Аптека расположена через стенку — нужно только аккуратно выйти на улицу и зайти в соседнюю дверь, не привлекая к себе лишнего внимания. Медленно пячусь назад, на всякий случай достав из-за спины автомат и напряжённо прислушиваясь к окружающей тишине, нарушаемой только тихими разговорами моих спутников.
А долю секунды спустя обонятельные рецепторы безошибочно улавливают зловонный аромат разложения. Oh merda.
Резко оборачиваюсь — и упираюсь взглядом в утробно рычащую тварь, совершенно внезапно вынырнувшую из-за полки с сухими завтраками. Отточенные до автоматизма рефлексы срабатывают незамедлительно, и я спускаю курок прежде, чем живой мертвец успевает сделать хоть один шаг. По ушам бьёт оглушительная автоматная очередь, отбросившая мерзкую плотоядную тварь на добрых пару метров назад — сгнившее содержимое её черепной коробки вылетает из головы и оказывается на ярко-красных упаковках Лаки Чармс. Давно привычное зрелище в виде разложившихся мозгов внезапно вызывает приступ тошноты, заставивший меня согнуться пополам.
Благо, обходится без рвотных позывов — желудок совсем пуст. А мгновением позже я улавливаю смутное движение сбоку.
Едва успеваю подумать, что проклятая тварь здесь не одна, и едва успеваю осознать, что мне уже не хватит времени выстрелить…
— Уэнс!
А потом меня резко отталкивает в сторону невесть откуда взявшийся хренов герой.
Не сумев удержать равновесия, я падаю прямо на грязный пол, больно приложившись затылком о край полки и самым позорным образом выронив из рук автомат — он отлетает на несколько метров и закатывается под ближайший стеллаж.
Вспышка острой боли на долю секунды ослепляет, а когда зрение фокусируется вновь, моё сердце пропускает удар и ухается вниз с километровой высоты… Потому что я словно в замедленной съёмке вижу, как кровожадная тварь набрасывается на безоружного Торпа и впивается зубами ему в шею.
========== Часть 16 ==========
Комментарий к Часть 16
Саундтрек:
Birdy — Strange Birds
Приятного чтения!
Как часто я думала о смерти?
Пожалуй, ежедневно.
Не менее четырёх раз.
Первый — когда открывала глаза и вместо чашки утреннего кофе тянулась к лежащему рядом автомату, чтобы тщательно осмотреть окрестности в месте очередной стоянки и убедиться, что голодные твари не успели окружить мой внедорожник.
Второй — когда заводила мотор и вжимала в пол педаль газа, чтобы снова отправиться в бесконечное странствие без цели и смысла. Чтобы отыскать новую порцию говяжьей тушёнки или жестяную банку с омерзительной консервированной фасолью. Что угодно, лишь бы не умереть мучительной смертью от голода.
Третий — когда бродила между разорённых полок очередного заброшенного супермаркета, держа указательный палец на спусковом крючке и внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Всегда начеку, всегда в полной боевой готовности отразить любую атаку.
Четвёртый — когда солнце склонялось к горизонту, и я находила укромное место для новой стоянки. Когда сворачивалась клубком на жёстком автомобильном сиденье и закрывала глаза, даже не будучи уверенной, что мне повезёт открыть их следующим утром.
Дни сливались воедино, превращались в месяцы, а затем и годы — а мой путь через мёртвые земли, дотла выжженные смертельным вирусом, никак не заканчивался. Не заканчивалось и моё бренное существование, ведь жизнью в полноценном смысле я это назвать не могла.
А потом всё изменилось.
Не резко и не внезапно, нет. Это случилось плавно и незаметно, но… Тот роковой день, когда хренов герой направил мне в спину свой жалкий Кольт 1911, стал отправным пунктом абсолютно нового маршрута, совершенно иного временного отрезка, той самой фатальной точкой невозврата, после которой уже ничего не могло как быть прежде.
