что врагов много, а почти все товарищи погибли и подкрепления нет?
Вот же ж! Как по мне, то администрация могла подготовить вопросы и поинтереснее для этих «подсадных уток»! То, что вопросы задавали специально подготовленные люди, понятно уже всем, ну, может, кроме самого ветерана. К тому же БонСу несколько раз нелицеприятно, но тихо, чтобы слышал только я, озвучивает краткие характеристики этих «уток», все они в ее глазах активно сотрудничают с администрацией, то есть считай, что «постукивают».
С другой стороны, мне понятно, что не будут гореть желанием простые осужденные задавать вопросы ветерану, постесняются или побоятся санкций за случайно произнесенную глупость, может, еще что-то. Но по протоколу вопросы должны быть заданы, вот их и задают.
Ну не такие же тупые и однотипные! Могли бы в администрации тюрьмы, ну, или министерстве юстиции, не знаю, где их придумывали, подойти к вопросам с выдумкой, так сказать, тем более задают их такому заслуженному ветерану Корейской войны!
Ладно, проехали, похоже все, все вопросы закончились, так что сейчас будет небольшой перерыв, ну а мы пойдем тем временем готовиться к выступлению.
Хмм… что это? Наблюдаю, что в центре зрительного зала тянется еще одна рука …
- Да, Ким ЁнГю? – несколько заторможено спрашивает заместительница НаБом, выполнявшая роль этакой ведущей данного мероприятия. Так, интересно… по переглядке «ведущей» и НаБом, я понимаю, да и не только я, что что-то пошло не по сценарию, утвержденному в Министерстве. Похоже сейчас будет вопрос не от «засланного казачка» или «подсадной утки».
- У тебя вопрос, Ким ЁнГю? – спрашивает «ведущая».
Нет! - про себя саркастически думаю я, она хочет просто отпросится в туалет, хотя … зная этих корейцев, это тоже не исключено. Но нет, все-таки вопрос …
- У меня вопрос к уважаемому Ли МиРеу. – говорит ЁнГю.
- Может, в другой раз? Все-таки господин МиРеу уже устал, да и наш концерт тоже уже немного задерживается, – неуверенно блеет «ведущая».
Ага, точно не по плану – думаю я. Вон, хоть и вежливо, но хотят слить эту Ким ЁнГю с ее вопросом. И, наверное, слили бы в конечном итоге, если бы не вмешался сам ветеран.
- Конечно, красавица, – сказал он по-доброму, улыбнулся и добавил: - Задавай свой вопрос, ничего страшного не случится, если я отвечу еще на один. Главное, чтобы он был … интересным.
Да уж, похоже, что и ветерана «слегка» достали однотипные из года в год повторяющиеся вопросы. Ким ЁнГю поклонилась ему и начала.
- Я слушала, как Вы интересно и … страшно рассказывали от той тяжелой войне. Вы знаете, у меня дедушка тоже воевал, и тоже имеет … имел награды, он, к сожалению, уже умер, не так давно. Умер, когда я была здесь. И он тоже рассказывал мне об этой войне, очень похоже, как рассказывали Вы. Рассказывал, какая это страшная и тяжелая ответственность, забирающая все физические силы и высасывающая душу. И один раз он мне рассказал, как попал в плен к китайцам.
(Китай принимал активное участие в этой войне на стороне Северной Кореи, впрочем, как и СССР. Но Китай послал армию, в отличии от СССР чья поддержка было больше материально-технической. Прим. - автора).
- И он говорил, что тогда, в этом плену, ему было страшнее, чем при обстрелах, или даже чем при атаке на врага с винтовкой с пристегнутым штыком. Захватившие их пообещали с ними так хорошо поработать, что все, что они знают, расскажут им, перебивая друг друга. Еще и готовы будут друг друга при этом рвать на части, чтобы выжить. Такие вот были «добрые» высказывания в адрес моего деда и его товарищей от союзников северокорейцев в той войне. К счастью, деду и его товарищам не пришлось испытать на себе все это «гостеприимство». Ночью им удалось обезоружить китайского часового и сбежать. Но вот именно этот эпизод он считал самым страшным эпизодом для себя в той войне … Скажите уважаемый аджосси: какой самый страшный и тяжелый эпизод в той войне стал для Вас? Спасибо!
Поклонившись, Ким ЁнГю садится. Ли МиРеу же задумывается, и тишина длится, кажется, целую вечность. Наконец, МиРеу начинает говорить.
- Да, интересный вопрос ты задала мне, внучка. Интересный и заставивший меня задуматься. Да, на войне всегда страшно и это … нормально. Страшно, когда тебя обстреливает враг, когда ты бежишь с винтовкой с примкнутым к ней штыком в атаку, когда враг бежит на тебя. Но приходится преодолевать раз за разом свой страх. Это как каждый раз закаливать клинок, с каждой закалкой он становится прочнее и острее. Так и здесь. С каждым таким преодоленным страхом ты как тот клинок становишься сильнее, прочнее, острее и даже умнее. Ты становишься настоящим бойцом.
Ветеран вновь делает небольшую паузу, отпив воды из стакана, после продолжает …
- Ну, а что касается самого страшного в той войне эпизода, то нет, это не битва за Хаман, как кто-то, возможно, мог подумать. Да, это была первая непростая и страшная битва, на которую я попал молодым и зеленым пацаном. У меня даже не было винтовки. Но при этом рядом со мной были друзья и сослуживцы, а когда они рядом, то и тебе становится полегче, как будто часть ноши они берут на себя. А, может, это так и есть. Но самое главное: со мной был мой лучший друг - Юн ЧанХо! Наши семьи были дружны с детства, мы вместе с ним росли, вместе учились в школе и вместе пошли на войну. Это был сильный и улыбчивый парень, который был у нас всегда душой компании, он много чего рассказывал и мечтал, как мы заживем, когда закончится эта война… Что он и я будем делать в мирной жизни. Как хорошо заживем…
