Гермиона прищурилась. Какова вероятность, что целитель найдёт способ сообщить своей прямой работодательнице, чем занимается? Кажется, всё же меньше, чем у Гарри — сойти с ума или погибнуть в ближайшее время. — Это отличный вариант, — кивнула Гермиона. — Когда я смогу с ним встретиться?
Нарцисса предложила: — Возможно, вы согласитесь посетить моё поместье завтра с утра? Вы ведь не работаете в субботу?
Они договорились о времени и, допив чай, распрощались. Нарцисса удалилась первой, а Гермиона осталась сидеть за столиком и размышлять о том, сумеет ли она завтра пережить визит в Малфой-мэнор. Гостиная, где безумная Беллатриса пытала её, до сих пор являлась ей в кошмарах.
Рону о своём плане она ничего говорить не стала, только предупредила, что должна будет по делам отправиться к Малфоям. Разумеется, она не думала, что ей угрожает что-то, кроме панической атаки, но, как и все, кто пережил войну, не могла отделаться от лёгкой паранойи.
Без двух минут одиннадцать она подошла к камину, напомнила себе, что ей нечего бояться, и шагнула в трубу, бросила щепотку летучего пороха и произнесла: — Малфой-мэнор.
Полыхнуло зелёным, её закружило в дымоходе, но почти сразу отпустило. Пошатнувшись, она шагнула на белоснежный ковёр в гостиной и тут же была подхвачена под руку. — Аккуратней! — отступив на шаг, сказал ей Драко Малфой.
На узника он не был похож — пребывание в родном доме его, похоже, не слишком тяготило. Во всяком случае, он выглядел таким же избалованным блестящим принцем, как во время учёбы в Хогвартсе, только старше. Волосы он теперь, по примеру своего отца, завязывал в хвост тёмной лентой, изумрудная мантия была, очевидно, сшита из ткани баснословной цены.
Только презрительное выражение с лица исчезло. — Добрый день, — начала было Гермиона, но осеклась. Называть хозяина дома, в который её пригласили, по фамилии, было бы грубостью. Выговорить «мистер Малфой», не вспоминая о Люциусе Малфое, она бы не сумела. А обратиться по имени мешали годы школьной вражды. — Здравствуй, Гермиона, — вежливо сказал он. От звука собственного имени её покоробило, но она была вынуждена ответить: — Здравствуй, Драко.
Потом оглянулась и взмахом палочки очистила свою мантию и ковёр от следов сажи. Малфой если и имел что-то против, то промолчал. — Вообще-то, я к миссис Малфой. — Да, я знаю, — кивнул Малфой, — она предупредила. Ей очень жаль, но она вынуждена задержаться на несколько минут — кажется, её срочно вызвали в банк. Позволь предложить тебе чаю, пока ты её ждёшь?
Гермиона с сомнением оглядела гостиную. Там, возле античной статуи, стояли все трое Малфоев. У дверей, отброшенные заклинанием Беллатрисы, лежали егеря. Сивый был рядом с ними.
Те короткие полчаса Гермиона и сейчас могла вспомнить до мельчайших подробностей, но, к своему удивлению, не испытывала страха. Гостиная была просто гостиной. Человек, который пытал её и вырезал на её руке слово «грязнокровка», три года как мёртв. Война закончена, злодеи наказаны. Можно просто жить дальше. — Да, спасибо, — ответила она.
Малфой проводил её к креслу, вызвал домового эльфа (заставив Гермиону поморщиться и пообещать самой себе, что рано или поздно она займётся их освобождением), а потом собственноручно, как вчера его мать, разлил чай по чашкам. — Ты отлично выглядишь, Гермиона, — заметил он спустя минуту-другую. — Не думаю, что тебе стоит расточать мне комплименты, — заметила она прохладно. — Понимаю, — кивнул Малфой, — детские обиды. Я и правда так и не извинился за всё. Но я был плохо воспитанным мальчишкой, повторявшим за взрослыми вздор. Я не раз оскорблял тебя, и мне очень жаль.
Он говорил спокойно и очень проникновенно. Так, словно и правда жалел о том, кем был раньше. Дамблдор говорил, что любой человек заслуживает второго шанса. Возможно, Драко Малфой и правда сожалеет обо всём, что сделал?
Гермиона не знала этого и не могла понять, как ей реагировать на его извинения. Принять их — значило подать руку одному из Пожирателей смерти, своему врагу. Отвергнуть — возможно, толкнуть его снова на неверный путь.
