Моря Посейдона, только бы не опозориться!
В дверь снова стучат. Я умоляюще смотрю в распахнутые оленьи глаза Келл, но та лишь указывает в сторону звука. С неохотой встаю и через плечо шепчу: «Предательница». Каждый мой шаг отдаётся пульсирующим напряжением во всём теле. Папа ждёт в своём кабинете, и всё, что от меня требуется, это проводить туда гостей. И, конечно, подслушать разговор после. Второй пункт отцу знать не обязательно.
Подходя к двери, я расправляю плечи и делаю глубокий вдох перед неизбежностью. Воздух словно плотная вода тёмного озера, которая затягивает меня. Я поворачиваю рукоять и тяну на себя. В метре от меня стоит высокий незнакомец. Выглядит он не старше двадцати пяти, хотя возраст у волшебного народа весьма обманчив, как и их речи. Первое, что захватывает моё внимание — одежда не по погоде. На нём чёрное пальто в пол, строгие брюки и рубашка с вышивкой из золотых нитей в области груди и воротника. Всё сидит с иголочки: старательно выглажено и застёгнуто до самой верхней пуговицы, будто душит. Блеск лакированной обуви даёт понять, что её начистил личный слуга. Судя по струнной осанке, этот фэйри никогда не опускался до уровня своих туфель. Всё в нём кричит о знатном происхождении, однако мимика не излучает презрение, какое часто присуще чистокровным. Угловатые черты лица едва ли вписываются в рамки красивых. Так много углов, и так мало мягких линий. Волосы зачёсаны назад, разрешив лишь нескольким прядям касаться лба. Он терпеливо ждёт, изучая меня в ответ. Должно быть, это правая рука его высочества или кто-то из охраны. Принцы не звонят в дверь.
— Добрый вечер, — незнакомец учтиво склоняет голову, и я на автомате повторяю жест. — Вас должны были предупредить обо мне. — Правая ладонь ложится на грудь, демонстрируя широкое кольцо на безымянном пальце. — Моё имя Кайден Аваро. А вы, должно быть, дочь Бэна Метьюса, Фэй.
Он не спрашивает. Констатирует факт. При этом никаких титулов: или он этим не кичится, или же узнаваемость — само собой разумеющееся при разговоре с ним. Я хлопаю ресницами, затем бросаю подозрительный взгляд за его спину. Ничего, кроме стен лавки с многочисленными полками, уставленными бутылями и книгами, за ней нет: ни охраны, ни советников, ни одной живой души. Даже пыль куда-то пропала. Один. И всё бы ничего, но как фэйри его статуса может находиться так далеко от своего дворца без защиты? В особенности, когда его брата убили. Излишняя самоуверенность или тут замешаны чары? Он походит скорее на того, кто ценит контроль, а не самодурство.
Вывод первый: принцы всё-таки звонят в дверь.
— Я один, — утоляет мое любопытство фэйри.
Вывод второй: он безумец и самодур.
— Кхм, да. Добрый вечер, — язык предательски заплетается. — Не ожидала, что вы прибудете сюда без сопровождения.
— Пару дев Ордена ждут снаружи. — Его высочество кивает за дверь магазина. — Я решил, что здесь мне никто не угрожает, а лишние уши только помешают.
Поправка на ветер: зачёркиваем вывод два.
Порывшись в чертогах памяти, я вспоминаю, что при Дворе Теней есть несколько военных подразделений, и только одно из них зовётся Орденом. Орден — элитные войска Тёмного Двора, состоящие строго из женщин. Они проходят выматывающий, полный лишений отбор, чтобы посвятить всю свою жизнь служению королевской семье. Прекрасные валькирии, которые настолько же и опасны. Становится неуютно от мысли, что такие грозные воительницы находятся в нескольких метрах от меня и готовы ворваться сюда в любую минуту. Я одёргиваю себя, понимая, что не сделала ничего, чтобы их спровоцировать. Всё это не более, чем страх неизвестности.
— Пройдёмте, отец ожидает нас в кабинете.
Вас. Не меня. Всё ещё наивно надеюсь, что удастся остаться при разговоре.
Принц кивает и проходит вперёд, оставив за собой шлейф из травяного аромата, ноток смолы и чего-то ещё трудно уловимого. Удивительно! Неужели он совсем не боится оставить за спиной первого встречного? Должно быть, фэйри и правда хорош в бою, как о нём говорят. Воспользовавшись моментом, я прикладываю усилие, чтобы заглянуть под гламур. Пробираюсь легче, чем ожидала: или он не силён в накладывании, или не особо старался. Как же много «или», и так мало точности! На голове принца прорисовываются два крупных загнутых назад рога. Он разворачивается на три четверти, и я вижу, что черты его лица приобрели ещё большую остроту.
