В тот же миг ЛСЛ начала стремительно убывать прочь. Как только моя голова оказалась на воздухе, я почувствовал резкий приступ удушья, как и всегда, после сброса ЛСЛ. Лёгкие запылали, я схватился руками за горло, но в следующий миг уже сработали специальные нейродатчики в контактном комбинезоне.
Меня пронзили разряды невидимой энергии, моё тело содрогнулось в судорогах, и его резко скрутило в приступе жестокой рвоты. Поганая ЛСЛ выплеснулась из моего носа и рта, тяжело, с болью. Левая рука заболела ещё сильнее, а вдобавок ещё и начало жечь болью правый бок, по которому стекала тонкая струйка крови.
Кашляя и отплёвываясь, я начал отстёгивать привязные ремни. Шатаясь, выбрался из пилотского ложемента и, шлёпая по лужам ещё кое-где стоящей ЛСЛ, подошёл к неширокому выходному люку.
Выдернуть ручку, провернуть её два раза по часовой стрелке, толкнуть дверь плечом. С шипением люк открылся наружу, и я совершенно без сил вывалился из контактной капсулы.
Примерно с полуметровой высоты я рухнул на изломанный и потрескавшийся асфальт, залитый ЛСЛ. Неловко выставил руки, чувствительно приложившись коленями. Зашипел от сильной боли в обожженной руке и в боку, выпрямился и поднялся на ноги. Проковылял несколько метров вдоль лежащей среди обломков стали, пластика и бетона контактной капсулы. Мельком бросил взгляд на замерших примерно в километре от меня в полной неподвижности Ангела и Еву, и осторожно опустился на землю.
Нажал на утопленную в поверхности капсулы круглую металлическую кнопку, тут же рядом откинулась небольшая панель. В специальных нишах виднелся часть аварийного набора для выживания Пилота: пистолет-пулемёт "Микро-Узи", замысловатый нож выживания, и что главное — полевая аптечка.
Морщась от боли, я достал небольшой пластиковый кейс, откинул крышку и начал копаться в его внутренностях.
Так… Блин, мне же ещё почти и не объясняли, что тут от чего и для чего!.. Хм, кажется это обезболивающее… Ага, точно — значит, берём. И перевязочный пакет…
Зубами сдёрнув защитный колпачок с тонкой иглы одноразового шприца, снаряжённого обезболивающим, я скептически посмотрел на свою руку.
Всегда боялся уколов, и уж тем более никогда не ставил их сам… А, была не была!..
Размахнувшись, всадил шприц чуть повыше запястья и надавил на поршень. Руку как-то странно кольнуло, но почти сразу же она начала неметь, и боль начала постепенно уходить. Хорошо…
Зубами разгрыз бумажную обёртку индпакета, ибо левой рукой теперь было пользоваться совсем проблематично — похоже, что я несколько переборщил с дозой, и теперь ниже плеча вообще не чувствовал. И пошевелить тоже, соответственно, уже ничем не мог.
Кое-как наложил пластырь прямо поверх контактного комбинезона, и начал себя перебинтовывать как можно туже. Когда повязка, хоть и тоже достаточно коряво наложенная, стала меня удовлетворять, передо мной неожиданно возникла проблема — гибкий и эластичный бинт не получалось перегрызть. Благо, что я нацепил на пояс свой нож!.. Нет, можно было бы, конечно же, и этой бандурой, которая нож выживания, обрезать, но как-то это не комильфо…
Я устало привалился спиной к контактной капсуле.
Вокруг меня развернулась самая настоящая постапокалиптическая картина — разрушенные здания, изломанный и потрескавшийся асфальт, груды обломков. Кое-где к небу поднимались столбы дыма, местами в верхней бронеплите виднелись глубокие воронки с оплавленными краями. По всему городу разносились сирены, но уже не тревоги, а пожарных и медицинских машин — местное МЧС спешило на ликвидацию последствий сегодняшнего боя.
Нда… Нефиговски мы сегодня с Самсиилом погуляли…
Сверху упала какая-то огромная тень, по ушам бил отчего-то до боли знакомый гул, на меня обрушился мощный поток воздуха
Я поднял взгляд к небу.
Невдалеке от меня на землю опускался Ми-8 с красными звёздами на камуфлированных бортах, а в воздухе нарезал круги, прикрывая его, "крокодил", он же Ми-24, правда какой-то незнакомой модификации — вместо неподвижной курсовой 30-миллиметрвоой спарки или четырёхствольного роторного пулемёта, у него в носу виднелась подвижная спаренная пушечная турель.