От необходимости делать выбор её спасла Нарцисса, появившаяся в дверях гостиной. Она не выглядела утомлённой после срочных дел в банке, напротив, улыбалась непривычно тепло и приветливо. — Простите меня, Гермиона, — сказала она, тоже располагаясь в кресле, — надеюсь, Драко встретил вас, как подобает.
Она бросила на сына короткий взгляд, и Гермиона даже подумала о том, что все извинения Малфоя — лишь выполнение её требований. Впрочем, это сейчас было неважно, и после непродолжительной беседы о том, что сегодня исключительно ясный день, Нарцисса предложила Гермионе перейти в небольшую комнату возле гостиной, где её уже ждал целитель.
Прежде чем заговорить с ним — седым серьёзным мужчиной в голубой мантии, — Гермиона наложила на комнату все доступные ей защитные заклинания, в первую очередь те, которые глушили все прослушивающие артефакты. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — произнёс целитель чуть надтреснутым хрипловатым голосом, — судя по чарам, разговор предстоит серьёзный.
Он представился Гербертом Смеллвудом и протянул Гермионе свиток пергамента, заверенный печатью больницы св. Мунго, в котором находилось подтверждение его мастерства.
Рассмотрев пергамент, Гермиона вернула его обратно и сказала: — Дело действительно серьёзное, целитель Смеллвуд. Но мне нужно, чтобы вы дали клятву о том, что имя пациента, заболевание и все подробности лечения останутся в тайне. — Я полагал, что пациент — вы, мисс Грейнджер, — заметил целитель, — вероятно, я ошибся. В любом случае, я готов поклясться.
В отличие от Непреложного обета, простые чары конфиденциальности не требовали свидетелей и ритуалов. Целитель произнёс все требуемые слова легко и без колебаний. С палочки Гермионы сорвался тонкий золотистый луч, который обвил его запястье. — Итак, теперь я могу узнать, кто мой пациент?
Гермиона выдохнула и произнесла: — Гарри Поттер.
Они условились о встрече в «Дырявом котле» в тот же день — Гермиона не собиралась рассказывать подробности проблем Гарри там, где была хотя бы минимальная вероятность того, что её могут услышать. Из паба будет проще простого аппарировать на площадь Гриммо, двенадцать, и целитель сможет увидеть всё своими глазами.
Нарцисса ждала Гермиону в гостиной, Малфоя уже не было. — Надеюсь, вы обо всём договорились? — она поднялась со своего места. — Да, спасибо за помощь, — сказала Гермиона и прибавила: — Надеюсь, что недолго буду у вас в долгу.
Нарцисса рассмеялась очень вежливым смехом: — Не идёт речи ни о каком долге, Гермиона. Впрочем, — она пожала плечами, — я буду рада, если вы посетите в следующую субботу званый ужин в честь дня рождения Драко. Министерство в этом году пошло на уступки и разрешило нам собрать небольшое общество.
Подумав, что Рон её убьёт, Гермиона ответила согласием сразу же. Ей не хотелось быть в долгу у Нарциссы, а принимая её приглашение, она оказывала ей очень большое одолжение — авроры не станут устраивать рейд на праздник, на который пришла героиня войны. — Буду вас ждать и в ближайшее время пришлю письмо с приглашением и порт-ключ, — сказала ей на прощание Нарцисса. — Нет ничего хуже, чем пачкать парадную мантию в саже, не так ли?
Переместилась Гермиона сразу в «Дырявый котёл», где её уже ждал целитель. Она отправила патронуса с предупреждением Джинни и вместе с ним аппарировала к дому. Теперь щиты держались на нём крепко, и гость в доме оставался только гостем, никак не угрожающим безопасности — Гермиона даже не говорила Смеллвуду адреса, а просто провела за собой по крыльцу, открыла дверь и впустила в коридор.
Он осмотрелся и произнёс: — Не ожидал я снова попасть в дом Блэков.
Джинни уже ждала их, как и Гарри. Последний сидел в кресле на кухне, насупившийся и злой. Было видно, что ему очень хотелось сбежать из дома и не попадать в цепкие лапы целителя, но он держался.
— Дамы, оставьте меня с пациентом наедине, — не то попросил, не то велел Смеллвуд, и Гермиона и Джинни вышли в коридор. Сразу за ними закрылась дверь и опустился звуковой барьер. Джинни оглянулась и кинулась Гермионе на шею.
