Но наваждение прошло также внезапно, как и напало. Косвенные признаки порой могут быть убедительнее основных. Какая-то огромная херовина плавает на поверхности океана? Огромная. Херовина. Плавает. Имеет башни, шпили и вили? Имеет. Корабль-город? Корабль-город. Едем дальше.
Вот только уже при более пристальном осмотре становится очевидно, что «Атлантидой» тут и не пахнет. Вот даже близко. Прям ни разу никак. Хотя бы по одной лишь той простой причине, что от обнаруженного объекта со версту несёт органическим происхождением. Будто бы «Атлантиду»… строили рейфы?
А именно такая ассоциация и пришла на ум.
Изучая трофейные технологии рейфов вживую, я прекрасно запомнил, как выглядит вблизи роговое покрытие их кораблей. Что у «стрел», что у более крупных судов, наподобие крейсеров или «ульев». Разница только в толщине. Этакий экзоскелет с попыткой в костную ткань. Но на деле – мягкие ороговевшие ткани. Я их и щупал, и резал, и пилил, и протыкал. Не поверите, но даже на зуб пробовал. На вкус как резиновая курица. Но узнать я их теперь всегда узнаю.
Шторм остался позади. Море успокоилось не до штиля, но высота волн снизилась порядочно. Мы получили возможность занять более низкий эшелон с тем, чтобы сократить шансы быть обнаруженными. Маскировка маскировкой, но не так давно она нам не особо-то и помогла. Уже научены горьким опытом.
Дальность до обнаруженной цели всего несколько километров. В прозрачной чистой атмосфере, лишённой тяжёлых взвесей от индустриально-промышленного воздействия, имеющей запредельную кристальную прозрачность и видимость, становятся видны самые крупные детали и основные обводы корпуса. Однозначно, это нечто – покоящийся на волнах корабль. И с девяностодевятипроцентной вероятностью – космический.
Рядом на месте штурмана находку окинула взором Анька.
– Это что ещё за 3,14дерастическая опухоль? – задала Рыкова риторический вопрос. – Какая-то ошибка гинеколога…
«Ошибка гинеколога» не определялась на радарах. Её было видно, с неё возможно снять габаритные размеры, но нет никаких опознавательных сигналов: транспондер не работал. Корабль не вещал своего имени, своей принадлежности, или любой другой идентификационной информации. Да и кому тут можно её вещать? Когда планета, вероятно, заброшена очень и очень давно.
Но как бы непривычно ни выглядела «педерастическая опухоль», конструкционно – это всё тот же корабль-город. На основной плите диаметром в несколько сотен метров расположены улицы, по которым высятся башни. Самые высокие размещены ближе к центру, менее рослые – ближе к краю. Высота башен плюс-минус сопоставима, чтобы соблюсти развесовку. А что нам это даёт? Это даёт понимание структуры сооружений. Значит, если нет никаких противодействий со стороны местной противовоздушной обороны, можно залететь в воздушное пространство и поискать, где бы приземлиться.
Кстати, о противодействии…
Когда до объекта оставалось буквально километр, подключил радары и «просветил» находку. Опасно, конечно, что ни говори: не для того подходили тихой сапой под маскировкой, чтоб активным облучением спалиться под носом у неприятеля. Но других вариантов нет. Или так, или соваться на слепую, рискуя заполучить погоревшую бортовую аппаратуру или лишнюю пробоину в корпусе.
Что немало удивило (хоть и зарёкся удивляться) – объект был жив. Во всех смыслах этого слова. Он не отображался на оперативной карте как корабль, его транспондер, если и был установлен, то не работал, но сенсоры «прыгуна» упорно распознавали эту гору мяса как живой организм.
Для полноты картины на радаре отображались координаты корабля, опознанного мною как тел`так. Малый разведывательно-десантный борт притулился возле одной из центральных башен города, а вокруг него сновал десяток человек.
