— Это возможно. Но. Во-первых. Это будет непросто. Причем непросто для всех нас, включая Источник Дома и всех моих вассалов. Во-вторых, изменение, проведенное с тобой, поддерживает своей Волей тот, с кем братья заключили договор. Придется искать путь, который позволит разорвать договор. И, в-третьих, — изменение есть измненение. И та, кто появится после него… будет ли она — тобой?
— Господин… — Белла опустилась на колени и распростерлась на полу, — пожалуйста, сделайте это! Я… я сделаю все, что угодно… все. Буду убивать, лягу в постель к тому, на кого Вы укажете… умру по Вашему слову, только…
Миа кинулась к унижающейся женщине, обняла ее и требовательно посмотрела на меня. Даже если бы я и собирался отказать (какового намерения у меня отнюдь не было), то уж противостоять такой просьбе…
— Мы сделаем это, — ответил я, подчеркивая, что потрудиться придется всем. — И я не потребую за это ничего, сверх уже принесенной тобой вассальной клятвы. Но для такого ритуала нужно подходящее место, время и некоторые материальные компоненты, которых прямо сейчас у меня под рукой нет. Так что, в лучшем случае — это будут пасхальные каникулы.
— Я готова ждать, — ответила Трикси, не поднимаясь.
— А вот как раз «ждать» тебе не придется. — Белла посмотрела на меня очень удивленно. — Тебе придется активно готовиться к ритуалу. Вспомнить всю свою жизнь настолько подробно, насколько сможешь, возможно — поговорить с госпожой Вальпургой и Антонином, раз уж он тебя неплохо знал… Судя по тому, что я успел услышать — это будет тяжело и больно… но необходимо. Ты должна решить, кто это такая — «Беллатрикс Блэк», и кем она хочет быть. И не одно-два желания, а полностью, по-настоящему, без купюр и утаенных от самой себя желаний. Раобраться, решить… и каждый день повторять это, запоминая, впечатывая в свою память то, с чем мы обратимся к престолу Владыки Изменчивых ветров. Поняла?
— Да, господин… — ответила Трикси, не поднимаясь. В глубине ее глаз разгорался фанатичный огонек.
— Тогда — встань. Мне неприятно видеть твое унижение. Дому Блэк нужен гордый боец, а не униженная рабыня. Мне нужна Неистовая Беллатрикс, за которой я пришел в Каэр Азкабан!
Трикси вскочила, как подброшенная пружиной.
— Милорд, — кивнула она мне, показывая, что поняла меня. — Леди, — аналогичный поклон в сторону Миа.
— Беллатрикс… — попрощались мы, и разорвали контакт с этим слоем реальности, возвращаясь в мир снов, где и танцевали среди звезд до самого утра.
Проснулись мы с Миа по-прежнему держась за руки по укоризненным взглядом Джинни. Волшебное очарование танца, когда звезды сияли у нас под ногами и разноцветные ветра кружили голову, все еще действовало, и проснулась Миа очень доброй и желающей облагодетельствовать весь мир. Так что, вскочив, она подсела к рыженькой и обняла ее за плечо.
— Джинни… — начала она, но была прервана.
— Да все я понимаю… и что он — с тобой, и что я — безнажедно опоздала… Мама так много мне рассказывала о Мальчике-который-Выжил… а когда я встретила Гарри, то поняла — что он еще лучше… Но уже было поздно…
Рыженькая уткнулась лицом в грудь Миа и разрыдалась. Сквозь слезы она пыталась продолжать рассказывать о своих проблемах.
— …а тут… тут еще… эти демоны…. Они… они хотят, чтобы… чтобы я шпионила… за Гарри… а я… я и отказать… не могууу!!! На мне же… Долг Жизни… Они же меня… спасли.
Произнеся это, Джинни окончательно спрятала лицо на груди Гермионы и забилась в рыданиях, заливая слезами пижаму в золотистые котята.
Несмотря на общую трагичность происходящего, выглядели девочки так умилительно, что я с трудом сдерживал желание подойти и погладить обеих по головам. К сожалению, это не решило бы проблемы, а только увелчило бы их. Так что я стоял в стороне и умилялся, в то время как Аналитик сосредоточенно искала выход из сложившейся ситуации.
— Джинни, — сказала Миа, чуть отстраняясь от заплаканной девочки, — а твой Долг Жизни не помешает тебе шпионить за ними для нас?
Рыжая просияла.
— Нет! Не помешает! Я же исполню все, что от меня просят, а «не рассказывать никому» леди Аметист нас не просила! Она даже так и сказала: «я не требую от вас омелы»… или «кометы»?
— Может быть «омерты»? — улыбнулся я.
— Точно! — радостно улыбнулась Джинни, хотя полоски от слез все еще были видны не ее щеках. — «Омерты». А что это такое?!