Жаль, что я поняла это только сейчас.
В ту самую фатальную секунду, когда гнилые зубы плотоядной твари безжалостно сомкнулись у него на шее, а горячая алая кровь брызнула во все стороны, запачкав девственно белую кафельную плитку на грязном полу.
Машинально потирая ушибленный затылок, я словно в замедленной съёмке наблюдала, как Торп неловко взмахнул руками в рефлекторном и бесполезном жесте — стремился защититься. Или защитить меня. Не знаю. Oh merda. А потом он очень медленно осел на пол, не сводя с меня растерянного остекленевшего взгляда своих насыщенно-зелёных глаз.
Кажется, прошло бесконечно много времени.
Но на деле — не больше нескольких секунд.
Первоначальное оцепенение постепенно спадает, а мощный выброс адреналина разом запускает базовые инстинкты организма.
Я резко тянусь за отлетевшим в сторону автоматом, не без труда прицеливаюсь предательски дрожащими руками и нажимаю на спусковой крючок. Оглушительная очередь выстрелов эхом отражается от бетонных стен здания — и ненавистная тварь отлетает на полметра назад, врезавшись спиной в полку с чипсами и попрощавшись с гнилостным содержимым черепной коробки.
Вот только… это нисколько не меняет кошмарной реальности, в которой хренов герой продолжает лежать на полу словно сломанная тряпичная кукла, а багряная кровь с острым запахом металла струится из его растерзанной шеи, заливая всё вокруг.
Где-то на заднем плане истошно визжит Энид, смутно доносится топот приближающихся шагов, но все прочие звуки воспринимаются совершенно побочно — я никак не могу оторвать немигающий шокированный взгляд от стремительно увеличивающейся лужи крови. И никак не могу собрать воедино жалкие остатки самообладания, чтобы подползти к Торпу. Отчего-то мне кажется, что если я приближусь к нему, если действительно почувствую на своих пальцах горячую липкую жидкость с запахом соли и металла, то жуткая картинка окончательно станет реальностью.
— Боже милостивый! — Синклер верещит во всю глотку, зажав рот рукой и испуганно округлив глаза. Машинально перевожу на неё растерянный расфокусированный взгляд, чтобы увидеть, как на кукольном личике блондинки расцветает выражение кристально чистого ужаса напополам с паникой. — Помогите! Кто-нибудь, помогите!
В другое время я бы наверняка раздражённо закатила глаза и ядовито сообщила, что максимально глупо звать на помощь неизвестно кого, находясь на расстоянии многих километров и многих лет от цивилизации, но сейчас моих сил хватает лишь на то, чтобы рвано выдохнуть и трусливо зажмуриться.
Oh merda, я не хочу этого видеть. Я отчаянно мечтаю, чтобы всё произошедшее оказалось очередным ночным кошмаром — ущипни посильнее за руку, и жуткий морок растает без следа. Кажется, я даже впрямь зажимаю кончиками пальцев кожу на запястье и немного оттягиваю, желая почувствовать острую вспышку боли — чтобы физические ощущения заглушили тот мучительный водоворот, что закручивается в душе мощной воронкой, грозящей утащить на самое дно. Проклятье, почему мне вдруг становится так больно?
— Ксавье… Эй! Посмотри на меня! — до моего слуха доносится встревоженный дрожащий голос кудрявого миротворца, а затем — звуки звонких хлопков ладонями по щекам. — Грёбаное дерьмо! Не вздумай отключаться! Эй! Уэнсдэй! Уэнс, твою мать!
Не сразу понимаю, что последняя реплика адресована мне — пока не чувствую, как мужские руки крепко обхватывают мои плечи и с силой встряхивают. Резко распахиваю глаза и упираюсь взглядом в искаженное страхом веснушчатое лицо Тайлера, который нависает прямо надо мной, напряжённо кусая обветренные губы.