Из распахнувшихся дверей "восьмёрки" высыпали крепкие парни в полной боевой экипировке, с "калашами" наперевес. Следом выскочили несколько человек в лётных камуфляжах, один из них был с большой сумкой с красным крестом. С несколько отрешённым видом я смотрел, как десантники оцепили место приземления контактной капсулы, а "лётчики" подбежали ко мне.
— Эй, пацан, ты как? — озабоченно спросил меня, сдвигая висящий на плече автомат стволом вниз один из них. Я механически пробежался по нему взглядом — молодой парень лет двадцати, русоволосый, сероглазый, на погонах звёздочки старшего лейтенанта.
Не сразу до меня дошло, что со мной впервые за уже очень долгое время говорят на моём родном языке.
— Командир, да он же по-нашему не кубатурит, наверное! Попробуй на инглише, — подал реплику другой солдат.
— Я… Я вас понимаю… — хрипло ответил я. — Меня… Раниро немного…
Хм, а отсутствие языковой практики и постоянные разговоры на японском сделали своё чёрное дело — на своём же родном языке я уже начал говорить с вполне заметным акцентом, хотя и всё так же чётко.
— О, ни хрена себе! — удивился один из солдат оцепления. — Понимает, самурай! А я думал, они тут вообще по-человечески не говорят…
— Макс, заткнись, быстро, — резко осадил товарища парень, говорящий со мной.
— А чё я такого сказал-то?
— Не понял? Ладно, вернёмся на базу я тебе, мля, популярно и доходчиво объясню. Лучше перевяжи его нормально, пока нервовцы не приехали — нам полумёртвый Пилот на хрен не нужен.
Ко мне подошёл провинившийся боец, с крайне хмурым выражением лица, и начал поправлять мою криво наложенную повязку.
— Артём, да нормально тут всё — пацан себя грамотно перевязал.
Значит, этого молодого командира зовут Артём…
Отчего-то резко захотелось курить, хотя я этой вредной привычкой никогда особо и не злоупотреблял.
— Сордаты… — подал голос я. — Есть сигарета?
Макс, что осматривал меня пару минут назад, нахмурился.
— Слышь, пацан, тебе сколько лет? Не рано тебе будет, а?
— Макс, не гони, — произнёс Артём. — Сам что ли до хера спортсмен? Дай парню сигарету, не жмоться — ему сегодня можно. У меня в одной из вертушек, что на Ангела попёрли, кореш был, а этот пацан их всех спас. Хотя и не обязан был.
— Эээ… Ну, извини тогда, командир, не знал, — виновато пожал плечами Макс. — На, держи, братан.
Я непослушными пальцами достал из протянутой мне бело-красной пачки армейского "Перекура" сигарету, засунул её себе в рот, крепко прикусив зубами фильтр. Щёлкнул дешёвый пластиковый "Крикет", я подкурил и глубоко затянулся.
Непривычные к табаку лёгкие Младшего обожгло горечью, но я всё-таки не закашлялся. По телу пробежала лёгкая дрожь, в голове зашумело, а зрение внезапно обострилось — какое-то влияние никотина на сосуды, что ли…
Я устало привалился к стенке контактной капсулы, и уставился в небо, неторопливо затягиваясь. Отчего меня начало клонить в сон…
Нормально я сегодня, в принципе сработал. Вроде бы остановил Самсиила без особых человеческих жертв, а город… А что город? ООН даст деньги — отстроим, не впервой…
Главное, что я выжил и убил Ангела.
Это не радость и не удовлетворение, а просто усталость и констатация факта… Боже, как же я сегодня устал! Отдохнуть, я хочу отдохнуть…
И с этой мыслью я отключился.
Конец первой части
Южно-Сахалинск-Невельск. Март-июнь 2010 г.
Неуправляемые ракетные снаряды.
Хорошо (нем.).
Дерьмо! (нем.) Универсальное и чрезвычайно распространённое немецкое ругательство.
Так точно! (нем.)
Натиск на запад! (нем.) По всей видимости Виктор перефразировал название известной немецкой доктрины "Натиск на восток".
Виктор скорее всего имеет в виду фанфик "Дети Древнего Бога", где ЛСЛ была по цвету и консистенции больше всего похожа на нефть.
40 "Смит и Вессон" — мощный десятимиллиметровый патрон для полицейского и армейского оружия.