— Это обещание молчать, — грустно улыбнулась Миа. О том, что подавляющее большинство тех, перед кем она выступала — просто не знают, что такое «омерта», Аналитик как-то не подумала. Хотя и догадалась пояснить свои слова «просто так».
— Да? — как-то рассеянно удивилась Джинни. — Ой! Я тут сижу, зареванная, как лохушка, а вы мне даже ничего не говорите! — это в поле зрения рыжей попало зеркало.
Джинни вскочила с кровати, и пулей улетела в ванную. Миа растеряно посмотрела на меня. Я показал ей большой палец. Идея приспособить Джинни присматривать за культистами, которые временами хронический недостаток ума пытались компенсировать двойным усердием — была более чем неплоха. И нам польза, и рыжей будет, чем заняться, отвлекаясь от грустных мыслей о несостоявшейся Великой Любви.
Из ванной Джинни вышла уже в школьной мантии, и более-менее приведя себя в порядок. Она порывалась тут же начать рассказывать нам обо всех собраниях культа, но Миа тормознула ее, объяснив, что до завтрака осталось не слишком много времени, а нам тоже нужно еще собраться. При этих словах Джинни заметила буквально промокшую пижаму Гермионы, и приложила усилия к тому, чтобы качественно и талантливо косплеить помидор.
Впрочем, на этот раз успокоить засмущавшуюся девочку удалось быстро, и мы с Миа так же по очереди скрылись в ванной, чтобы совершить священный ритуал утреннего омовения, а после — собрались идти на завтрак.
Дорога наша лежала мимо Полной Дамы, хранящей вход в гостиную Гриффиндора. И там мы застали еще одного Уизли, пребывающего в трудной жизненной ситуации. А именно — он валялся на каменном полу, прижимая руки к разбитому носу и хлюпая носом. А над ним возвышался Невилл, потирающий раскровавленные костяшки на правой руке.
— Привет, — обратился я к Невиллу. — Чего не поделили?
— Мы не сошлись во мнениях по одному вопросу теоретической магии, — хмуро ответил Лонгботтом, и Миа уважительно, но с некоторой долей удивления посмотрела на него. Заподозрить чистокровного мага в знакомстве с «Тремя мушкетерами» было непросто…
— И решили провести натурный эксперимент? — поинтересовался я.
— Угу, — буркнул Невилл. — Некоторые сущности, пока в морду не дашь — в теорию не укладываются.
— Тоже мне, теоретик анализа существования сущностей, — шепнул я себе под нос, но Невилл услышал, и усмехнулся. Кажется, подсунутая ему на втором курсе книга о похождениях отчаянных служащих Межмировой таможни — сделала свое черное дело.
— А на самом деле что случилось? — поинтересовалась Миа.
— Этот… рыжий, — выдал Невилл максимально приличное описание Рона, на которое был сейчас способен, — накинулся на Викки, — Лонгботтом указал на приткнувшуюся в уголке первокурсницу в цветах Гриффиндора, — с какими-то дикими обвинениями…
— Это ее кошка сожрала Коросту! — попробовал взвиться Рон… получилось у него не слишком хорошо, да и кровь, продолжающая литься из разбитого носа, солидности не прибавляла.
— Вот-вот, — кивнул Невилл. — Ты бы к Анжелине Джонсон и ее Барсу с такими претензиями подкатил, а еще лучше — к самой Макгонагалл. А то нашел себе противника — ту, кто тебе не ответит!
— И это стоило того, чтобы… — удивилась Миа.
— «Это», может и не стоило, — согласился Лонгботтом. — Но того, что он сказал девочке — я повторять не буду. Тем более, что каких-либо доказательств того, что крысу сожрала именно ее Дали, Рон так и не нашел!
— Это точно она! — вызверился Рон. — И вообще, ее кузен на Слизерине учится, и она сама сюда наверняка по ошибке попала… — дальнейшие высказывание Рона письменной фиксации не подлежали.
— Кру… — палочка Гермионы замерла на полувзмахе. Вот ведь! И всего-то на два часа с Беллой оставил! — …гом марш! — закончила девочка почему-то по-русски.
Рон, впрочем, ее отлично понял и с остекленевшими глазами совершил идеально-четкий поворот «кругом», правда, почему-то через правое плечо, и строевым шагом двинулся вперед. Точно по прямой Рон шагал до тех пор, пока его продвижение не остановила стена. В поединке мальчишки и стены последняя одержала несомненную победу.
— Почему по-русски? — мысленно осведомился я. До сих пор я как-то не подозревал Миа в знакомстве с языком Пушкина и Высоцкого.
— Это меня Белла научила, а ее — Долохов, — так же мысленно отозвалась девочка.
