Ведь не все красные нити были сожжены.
— Всё хорошо, Гарри, — Гермиона посмотрела ему в глаза. — Всё хорошо.
— Я виноват перед тобой, но я не мог больше видеть твоих мучений.
— Ты не виноват, мой хороший, — девушка снова заключила его в объятия. — Ты всё сделал правильно. Ты поступил, как настоящий друг.
Она просто не могла ненавидеть Гарри, хотя видеть Рольфа сейчас совсем не хотелось. Поттер был особенным для неё человеком, и другого такого быть просто не могло.
Он вдыхал аромат её волос, пока на лице Грейнджер проскочила ухмылка, а глаза блеснули той самой опасной искрой. Поттер тонул в её объятиях, а Гермиона думала совсем о другом. В её голове был новый план, были новые мысли и было новое безумие. Её уже нельзя было спасти.
От безумия нет лекарств.
Возможно, что ей бы хотелось поверить в свой новый шанс, остаться в магловском мире, забыть о той магии, которая снова забурлила в жилах под натиском жгучих эмоций. Гермиона много раз представляла свою жизнь в ярких цветах, но при том продолжала использовать лишь чёрно-белые краски. Она успела сделать много неверных ходов в своей же жизни.
Она снова вернулась к той стадии существования, когда единственным стимулом была месть.
Самым верным решением сейчас было сдаться. Гермиона должна была бы сдаться Гарри, поднять руки и признаться в том, что ничего хорошего уже не будет. Она больна и не поддается лечению. А Поттер должен был бы сдаться в плен здравому рассудку, который подсказывал верное решение. Грейнджер нельзя было верить, нельзя было отпускать — она опасна.
— Что ты помнишь? — аккуратно спросил брюнет. — Я не понимаю, почему Обливиэйт так плохо сработал…
— Моё сознание закрылось в самый неподходящий момент, — это действительно было правдой, но ей стоило сказать об этом раньше. — Мой мозг… Он немного устроен по-другому, и видимо поэтому, Обливиэйт сработал весьма криво. Я помню всё… Это всё очень перепутано, и мне предстоит ещё всё разобрать по полочкам.
— Мне очень жаль, — Поттер встал на колени перед ней, утыкаясь головой ей в бедро. — Если бы только знала, как я хотел тебе помочь, Гермиона. Я лишь хотел, чтобы ты наконец-то прожила ту жизнь, на которую всегда заслуживала. Я хотел видеть улыбку на твоём лице, видеть тебя в свадебном платье… Я хотел видеть тебя без кошмаров за спиной.
— Я знаю, Гарри, — всхлипнула девушка. — Я знаю, мой милый, но это не моя история. Я не заслуживаю счастья, и похоже, что оно никогда не предназначалось мне. Знаешь, так бывает, что человеку не суждено просто быть счастливым… А я и так умудрилась обвести судьбу вокруг пальца, потому что у меня есть такой замечательный друг, как ты.
— Я люблю тебя, Гермиона.
— Я тебя тоже люблю, Гарри, — она опустилась на колени и положила голову парня себе на плечо. — Вся та любовь, на которую я способна — она вся для тебя. Всё самое светлое, что ещё есть во мне — это всё только для тебя.
Это было правдой. Только Поттер мог провоцировать её на светлые чувства, которые не были отравлены чувством ненависти.
— Я всё равно буду пытаться тебя спасти…
— Я подскажу тебе. Есть всего лишь один способ спасти меня, Гарри… Убей меня. Я однажды приду к тебе и попрошу об этом, а ты не откажи мне, пожалуйста.
Она говорила сквозь ком в горле, понимая, что это действительно единственный способ. Ничто в мире больше не могло остановить это безумие, которое в ней прогрессировало. Чтобы прижечь — эту злокачественную опухоль требовались радикальные меры.
— Нет… Я не могу, Гермиона. Мы придумаем что-то другое.
— Не придумаем, — девушка опустила глаза. — Поклянись мне, Гарри Поттер, что ты сделаешь это. У меня не будет другой жизни, второго шанса и счастливого конца. Ты же сам это прекрасно понимаешь, не так ли? Сам ведь видишь, что моя дорожка слишком скользкая. Дай мне немного времени, а потом просто сделай это быстро.
