— Ты такой хороший… Ниваль.
Она назвала меня по имени. В первый и последний раз. Чтобы уйти, не попрощавшись, когда я засну.
А ее глаза… они так космически смотрели на меня после того, как все произошло. Как много можно увидеть в женских глазах… Лучше в них вовсе не заглядывать. Будем считать, что мы совершили взаимовыгодный обмен.
Попробовал — понравилось. Мальчик вырос.
Тогда зачем, скажи на милость, ты маешься фигней, вместо того, чтобы заказать апартаменты в «Лунной Маске» и закрепить пройденное или закрутить что-нибудь легкое и непринужденное с кем захочешь? Почему ты помнишь каждый миг, и лелеешь эти воспоминания, приберегая их на тихие ночные часы, когда лежишь на крахмальной хозяйкиной простыне под мансардным окном? И тебе хочется выть.
Почему на тебя иногда накатывает хандра среди бела дня, и ты начинаешь ненавидеть все эти рожи? Вчера адъютанта за какую-то ерунду чуть до кондрата не довел своим ором.
Ниваль, что с тобой?
Грейсон прав, я устал, мне надо больше отдыхать. Надо, надо вспомнить, кто ты есть. Ты же, блин, главный развратник квартала Черное Озеро, у тебя инструмент, как у тролля, об этом каждая собака знает. А каждая вторая с негодованием отвергла твои домогательства, потому и пьет кислое пиво вместо дорогого вина и глотает пыль в казарме или конторе, а не вершит судьбы. Да, надо придумать что-нибудь такое, чтобы стены задрожали, как в старые добрые времена. Пусть челядь освежит свои супружеские трепыхания свежими фантазиями об оргии в замке, а ты устрой своему мозгу полный вынос, глядишь, и полегчает.
Как она там сказала? «Этого не изменишь», «наши дорожки разойдутся». А она ведь знала, что уйдет, вот почему так сказала. Зачем тогда все это было? И чего хотел ты? Чтобы она осталась и перевернула вверх тормашками твою устоявшуюся жизнь или испортила свою? Чтобы осталась, ни на что не претендуя? Или чтобы ушла, но как-то по-другому? Чтобы ты, гад, гордился своими постельными подвигами и не мучился вопросами, что было не так?
Долбанный психолог. Аналитик хренов.
Что же ты наделал, Ниваль?
* * *
Грейсон, молча наблюдавший за давно беспокоившим его другом подошел и протянул к нему руку. Но тот досадливо отклонил голову. Не сейчас.
— У тебя такой тоскливый вид. Я могу чем-то помочь?
Ниваль сощурился и посмотрел на приятеля. Поговорить с ним об этом? Он, конечно, святая простота, чьи представления о жизни укладываются в хроники предков, Рыцарский Кодекс и Свод Дуэльных Правил. Но в ЭТОМ он понимает. Может, Ниваль просто идиот? Может ему только мнится, что он продал душу не за ночь секса, что было бы понятно даже Грейсону, а за те пятнадцать минут на скале, что показались ему вечностью или за те пять секунд, что она смотрела ему в глаза после того, как замерла в его руках? Может, Грейсон все объяснит и поставит на свои места? Но, подумав, он отказался от этой идеи. Это показалось ему предательством — боги знают, почему, но — предательством.
— Хочешь помочь? Пошли-ка кого-нибудь расторопного в Доки, в «Утонувшую Флягу». Они такое пойло гонят у Брелейны под носом — мозги вышибает. Пусть скажет, от меня, только тихо. И чтоб страже не попался.
— Тебе так плохо?
После некоторого раздумья, Ниваль пожал плечами.
— А х… его знает, плохо мне или хорошо.
— Нормально, — Гейсон озадаченно почесал голову.
— Правда, нормально? И это не надо лечить?
— Вообще-то… я мог бы кое-что предложить. Есть у нас специалистки. Хорошо снимают обострение.
— Дурак ты, Грейсон, жениться тебе надо, — Ниваль откинулся на стуле, подперев затылок скрещенными ладонями. — Вот женимся оба и заживем по-людски. Ты за самогоном-то дуй, дуй.
* * *
А пока хватит ныть, пора подойти к делу профессионально. Хм… Давненько я не пил с сестренкой и не обыгрывал Касавира в шахматы. У них лучшая в Невервинтере библиотека. Может, там найдется что-нибудь об амазонках?
Морозная Дева — темная богиня холода Аурил, которой поклоняются таэры.
Перитон — злобная птица с телом трехметрового орла и головой демонического оленя.
Параллель с мифом о скандинавском боге Тире, вложившем руку в пасть пса Фенрира в знак добрых намерений богов, желавших сковать Фенрира волшебной цепью. Боги обманули Фенрира, и рука была откушена.
Дедушка — лорд Нашер (прим. авт.)
