— Я взгляну? — Спросила Белла. Вампирша кивнула, давая согласие на сеанс легилименции. Всё же, живя с Эдвардом, Каллены явно привыкли к тому, что их мысли — это не что-то конфиденциальное. Иначе их было бы трудно уговорить впустить кого-то в свою голову. Вообще, не то чтобы Белла не доверяла Элис, просто ей хотелось лично убедиться, что уничтожение Вольтури приведёт к таким ужасным последствиям.
Убедилась. Сжав кулаки, Белла смогла лишь процедить сквозь зубы риторическое:
— И что же тогда делать?..
На это ни у кого не было ответа. Наконец, Эдвард подошёл к девушке и заключил её в объятия:
— У нас ещё есть время, Белла. В том видении ты выглядишь старше. Как минимум, до него ещё пара лет. Мы что-нибудь придумаем. А сейчас ты можешь сосредоточиться на экзаменах и подготовке к выпускному.
Белла на это заявление лишь нервно фыркнула. Как будто ей есть сейчас дело до дурацких экзаменов!.. Когда впереди экзамен всей её жизни: ей предстоит ни больше ни меньше, как доказать самой себе, что она изменилась по сравнению с прошлой жизнью. Что больше она не станет пешкой в чьей-то игре. Что теперь она — та, кто будет задавать правила.
Однако в чём-то Каллен был прав. Нет смысла перегонять одни и те же мысли внутри своей головы, лучше сосредоточиться на решении насущных проблем. С Элис они договорились встречаться три раза в неделю — и просматривать разные варианты событий. Рано или поздно они найдут решение, которое устроит всех. Наверное.
Пугать своих учеников потенциальной опасностью из переменчивых видений Элис, Белла не стала. Она решила рассказать всё тогда, когда решение будет принято — а, следовательно, определится и наиболее вероятная линия событий. Единственной, с кем поделилась Белла, была Амалия. Девушка посчитала, что травница, как единственный взрослый человек в её магическом окружении (Каллены не в счёт), уж точно не напугается, а может и дать какой-нибудь полезный совет. Амалия внимательно выслушала её, а потом задумчиво нахмурилась.
— Предвидение — полезный дар, — покачала головой ведьма, — но и тяжелый. Не каждому под силу выдержать знание о предстоящем. Я бы себе такого не хотела. Однако этой Элис повезло — её видения меняются в зависимости от решений, а это даёт возможность манипулировать будущим… Задачка, однако.
Белла кивнула:
— Да, я думаю, дар Элис усилился из-за обращения в вампира. У волшебников эта способность проявляется иначе — в виде произнесения пророчеств. Там никаких вариантов не предполагается — если не считать за вариативность различные трактовки.
— Верно, — согласилась Амалия, — с пророчествами проще и сложнее одновременно. Слишком велик риск понять что-то неправильно, принять желаемое за действительное, или и вовсе запустить самоисполняющееся пророчество.
— Что? Как это? — Не поняла Белла.
— Ну вот смотри: допустим, некто получил пророчество о том, что умрёт в раннем возрасте от болезни. Что в этом случае будет делать человек? Естественно, захочет избежать этого. Например, он решит закаляться — но переусердствует с холодным купанием, заработает воспаление лёгких и умрёт от осложнений. Вроде всё сбылось, да? Вот только остаётся вопрос: а заболел бы этот человек, если бы ничего не знал о пророчестве? Если бы его собственное решение закаляться не привело его к такому исходу?..
— Хм…
— Или другой пример: предсказали мужу, что жена от него уйдёт к другому. Он поверил и стал следить за женой, изводить её подозрениями, запрещать носить красивую одежду. В итоге бедная женщина, устав от самодурства супруга, действительно ушла от него к своему начальнику, который давно её добивался, но получал неизменные отказы. Вопрос: пророчество виновато в этом или действия мужа?.. Ушла бы она всё равно или нет?
— Это неизвестно, — вставила Белла.