— Скажи, что тебе нужно время для себя…
— Я больше не буду лгать тебе, Гарри. И я не обижусь, если ты убьёшь меня прямо сейчас, потому что время мне нужно не для себя. Ты сам знаешь, зачем мне нужно это время.
Несколько минут они просто молчали, а Гермиона уловила дрожь в руках Гарри. Он принимал очень важное решение, а она была готова принять любое. Её сердце забилось быстрее, потому что какая-то часть в ней надеялась на то, что в этот раз Поттер всё же не отпустит её. Ей хотелось, чтобы её разбитое серее перестало наконец-то биться и качать боль по всем артериям, но она забыла, кто был перед ней.
Это был всё тот же Гарри Поттер — её лучший друг, её самый близкий и родной человек.
И он отпустил её, давая столько времени, сколько бы ей понадобилось.
— Только ты так можешь меня ранить, Гермиона.
— Прости…
— Это тебе, — он достал с кармана небольшой флакончик. — Тебе понадобится вся твоя магия. Это будет немного больно, но терпимо.
— Позволь мне тоже кое-что подарить тебе, если я ещё помню, как это делается… — она зажмурила глаза и прикоснулась ладонями к его вискам. — Ну же… Вот так.
Кое-что очень важное она отдала ему в надежде, что он всё правильно растолкует.
— Я ничего не…
— До встречи, мой милый Гарри, — она поцеловала его в щеку, забрав флакончик. — Мы встретимся совсем скоро.
Когда Рольф вернулся в спальню, то там было пусто. Он не застал там ни Грейнджер, ни Поттера.
========== Глава 28 ==========
В какой-то момент она перестала понимать любовь.
Февраль, 2009.
История всегда циклична.
Вот теперь Гермиона это прекрасно понимала, когда снова сидела у барной стойки некогда излюбленного клуба «DOLLOR», а в руках был новый авторский коктейль от Джона. Выбранное ею чёрное платье красиво облегало тело, а Грейнджер чувствовала взгляды мужчин, которые были прикованы к её спине.
— Давно тебя не было видно, — усмехнулся бармен, подмигивая ей. — Отдыхала?
— Работала, — устало протянула Гермиона. — У меня прямо-таки было дело всей моей жизни.
— А теперь заслуженный отдых?
— Нет, — она сделала большой глоток холодного крепкого напитка. — Остался последний рывок, а потом можно уже на покой.
Ужасы, запертые в её голове, вызывали сильные головные боли, с которыми не справлялся даже алкоголь. Она действительно вернулась к своему началу. Теперь Грейнджер помнила, как впервые забрела в этот клуб, как познакомилась с Джоном и попробовала его ещё один авторский коктейль.
— А помнишь, ты как-то приготовил мне кое-что особенное под название «Procellae{?}[с лат. Ураган ]»?
— Да, помню, — ухмыльнулся Джон. — Повторить?
— Да.
Бармен мило улыбнулся, начиная смешивать алкоголь. Всё было так же, как много лет назад. Тогда ей казалось, что это забавно – выпить крепкий коктейль, что ассоциировался с ураганом, но ведь в душе и правда поселился ураган. Сначала простой ветер, потом поднялась песчаная буря, а в конце и вовсе ничего не осталось.
Гермиона пыталась сосредоточиться на том, что видела, чтобы хотя бы на несколько минут заглушить внутренний вопль и скрежет металлических цепей. Мир внутри выгорал дотла, а в душе начался обратный отсчёт.
На её кольце всё так же блестело кольцо, подаренное Рольфом, но Грейнджер почему-то не спешила его снимать. Это было, словно, одно-единственное напоминание о том, что у неё была попытка на нормальную жизнь — в довольно извращённой и неправильной форме, но была. Она ведь так часто задумывалась над тем, каково это — «быть нормальной», но так и не узнала.
А что, если Гермиона потеряла свой шанс в тот самый день, когда получила письмо со школы магии и волшебства? Что, если ей никогда и не был предписан счастливый финал, потому что вся жизнь, которую она проживала с дня получения письма — это не то? Возможно, что любовь к Малфою и Война стали лишь сильнейшими толчками в этом урагане?
— Ты когда-то сказал мне, что все возвращаются за смертью, — томно протянула девушка, отпивая глоток нового коктейля. — Что ты имел ввиду?