— Заглядываете под маску?
Прокашливаюсь, ощущая прилив жара к щекам. Быть пойманной коронованным стыдно, но в тоже время я замечаю толику гордости за того, кому предстоит править целым Царством. Филигранная чувствительность к магии!
— Прошу прощения. Привычка.
Не знаю, зачем извинилась, ведь в поступке нет ничего непочтительного. Навык выживания, заточенный как нож. Не более. Это совсем на меня не похоже. Я привыкла, что чистые смотрят на полукровных сверху-вниз. Жизнь научила отвечать им с дерзостью, без капли смущения. С другой стороны, они не принадлежали к королевской чете.
— Хорошая привычка. Вы не должны за неё извиняться.
— О, да, кхм, конечно.
Признаться, я снова и снова отскакиваю от стены своих стереотипов, как теннисный мяч. Принц не пытается принизить. Напротив! Он воплощает в себе то, что раньше звали благородством. Клянусь, Кайден Аваро стал бы первым претендентом на спасение дамы в беде в эпосе про драконов и рыцарей. Я же могла бы сыграть полудохлую пони, бегущую за ним следом. Зато как!
Дойдя до кабинета, я бросаю спасительный круг к столу Келли. Подруга смотрит на нас, не моргая. Совсем. Моря Посейдона! Соберись, Фэй! Буквы складываются в слова. Слова в предложения. Ты сможешь!
— Принц Кайден, это, эм, Келли. Она…
— Секретарь. Мне доложили. — Он элегантно преклоняется. — Добрый вечер.
Не много ли слова «принц» в сегодняшнем лексиконе? Оно столь непривычно, что вот-вот норовит выпасть из моего рта как-то не так.
— Моё почтение. Мистер Мэтьюс ожидает вас, — сияя ярче, чем ботинки гостя, отвечает та.
Надо отдать должное, подруга быстро берёт себя в руки, встаёт и склоняется в ответ.
— Благодарю, мисс.
Постойте-ка! «Мистер Мэтьюс ожидает вас»? Зыркаю на неё с подозрением и щепоткой смешинки. Она никогда не встаёт при клиентах и уж тем более не называет папу так официально. Похоже, нас укусила одна и та же пчела.
Я стучу и вхожу в кабинет.
— Папа, прибыл его высочество.
Ещё немного, и меня раздует от аллергии на титулы и вышколенную вежливость.
Отец сидит за столом, зарывшись в кипы папок, и опять пойман фантазиями.
— Пап!
Он подпрыгивает, будто никого и не ждал.
— Ох, мистер Кайден! Прошу меня простить, заработался.
Аваро снова кланяется, вызвав во мне странную ассоциацию с конём, которого мы видели в зоопарке Линкольн парка на мой шестой день рождения. Я помню, как заметила статного чёрного жеребца, и он тут же покорил моё детское сердце. Красавчик фыркал на прохожих, когда те проходили мимо, не обращая на него внимания, и кланялся, если кто-то кричал: «Мама, смотри, лошадка!»
— Спасибо что согласились уделить мне время.
Папа откладывает в сторону папку и указывает открытой ладонью на кресло.
— Присаживайтесь. Это честь, что вы решили посетить наше скромное агентство. — Он переводит внимание на меня: — Фэй, не угостишь ли нашего гостя чашечкой чая?
Мои брови взлетают вверх и, клянусь, если бы они могли, то коснулись бы стратосферы прямо сейчас. Хочу сказать, что не нанималась официанткой, но гость ловит меня перед обрывом.
— Благодарю, мистер Мэтьюс. Не стоит. Я не отниму много времени.
От отца не скрывается моя реакция, и он укоризненно смотрит одним из тех родительских взглядов, который как бы говорит: «Мы это ещё обсудим».
— Дочка, не оставишь нас наедине?
— Конечно, папочка! — сделав акцент на последнем слове, я закрываю дверь снаружи: недостаточно громко для сцены, но вполне доходчиво для отцовского слуха.
Бэн Мэтьюс ненавидит, когда я его так называю, потому что это означает лишь одно — пожар на корабле. Я громко топаю пару метров, разворачиваюсь и на цыпочках подкрадываюсь обратно. Келли ёрзает от любопытства. Стоит наклониться ближе, как в кабинете раздаётся хлопок, и все звуки по ту сторону исчезают. Чары. Зевс их дери! Принц наложил их, чтобы скрыть разговор от посторонних ушей. Таких, как мои.