— Верно, мы не можем этого знать. Пророчество исполнилось потому, что человек в него поверил и предпринял некие действия, чтобы избежать нежелательного исхода. Но в итоге именно эти действия его и привели к этому самому исходу. Можно сказать, что это фатум, судьба, от которой уйти невозможно, но…
— Но по факту, человек сам оказался виноват в своих несчастьях, — закончила за неё Белла и задумалась. Она помнила из прошлой жизни, что Тёмный Лорд был одержим неким пророчеством, касаемым его и мальчишки Поттера. Суть этого пророчества она не знала, однако понимала, что именно из-за него Лорд избрал подростка своим врагом. Может ли быть, что и там имело место самоисполняющееся пророчество? Значит ли это, что Тёмный Лорд в итоге погиб в той же битве, что и сама Беллатриса? Своими руками Волдеморт выковал из мальчишки себе врага, сперва убив его родителей и дав тому повод для мести, а потом методично преследуя и пытаясь уничтожить самого ребёнка. Стал бы Поттер сражаться против Тёмного Лорда, если бы не это всё? Или рос бы обычным пацаном, которого заботит лишь квиддич и проделки с друзьями?.. Неизвестно. Можно ли вообще игнорировать пророчество, если его услышал? Именно этот вопрос Белла и задала Амалии.
— Я думаю, что нет, — ответила та со вздохом. — На нас влияет всё, что мы узнали. Это формирует нашу картину мира, отражается в наших мыслях и идеях, составляет наши страхи. Предположим, что человек из первого примера не стал ничего предпринимать, не стал заниматься закаливанием или ещё как-то менять свою жизнь. Но при этом он подспудно всегда будет помнить о предсказании и опасаться того, что может умереть от болезни. Это жизнь в постоянном стрессе, а стресс, как известно, снижает иммунитет. Таким образом шансы на смерть от болезни сильно повышаются, не так ли?
— А второй пример? Там иммунитет не важен.
— Во втором примере, мужчина тоже мог внешне вести себя как и раньше. Но предательская мысль об измене жены всё равно запала бы ему в голову. Это уничтожило бы прежнее доверие между супругами. Волей-неволей они начали бы отдаляться друг от друга, и в итоге всё равно расстались бы. Разумеется, это всё умозрительно. Как было бы в реальности, мы не знаем. Но я склоняюсь к тому, что само знание о пророчестве оказывает влияние на человека. Или вампира. Поэтому и говорю о том, что не хотела бы себе такой дар — даже такой, как у Элис. Легко потеряться в иллюзиях, живя возможным будущим, а не настоящим.
Белла согласно кивнула. Ей нравилась брюнетка-вампирша, но та действительно частенько выпадала из реальности. После разговора с Амалией Белла поняла и ещё одну вещь: отношение Калленов к ней самой изменилось. Да, видение показывало лишь вероятные события, но разве возможно сохранить прежнее доброжелательное отношение к той, кто, возможно, станет твоей убийцей в будущем? Даже осознавая, что это не выбор Беллы, а скорее всего влияние Челси, они не могли смотреть на неё, как раньше. Внешне вампиры этого никак не показывали, а копаться у них в мозгах Белла не считала нужным, но глубоко внутри они теперь её опасались. Это ощущение исходило ото всех, кроме разве что Элис. Прорицательница была единственной из всех Калленов, кто действительно понимал зыбкость своих видений, а потому она и не спешила вешать на Беллу ярлык. Увы, остальные, включая даже Эдварда и Эсме, подобной гибкостью сознания не обладали.
Осознание этого факта было для Беллы подобно удару под дых. И даже отдышавшись, она продолжала ощущать на языке горечь — как послевкусие отведанной правды. Больнее всего было от того, что и Эдвард стал относиться к ней иначе. Он по-прежнему был предупредителен, внимателен и нежен, но при этом находился в постоянном напряжении. Раньше Белла считала, что это из-за опасности, грозящей его семье, а теперь поняла, что не только.
Впрочем, девушка решила ничего по этому поводу не предпринимать, а понаблюдать за Калленами, прежде чем делать окончательные выводы. Вместо этого она сосредоточилась на учёбе, принявшись старательно готовиться к выпускным экзаменам, да ещё пуще прежнего стала гонять своих учеников, особенно на занятиях боевой магией. Даже несмотря на уверения Элис и Эдварда, что до событий в видении не меньше двух лет, у её учеников будет куда больше шансов выжить, если они начнут готовиться прямо сейчас. Мнению Элис и Эдварда в этом вопросе она доверяла: вампирское зрение могло различить нюансы во внешности одноклассников, чтобы с уверенностью утверждать, что те выглядят старше, чем сейчас. И тот факт, что в видении Анжела и Бен живут отдельно от родителей, в своём доме, ныне принадлежащем другому человеку, косвенно это подтверждает.