Передо мной открывалась «вилка». С одной стороны, я мог сейчас тупо зайти «сверху» и, зависнув по вертолётному, раскидать всех, кого увижу, включая этот самый тел`так, бортовым боезапасом. Уже имея опыт его применения и практику стрельбы, точно могу предсказать: никто не уйдёт необиженным. Два десятка снарядов хватит, чтобы гарантированно положить полнокровную роту. А тут какой-то десяток живых целей и один корабль. Но тогда я не смогу допросить «языков» и поднять данные из памяти тел`така. Всё же, снаряды Древних – чрезвычайно весомый аргумент. Даже одного такого хватит, чтоб тел`так подкинуло и разорвало. И где потом прикажете брать разведданные? Перестрелять всех – не сама цель. Тут большого ума иметь не надо. С другой стороны, я могу сейчас сесть где-нибудь поодаль и попытаться аккуратно, на цырлах, без шуму и пыли разнюхать и разведать, что к чему. У этого плана шансы на успех ниже на несколько порядков: я техник, а не разведчик. Если меня спалят – туше. Дальше можно не играть. Зато в случае успеха смогу собрать информацию о происходящем в этом месте.
Всё же, инфа ценнее. Когда захочу учинить тотальный армагеддец и геноцид – просто слетаю до тех чайных пирамидок и разнесу кому-нибудь двигатели. А сейчас нам кровь из носа надо разобраться, что тут, собственно говоря, происходит.
Медленно и осторожно поднял «прыгун» на пару сотен метров повыше и повёл машину к центральной башне. Коль раз уж общая планировка этой находки напоминает мне «Атлантиду», значит, где-то там и должен находиться Центральный пост. Ну, просто по аналогии. Знать не знаю и свечку не держал.
– Ты задумал сделать грязь, – констатировала Анька. – Очень большую и грязную грязь.
– Не я плохой, а жизнь такая, – отмахнулся я. – Тебе задача-минимум. Сейчас припаркуем «прыгун», и я пойду играть в сержанта Цыбулю. Рацию включаю. Твоя задача – сидеть на радарах и по радио передавать мне, если вокруг меня назревает буча. Справишься?
Рыкова повернулась ко мне и окинула взором утомлённого диалогом с шизофреником психиатра.
– Для справки, мой цвет волос – каштановый. Я блондинка, но крашеная.
– Ох, прошу пардона. Дай покажу, где тут радары включаются…
Биолог нехорошо сощурилась на мне.
– Мне тебе промеж глаз двинуть или сам себя накажешь?
– Я дождусь ответа на поставленный вопрос?
Несколько секунд в кабине царила тишина. О чём думала Анька в тот момент – неизвестно. Возможно, думала, чем бы потяжелее огреть меня по кумполу. Может, думала сразу пристрелить. Но ответ таки-последовал.
– Справлюсь. И без сопливых разберусь.
Что ж. Одной проблемой меньше.
– Попробуем обнаружить на центральной башне посадочную площадку или ангар. Укроем «прыгун» там. Если получится провернуть всё по-тихому – попробуем залететь.
– У меня не получится залететь, – мрачно сообщила Анька. – Я стерильна.
Что ж. Чёрный юмор – тоже юмор. Но им займёмся потом.
Планировка этого места сильно отличала от таковой у проекта «Атлантиды». Сооружений больше, высотность другая, расположение тоже. Даже размеры самого корабля-города были иными. Если «Атлантида» представляла собой «звезду»-«снежинку», то находка базировалась на практически идеальной (а, может, и взаправду идеальной) круглой подошве. Башен было понатыкано чуть ли не в два раза больше, чем в «Атлантиде». А уж её план-схему, поверьте, я помню наизусть.
Но кое-какие сходства, всё же, были. Так, к примеру, удалось найти ангар в центральной башне: там же, где он и должен был быть. Сядем там, а оттуда попадём в основные рабочие объёмы. Спрашивается, на хрена козе баян? За каким хреном мне туда лезть, если вся движуха идёт возле тел`така внизу, у основания башни? Отвечаю. За каким-то хреном эти гаврики сунулись сюда. Значит, это точка интереса. Следовательно, тут должно быть что-то полезное. А кто первый встал – того и тапки. Не говоря уже о том, что я могу попытаться влезть в компьютеры первым и почерпнуть оттуда какие-нибудь важные для нас данные. Не факт, что получится. Но ведь это не повод не попытаться?
– Если случится кромешный звездец и я не «вывезу» – мотай на всех парах к Мигунову и ставь всех на уши, – закончил я инструктаж. – Потому что как только разберутся со мной, следующий шаг – наш лагерь.
