. Сочувственное выражение на его лице было теперь вполне искренним.
— Почему бы тебе действительно не рассказать мне обо всем, — сказал он просто. — По странному стечению обстоятельств всем этим я обязан именно тебе. И теперь нет смысла держать это в секрете… нет ни малейшей опасности.
— Да, — согласились с ним, — вот уже месяц не угрожает опасность государственного переворота. А если бы кто-то когда-нибудь попытался восстать, на то существует, — он переместил взгляд на противоположную стену, где едва заметная вертикальная щель, прикрытая магией, свидетельствовала о наличии ещё одной двери, — на то существует тайная полиция.
Фадж был поражён. Он не думал, что этот знает об этом. В голове шевельнулась беспокойная мысль: «Хитрость сумасшедшего». Но уже через мгновение благодушие вернулось к нему. Он подошёл к гостю и начал говорить. Правду.
— Знаешь, дружище, я всегда испытывал к тебе особые чувства, — сказал он. — И не только потому, что твои причуды помогли мне стать Министром Магии. Я всегда чувствовал, что ты чем-то отличаешься от других. От других, которые не видят ничего, кроме своих исследований, или которых лишь циркуляры заставляют не углубляться в дебри Тёмной Магии. И бывали времена, когда… — Фадж заколебался.
Глава Отдела Тайн слегка согнулся, словно под тяжестью дружеских рук.
— Когда я был в здравом уме? — закончили за него решительно.
— Как сейчас, — мягко заметил Фадж. — Я всегда чувствовал, что, пусть превратно, пусть не до конца, но ты меня понимаешь. И это много для меня значило. Я был одинок, ужасно одинок — благодаря хроновороту эти одиннадцать месяцев растянулись для меня на восемь лет! Спал под хроноворотом, пил зелья, благо колдовать не особо нужно. И так целых восемь лет! Пришлось забросить прежних друзей и даже племяннику только письма писать. Никаких товарищеских отношений, даже с людьми, которых я обучал в Институте политического руководства. Перед ними тоже приходилось играть свою роль, скрывать от них некоторые факты из опасения, что они пытаются захватить власть через мою голову, будучи недостаточно подготовленными. И никто не поддерживал меня по-дружески, кроме разве что собственных моих надежд да тебя временами. И всё это ради благородной цели: избавить Магическую Англию от Тёмной Магии. Теперь, когда всё позади, для всех граждан Магической Англии начнётся новая жизнь. Мир, в котором не будет Тёмной Магии, поскольку она будет законодательно запрещена на всех уровнях. Чудовищная сила, что сродни ядерной энергии у неволшебников, которая теоретически должна отапливать дом и защищать, а вместо этого просто расщепляет пользователей и грозит всем тотальным уничтожением. Ведь даже светлые умы, как некогда Альбус Дамблдор, не смогли противостоять ей. И я рад, что мне всё удалось.
Его собеседник внимательно слушал. Он был уверен — тот всё понимает, хоть и не разделяет его взглядов. Фаджу показалось странным, что между сумасшедшим и нормальным человеком может возникнуть даже такое мимолётное взаимопонимание.
— Ныне Тёмная Магия ходячий атавизм, уважаемый, — произнёс Фадж каким-то новым, необычно страстным тоном, — Атавизм из давних времён. Изучая историю, я очень скоро пришёл к выводу, что критический момент начался во время Основателей, когда эксперименты Слизерина привели к провалу. Он хотел соединить архаику и прогресс, но у него ничего не вышло. Вместо будущего он повёл своих соратников к симуляции прошлого. Вместо того чтобы освободиться от ограничений в виде эрегху, он окончательно загубил себя, свой род и своих последователей. Зачем нам Тёмная Магия? Очень давно все опасные существа в этом мире, которых не берёт ничего, кроме Тёмной Магии, были уничтожены. Принятие Статута Секретности сделало ненужным войны магов, а прятать от неволшебников намного проще слабые заклинания. Отпала необходимость в сверхмощных поражающих заклинаниях, действующих на крайне глубоком уровне — и Тёмная Магия стала уделом не воинов, которые ценой своей жизни и рассудка покупали право на существование для других, а маньяков. Тех, которые хотят всё сломать, но ничего не могут построить, ибо ничего не умеют. Скоро такие слова, как «безумие», «помешательство», «сумасшествие», «психоз» практически полностью исчезнут из лексики магов, а сами понятия — из нашего сознания! Психические отклонения у магов будут встречаться не чаще, чем у неволшебников, и сами психи-маги не будут обладать опасным оружием!
Глава Отдела Тайн поднял голову.
— Но есть другой путь, — ответили ему. — Несколько путей. Да, Тёмная Магия опасна, как яд. Тёмная Магия объективно плоха. Возможно, не стоит ей пользоваться. Но может, стоит её сохранить — на всякий случай? Ведь что-то может прийти к нам неизвестно откуда, и мы не должны быть совсем беззащитными. Либо мы пойдём куда-то, либо нечто или некто к нам. Глубокой консервации для Тёмной Магии вполне достаточно. Можно продолжать прежний курс — держать исследования под контролем и в секрете, как было несколько веков подряд. В том числе для этого и создавали Отдел Тайн. Или… фантастика, конечно… Можно тщательно замерять уровень эрегху для каждого человека и следить, чтобы не был достигнут критический уровень. Все нюансы объяснять им не обязательно, достаточно достоверно объяснить риски, но не давать пояснения почему. Теперь все нормальные. Или если нет — сам виноват, нужно было лучше оценивать свои риски. Каждый сам будет решать, будет ли он использовать Тёмную Магию и в каких объёмах, получая выгоду и риски. А в случае если он не сможет контролировать себя сам… Чтобы не началось гражданской войны… Нужна крышка для унитаза — тот, кто будет надо всем этим… «говном».
О чём он говорит? Нужен сверхмаг в системе сдержек и противовесов? «Хитрость сумасшедшего», — подумал Фадж.
— Поначалу я отказывался делать какие-либо заключения относительно Альбуса Дамблдора, — начал говорить Фадж. — Но с течением времени его действия становились
