маг был практически уверен, что глаза Гримвальда не были достаточно острыми, чтобы обнаружить его. Тем не менее Гримвальд, всегда подозрительный даже к самому себе, делал о пути регулярные остановки, пытаясь определить, следят ли за ним.
Ла Валь нахмурился и когда Гримвальд далеко впереди внезапно остановился и оглянулся на путь, которым пришёл, скользнул обратно в тень. Ла Валь мог видеть мысли другого мага, отображённые на его лице. Сердце говорило ему, что за ним следят, но разум насмехался над этим в связи с отсутствием видимых доказательств.
Пристальный взгляд Гримвальда снова скользнул по Ла Валю, на этот раз останавливаясь на нём, и тот затаил дыхание.
Затем другой маг резко отвернулся.
Ла Валь вздохнул с облегчением и через минуту опять последовал за ним. Гордость ослепила Гримвальда.
Наконец Гримвальд пришёл к богато украшенной и тяжёлой железной двери. Мгновение он повозился с кольцом ключей, потом нашёл правильный, с засечкой, и вставил его в самый верхний замок, тяжело поворачивая, пока он не щелкнул. Затем он перешел ко второму замку, и выбрав другой ключ, сделал то же самое. Ещё три замка были быстро открыты в строгой последовательности.
Затем он отступил, бормоча короткое заклинание, которое рассеяло волшебство, всё ещё удерживающее портал закрытым.
Со скрипом дверь широко распахнулась.
Ла Валь остановился, а затем последовал за магом в ночь Зазесспура.
* * * * *
Этос придерживался глухих переулков, избегая оживленных улиц. Что-то было не так; он чувствовал это в воздухе, и решил держаться в стороне от всех, независимо от того, какими безобидными они выглядели.
Беззвучно он скользил по затемнённым улицам, бросаясь от тени к тени. Таким образом он пересёк четыре квартала, а потом внезапно остановился, заметив кого-то впереди.
Это был мужчина, ссутулившийся у одной из стен, и спокойно спящий. Его одежда была в беспорядке, и пустая бутылка из-под дешёвого эльфийского вина лежала рядом.
Этос задумался. Один пьяница, конечно, не представлял опасности, да и чтобы обойти его потребовалось бы время.
Украдкой он прокрался мимо, бесшумно двигаясь вперёд.
Когда он проходил, пьяный фыркнул во сне, а затем перевернулся на бок. Через мгновение его дыхание вернулось к нормальному состоянию.
Этос посмотрел на него. Что-то было не так ...
Он подождал мгновение, затем стряхнул с себя плохое предчувствие, повернулся и помчался по дороге.
Как только он ушёл, пьяный поднялся, глядя ему вслед. Мгновение спустя он побежал.
* * * * *
– Что они говорят? – спросила Артемис.
Джитиндер вздохнул, усаживаясь напротив неё. – Успокойся. Ещё нет никаких новостей. Даже слухов.
Артемис неловко оглянулась вокруг. – Но сегодняшней ночью, – сказала она, пытаясь говорить тихим голосом, – должна же быть хоть какая-то весть откуда-то. Вы уверены, что мы должны просто сидеть здесь?
Джитиндер поднял ладонь. – Успокойся, – сказал он. – Вести придут, только будь терпеливой. Что касается этого места, то оно полностью нас устраивает.
Они сидели за одним из небольших столов в «Улыбке Седьмого шторма», захудалой таверне в портовом районе. Джитиндер привёл их сюда днём, настаивая на том, что поиск Этоса будет возможен только тогда, когда появятся вести о его передвижениях.
– Смотри, – сказал он, – три различных гильдии и только боги знают, как много негодяев воров и головорезов будут наблюдать за ним. В любом случае мы не можем пройти каждый возможный маршрут, так почему бы не позволить их агентам работать на нас? Вести сами придут к нам.
И они ждали. Джитиндер отказался от проведения времени в беседе – Артемис была слишком отвлечена, чтобы составить хорошую компанию – так что недавно он заказал обед. С удовольствием он жадно съел две миски горячей тушёной ягнятины. Артемис к своей еде не прикоснулась.
Девушка не была убеждена, что ожидание здесь и ничего неделание было лучшим планом определения местонахождения Этоса, и в течение вечера сказала об этом несколько раз.
– Вы уверены, что это то, что нужно делать? – спросила она, возможно, в пятый раз.
– Расслабься, – ответил Джитиндер. – Доверься мне. Если Этос будет найден, то новости прибегут сюда. Ничего другого мы сделать не можем.
Именно тогда старая дощатая дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался человек. Это был высокий мужчина с длинными каштановыми волосами и многодневной щетиной.
– Видел его! Я обнаружил его! – Он задыхался.
Джитиндера уже не было на стуле, он пересекал комнату.
– Где? – спросил он, не потрудившись поинтересоваться, о ком говорил мужчина.
Тот посмотрел на него.
– Это от кое-чего зависит, незнакомец. Я полагаю, что это ценная информация – не только для тебя, но и для многих людей. И так как я первый её принёс, должен быть вознаграждён.
Посетители таверны собрались в небольшаю группу.
– Сколько? – спросил невысокий блондин с козлиной бородкой. – Десять золотых?
– Двадцать, – сказала женщина с оливковой кожей и повязкой на левом глазу, – при условии, что ты скажешь мне, и никому другому.
– Сделка дурака, – сказал очень мускулистый мужчина, – он будет продавать всем, кто будет платить.
– Сколько? – спросил Джитиндер, игнорируя остальных.
Хитрый огонёк появился в глазах мужчины.
– Сотня золотых.
Джитиндер покачал головой.
– У меня нет сотни золотых.
Подобное пробормотали и другие.
– Это слишком много, – выразил недовольство блондин.
– Я уверен, что если вы все скинетесь, то нужная сумма наберётся, – сказал человек с фальшивой улыбкой. – На вашем месте я бы поспешил. Не забывайте, что чем больше времени уходит, тем дальше он будет от того места, где я его видел.
– Он прав, – сказал Джитиндер, ковыряясь в своем кошельке. – У меня есть двенадцать ... нет четырнадцать золотых. – Он смотрел на других. – Послушайте, давайте просто сделаем это. У меня четырнадцать. Это означает, что нам нужно только восемьдесят шесть.
– Вот двадцать семь, – сказала женщина с повязкой. Она посмотрела вокруг на окружающих её.
– Ну, что? Скидывайтесь, все мы хотим одного.
Послышалось общее ворчание, но постепенно и другие достали золото и серебро.
– Это ... восемьдесят семь золотых и двадцать две серебряных, – сказал Джитиндер, закончив подсчет общего количества.
– Я сказал сто, – произнес мужчина. – Здесь нет сотни.
– Видишь ли, – сказал мускулистый мужчина сердито, – я не помню, говорил ли тебе, как близко ты к получению меча в
